Помочь сайту
Поздравления
Галина
Хочу рассказать о времени проведённом мною на затерявшейся в бескрайной тайге заимке. Казалось бы, отдохнул там творчески, собрался с мыслями, получил вдохновение, набрался впечатлений — пиши и радуйся.
Так нет же. Не всё так просто. Мы живём в определённом социуме, и приходиться поступать не только, как хочется нам, но и считаться с мнениями и желаниями других людей.
Всё дело в том, что летом на заимке собирались самые разные люди. Все, кто любит чистый воздух, девственную природу и тишину, стремились сюда, к гостеприимным, хлебосольным хозяевам Михеичу и его жене Глафире.
Так было и в этот раз. Кроме меня, писателя Арсения Львова, оккупировавшего одну из комнат второго этажа на всё лето, сюда отвлечься от городской суеты приехали Валерий — свободный художник и любитель рыбалки с женой Мариной, Павел — врач, желающий просто отдохнуть на природе в тишине, и Виталий — отставник, майор, поклонник леса и охоты.
Как же прекрасно на заимке. Вокруг лес, природа. Воздух аж звенит. Выйдешь поутру из избы — солнышко светит, птички поют — красота!
Вот где по-настоящему спится. Это вам не каменные джунгли, а бревенчатый, пахнущий деревом и смолой сруб. Живи — не хочу.
По вечерам мы, постояльцы, собирались вместе. Разные разговоры вели за ужином. Всякие истории рассказывали. Только успевай записывать.
Но удивительные события, произошедшие здесь в этом году именно с нами, поразили даже моё писательское воображение...
Галина, младшая сестра Марины, ворвалась в нашу размеренную жизнь как ураган, вихрь, который готов был смести любую преграду, вставшую у него на пути. Не сказать, что она перевернула здесь всё с ног на голову, но наша спокойная жизнь, как говорят, приказала долго жить.
Эта непредсказуемая особа совершала поступки, никак не укладывающиеся в привычные рамки. Для нас это было Нечто с большой буквы, что-то из ряда вон выходящее, а для неё — как дышать, как пить, как жить. Она с удовольствием и интересом пускалась во все тяжкие, совершенно не думая о последствиях, подчиняясь лишь минутной прихоти.
Галина, конечно, не пыталась на заимке навести свои порядки, но и на наши особо не заморачивалась. Поступала не так, как было в данной ситуации нужно и правильно, а так, как хотела. Что тут скажешь? Женщина. К тому же блондинка.
Так что Галина была рядом с нами, чем весьма разнообразила привычный размеренный быт. Причём не только своим присутствием, но, как оказалось, иногда и своим отсутствием.
Всё на заимке было максимально удобно устроено. Вода подавалась беспрерывно благодаря пробуренной скважине и насосной станции.
Двухсотлитровая ёмкость для капельного полива теплицы по мере расходования воды наполнялась автоматически благодаря запорному клапану на подобии слива в туалете. Вода нагревалась бойлером на сто литров, которого вполне хватало, как для нужд кухни, так и для душа.
К чему об этом подробно рассказываю? Вот к чему. Для того, чтобы экономить электроэнергию было предусмотрено отключение станции, когда потребность в нагреве и пополнении воды отсутствовала.
Все гости об этом были предупреждены. Более того, чтобы было видно, когда станция подключена к сети рядом с выключателем загоралась неоновая лампочка. В городских квартирах сделано всё ровно наоборот. Лампочка светит, когда сеть отключена. Это чтобы в темноте можно было легко найти выключатель.
Как-то утром, Виталий поднялся раньше всех. Захотел принять душ, но в кране воды не обнаружил. Тогда решил просто умыться. Пошёл к колодцу. Но и этого сделать не удалось. Ведра здесь не было.
— Странно, — обращаясь к сторожевому псу Полкану, сказал он. — Полкаша, куда ведро делось? Ты не видел?
Полкан лишь хвостом завилял.
— Молчишь, псина, — обречённо сказал Виталий. — А ведь тебя здесь за сторожа поставили. Ладно, походим пока неумытыми.
Следом за Виталием проснулась Галина. Она вышла из своей комнаты, сладко потянулась, прошла в душ, скинула халатик и... Воды в кране не обнаружила.
«Теперь понятно, — подумала, — почему насос отключили. Сломался, видно».
Не успела она накинуть халатик, как услышала урчание насоса. Открыла кран. Полилась вода. Холодная. Это Михеич так предусмотрел. Если насос отключён, то и нагрева не будет. Это чтобы без воды бойлер не включился.
— Михеич! — приоткрыв дверцу, крикнула Галина. — Насос починили?
— Чего его чинить? — сказал Михеич. — Кто-то выключил. Даже догадываюсь кто...
— Там лампочка горела, — выйдя из душевой, призналась Галина. — Я и выключила. То есть включила насос. Если лампа светит, значит, тока нет. Так?
— Не так, — вздохнул Михеич. — Всё ровно наоборот. Знаешь что? Ты впредь прежде, чем что-то сделать лучше спроси.
— Хотела, как лучше, — надула губки Галина.
— А получилось... — добавил Михеич.
— Как получилось, — теперь вздохнули и Галина. — Я больше не буду.
— Надеюсь, — сказал Михеич.
В этот момент в избу зашёл Виталий.
— Михеич, — обратился он к хозяину заимки, — куда ведро из колодца делось?
Галина поправила халатик и, опустив взгляд к полу, тихонько сказала:
— Вечером, когда подышать воздухом выходила, увидела, что ведро на ночь не убрали. Думала, Глафира забыла. Ну и отнесла на кухню.
Михеич ничего не ответил, лишь головой покачал. А Галина быстренько шмыгнула в свою комнату.
— Чувствую, даст нам эта девица прикурить, — покачал головой Михеич.
— Что вы сказали? — переспросил Виталий.
— Ничего, — махнул рукой Михеич. — Это я так, про себя...
Как же он, этот прожжённый сибиряк оказался прав. Галина, невзирая на все предостережения Михеича, беззаботно отправлялась одна то на озеро, то просто в тайгу.
— Тайга — это вам не городские джунгли, где не то что заблудиться трудно, но и диких зверей на улице и во дворах не повстречать, — поучал он неуправляемую гостью, — разве что животных о двух ногах можно увидеть. Но это скорее исключение, чем правило.
— С двуногими пока что управлялась без проблем, — невозмутимо парировала Галина. — А с бессловесными тварями уж как-нибудь...
— Тут нужно ухо держать востро, — не унимался Михеич. — За каждым кустом может дикий зверь притаиться. Что у него на уме, голоден он или нет — кому известно?
— Тут места нетронутые. Живность непуганая. Пусть зверь сам меня боится.
— О-ох... — только и вздохнул тогда Михеич.
Судя по всему, такими разговорами её было не пронять. Эта нетронутость, дикость и таинственность многовекового дремучего леса весьма возбуждали воображение взбалмошной девицы. Ей хотелось всё ощутить на себе, а не узнавать по рассказам того же Михеича.
И Галина решилась. Под покровом темноты добралась до озера. Присела у кромки воды и стала наблюдать, как лунная дорожка скользит по водной глади, а ночные птицы начинают облёт своих территорий.
Вот филин угукнул. Сова пролетела. Сонная рыбка с всплеском рассекла плавником гладь озера. В осоке зашуршала какая-то живность. Огоньки то тут, то там возникали и пропадали, преломляясь в хрустальных капельках вечерней росы. Жуть.
Запах воды и тины, первозданности и нетронутости будоражил воображение. Голову кружил аромат таинственности и страха. казалось, адреналин высвобождался в кровь не миллиграммами, а чуть ли ни литрами.
Не покидало ощущение не зрителя, а актёра. Возникал эффект не присутствия, а участия. Появлялось состояние неслыханного напряжённого удовольствия. Вот где красота.
Как известно, мысли материальны. И этот момент настал. Сначала была оглушительная тишина. У Галины аж уши заложило. Она встряхнула головой, как бы сбрасывая наваждение, но это не помогло.
Шелест листвы прекратился. Живность признаков жизни не подавала. Казалось, даже жучки-паучки в траве застыли от напряжения.
Вдруг над головой Галины почти бесшумно разрезая воздух, промчалось что-то крылатое и огромное. Буквально через мгновение в нескольких шагах от неё оно шмякнулось о землю и буквально тут же взлетело. Но тут с земли в стремительном прыжке взмыл ещё один зверь. То ли лиса, то ли волк, а может...
«Нет, больше никто не может», — вся дрожа от напряжения и страха, подумала Галина.
Но от этого осознания стало ещё ужаснее. Прав был Михеич. Ночные хищники вышли на тропу войны. Если их охота будет неудачной, то... Об этом даже думать страшно. Галина была абсолютно безоружна и беззащитна.
В это время рвущаяся ввысь птица с вцепившимся в её лапы хищником понеслась прямо на насмерть перепуганную девицу. Галина замерла не в силах пошевелиться.
Птица изо всех сил пыталась скинуть опасный груз и взлететь, но ноша была непосильной, и она в изнеможении буквально свалилась к ногам Галины.
Зверь, в ярости помогая себе огромными лапами и зубами, принялся раздирать обессиленную птицу на части. С остервенением рванул горло. Птица забилась в предсмертных конвульсиях. Кровь брызнула из её порванных ран, обагряя всё вокруг липкими, горячими каплями.
И тут непонятный хищник увидел Галину, забрызганную кровью его добычи. И застыл. Глаза его в лунном свете светились не злобой, скорее удивлением. Во всяком случае, ставшей невольной участницей событий девушке так показалось. Точнее, она очень на это надеялась.
Они смотрели друг на друга в растерянности и не знали, чего им следует ждать. От кого и кому из них исходит опасность.
И тут у Галины прорезался голос. Хотя голосом это можно было назвать с весьма большим допущением. Это был пронзительный крик, от которого не только у окружающих, но и у неё самой застыла в жилах кровь.
Этот нечеловеческий вопль мгновенно долетел до заимки. И его услышали. И растерялись. Огляделись. Все ли на месте? Нет, не все. Первым пришёл в себя Михеич.
— Где эта возмутительница спокойствия Галина? — не теряя ни минуты, Михеич схватил ружьё, выскочил из избы и на ходу бросил: — Кто-нибудь её вечером видел?
— Была в своей комнате, — крикнула вдогонку Михеичу Марина. — Вроде бы.
— Останется живой — убью! — кинулся за хозяином заимки Валерий.
Ну и мы все бросились было за ними, высыпали на крыльцо, но...
— Оставаться всем на месте! — крикнул Михеич. — Только вас там ещё не хватало. Полкан, ко мне! — подал он команду псу, и они скрылись в тайге.
В неизвестности и томительном ожидании невероятно долго тянулись мучительные минуты. Никто ничего не говорил, не высказывал предположений. Все пребывали в шоковом состоянии. Уж больно крик был истерический, как перед самым ужасным и окончательным исходом.
А уж моё воображение рисовало такие картины, что я пытался не просто их отогнать, а загнать в самый дальний угол, откуда им было бы уже не выбраться. Но это как-то не удавалось. Мысли так и вертелись вокруг да около. Куда было от них деться?
Наконец Галина не пришла, нет, а буквально ввалилась в избу. Перепачканная кровью, со спутанными волосами, она представляла собой весьма странное зрелище.
— Что случилось? — первой к ней подскочила Марина. — Ты ранена? Где болит?
— Перепачкаешься, глупышка, — дрожа всем телом, Галина отстранила от себя причитающую, ощупывающую её сестру. — Ты даже не представляешь... — Кутаясь в накинутую на плечи куртку Михеича, сказала Галина.
— И никто не представляет, — вмешался в разговор вошедший следом Михеич, держа в руках огромную окровавленную птицу. — Галина насмерть перепугала рысь, так та так рванула, что только пятки засверкали. Трофей у неё отняла, вот этого филина. Тот, видно, мышку поймал, а тут на него рысь и набросилась. А эта девица, — он кивнул на Галину, — все планы хищникам спутала.
— Ага. Тут такое началось... — кивнула Галина, словно речь шла о безвинном приключении в ближайшем баре. — Вы даже не представляете.
Куда там тягаться городским дискотекам, походам по барам или караоке-клубам со встречей лицом к лицу с реальной дикой фауной? Эмоции переполняли Галину, выплёскиваясь через край. Глаза горели фанатичным огнём. Щёки пылали. Нервная дрожь не отпускала.
— Вот где настоящие события! — Галина всё ещё была мысленно там, в тайге.
— Если подобная выходка повторится, — хмыкнул Михеич, — то всё может закончиться не так благополучно. Надеюсь, больше такого не будет? — обратился он к Галине.
— Ну-у не знаю... — постепенно успокаиваясь, сказала неугомонная гостья. — Ведь всё закончилось хорошо.
— Что-о! — воскликнул Михеич.
Если бы он только знал, что может выкинуть эта девица... А он ничего не знал и даже предположить этого никак не мог. Да, наверное, и никто бы не смог...
Так нет же. Не всё так просто. Мы живём в определённом социуме, и приходиться поступать не только, как хочется нам, но и считаться с мнениями и желаниями других людей.
Всё дело в том, что летом на заимке собирались самые разные люди. Все, кто любит чистый воздух, девственную природу и тишину, стремились сюда, к гостеприимным, хлебосольным хозяевам Михеичу и его жене Глафире.
Так было и в этот раз. Кроме меня, писателя Арсения Львова, оккупировавшего одну из комнат второго этажа на всё лето, сюда отвлечься от городской суеты приехали Валерий — свободный художник и любитель рыбалки с женой Мариной, Павел — врач, желающий просто отдохнуть на природе в тишине, и Виталий — отставник, майор, поклонник леса и охоты.
Как же прекрасно на заимке. Вокруг лес, природа. Воздух аж звенит. Выйдешь поутру из избы — солнышко светит, птички поют — красота!
Вот где по-настоящему спится. Это вам не каменные джунгли, а бревенчатый, пахнущий деревом и смолой сруб. Живи — не хочу.
По вечерам мы, постояльцы, собирались вместе. Разные разговоры вели за ужином. Всякие истории рассказывали. Только успевай записывать.
Но удивительные события, произошедшие здесь в этом году именно с нами, поразили даже моё писательское воображение...
Галина, младшая сестра Марины, ворвалась в нашу размеренную жизнь как ураган, вихрь, который готов был смести любую преграду, вставшую у него на пути. Не сказать, что она перевернула здесь всё с ног на голову, но наша спокойная жизнь, как говорят, приказала долго жить.
Эта непредсказуемая особа совершала поступки, никак не укладывающиеся в привычные рамки. Для нас это было Нечто с большой буквы, что-то из ряда вон выходящее, а для неё — как дышать, как пить, как жить. Она с удовольствием и интересом пускалась во все тяжкие, совершенно не думая о последствиях, подчиняясь лишь минутной прихоти.
Галина, конечно, не пыталась на заимке навести свои порядки, но и на наши особо не заморачивалась. Поступала не так, как было в данной ситуации нужно и правильно, а так, как хотела. Что тут скажешь? Женщина. К тому же блондинка.
Так что Галина была рядом с нами, чем весьма разнообразила привычный размеренный быт. Причём не только своим присутствием, но, как оказалось, иногда и своим отсутствием.
Всё на заимке было максимально удобно устроено. Вода подавалась беспрерывно благодаря пробуренной скважине и насосной станции.
Двухсотлитровая ёмкость для капельного полива теплицы по мере расходования воды наполнялась автоматически благодаря запорному клапану на подобии слива в туалете. Вода нагревалась бойлером на сто литров, которого вполне хватало, как для нужд кухни, так и для душа.
К чему об этом подробно рассказываю? Вот к чему. Для того, чтобы экономить электроэнергию было предусмотрено отключение станции, когда потребность в нагреве и пополнении воды отсутствовала.
Все гости об этом были предупреждены. Более того, чтобы было видно, когда станция подключена к сети рядом с выключателем загоралась неоновая лампочка. В городских квартирах сделано всё ровно наоборот. Лампочка светит, когда сеть отключена. Это чтобы в темноте можно было легко найти выключатель.
Как-то утром, Виталий поднялся раньше всех. Захотел принять душ, но в кране воды не обнаружил. Тогда решил просто умыться. Пошёл к колодцу. Но и этого сделать не удалось. Ведра здесь не было.
— Странно, — обращаясь к сторожевому псу Полкану, сказал он. — Полкаша, куда ведро делось? Ты не видел?
Полкан лишь хвостом завилял.
— Молчишь, псина, — обречённо сказал Виталий. — А ведь тебя здесь за сторожа поставили. Ладно, походим пока неумытыми.
Следом за Виталием проснулась Галина. Она вышла из своей комнаты, сладко потянулась, прошла в душ, скинула халатик и... Воды в кране не обнаружила.
«Теперь понятно, — подумала, — почему насос отключили. Сломался, видно».
Не успела она накинуть халатик, как услышала урчание насоса. Открыла кран. Полилась вода. Холодная. Это Михеич так предусмотрел. Если насос отключён, то и нагрева не будет. Это чтобы без воды бойлер не включился.
— Михеич! — приоткрыв дверцу, крикнула Галина. — Насос починили?
— Чего его чинить? — сказал Михеич. — Кто-то выключил. Даже догадываюсь кто...
— Там лампочка горела, — выйдя из душевой, призналась Галина. — Я и выключила. То есть включила насос. Если лампа светит, значит, тока нет. Так?
— Не так, — вздохнул Михеич. — Всё ровно наоборот. Знаешь что? Ты впредь прежде, чем что-то сделать лучше спроси.
— Хотела, как лучше, — надула губки Галина.
— А получилось... — добавил Михеич.
— Как получилось, — теперь вздохнули и Галина. — Я больше не буду.
— Надеюсь, — сказал Михеич.
В этот момент в избу зашёл Виталий.
— Михеич, — обратился он к хозяину заимки, — куда ведро из колодца делось?
Галина поправила халатик и, опустив взгляд к полу, тихонько сказала:
— Вечером, когда подышать воздухом выходила, увидела, что ведро на ночь не убрали. Думала, Глафира забыла. Ну и отнесла на кухню.
Михеич ничего не ответил, лишь головой покачал. А Галина быстренько шмыгнула в свою комнату.
— Чувствую, даст нам эта девица прикурить, — покачал головой Михеич.
— Что вы сказали? — переспросил Виталий.
— Ничего, — махнул рукой Михеич. — Это я так, про себя...
Как же он, этот прожжённый сибиряк оказался прав. Галина, невзирая на все предостережения Михеича, беззаботно отправлялась одна то на озеро, то просто в тайгу.
— Тайга — это вам не городские джунгли, где не то что заблудиться трудно, но и диких зверей на улице и во дворах не повстречать, — поучал он неуправляемую гостью, — разве что животных о двух ногах можно увидеть. Но это скорее исключение, чем правило.
— С двуногими пока что управлялась без проблем, — невозмутимо парировала Галина. — А с бессловесными тварями уж как-нибудь...
— Тут нужно ухо держать востро, — не унимался Михеич. — За каждым кустом может дикий зверь притаиться. Что у него на уме, голоден он или нет — кому известно?
— Тут места нетронутые. Живность непуганая. Пусть зверь сам меня боится.
— О-ох... — только и вздохнул тогда Михеич.
Судя по всему, такими разговорами её было не пронять. Эта нетронутость, дикость и таинственность многовекового дремучего леса весьма возбуждали воображение взбалмошной девицы. Ей хотелось всё ощутить на себе, а не узнавать по рассказам того же Михеича.
И Галина решилась. Под покровом темноты добралась до озера. Присела у кромки воды и стала наблюдать, как лунная дорожка скользит по водной глади, а ночные птицы начинают облёт своих территорий.
Вот филин угукнул. Сова пролетела. Сонная рыбка с всплеском рассекла плавником гладь озера. В осоке зашуршала какая-то живность. Огоньки то тут, то там возникали и пропадали, преломляясь в хрустальных капельках вечерней росы. Жуть.
Запах воды и тины, первозданности и нетронутости будоражил воображение. Голову кружил аромат таинственности и страха. казалось, адреналин высвобождался в кровь не миллиграммами, а чуть ли ни литрами.
Не покидало ощущение не зрителя, а актёра. Возникал эффект не присутствия, а участия. Появлялось состояние неслыханного напряжённого удовольствия. Вот где красота.
Как известно, мысли материальны. И этот момент настал. Сначала была оглушительная тишина. У Галины аж уши заложило. Она встряхнула головой, как бы сбрасывая наваждение, но это не помогло.
Шелест листвы прекратился. Живность признаков жизни не подавала. Казалось, даже жучки-паучки в траве застыли от напряжения.
Вдруг над головой Галины почти бесшумно разрезая воздух, промчалось что-то крылатое и огромное. Буквально через мгновение в нескольких шагах от неё оно шмякнулось о землю и буквально тут же взлетело. Но тут с земли в стремительном прыжке взмыл ещё один зверь. То ли лиса, то ли волк, а может...
«Нет, больше никто не может», — вся дрожа от напряжения и страха, подумала Галина.
Но от этого осознания стало ещё ужаснее. Прав был Михеич. Ночные хищники вышли на тропу войны. Если их охота будет неудачной, то... Об этом даже думать страшно. Галина была абсолютно безоружна и беззащитна.
В это время рвущаяся ввысь птица с вцепившимся в её лапы хищником понеслась прямо на насмерть перепуганную девицу. Галина замерла не в силах пошевелиться.
Птица изо всех сил пыталась скинуть опасный груз и взлететь, но ноша была непосильной, и она в изнеможении буквально свалилась к ногам Галины.
Зверь, в ярости помогая себе огромными лапами и зубами, принялся раздирать обессиленную птицу на части. С остервенением рванул горло. Птица забилась в предсмертных конвульсиях. Кровь брызнула из её порванных ран, обагряя всё вокруг липкими, горячими каплями.
И тут непонятный хищник увидел Галину, забрызганную кровью его добычи. И застыл. Глаза его в лунном свете светились не злобой, скорее удивлением. Во всяком случае, ставшей невольной участницей событий девушке так показалось. Точнее, она очень на это надеялась.
Они смотрели друг на друга в растерянности и не знали, чего им следует ждать. От кого и кому из них исходит опасность.
И тут у Галины прорезался голос. Хотя голосом это можно было назвать с весьма большим допущением. Это был пронзительный крик, от которого не только у окружающих, но и у неё самой застыла в жилах кровь.
Этот нечеловеческий вопль мгновенно долетел до заимки. И его услышали. И растерялись. Огляделись. Все ли на месте? Нет, не все. Первым пришёл в себя Михеич.
— Где эта возмутительница спокойствия Галина? — не теряя ни минуты, Михеич схватил ружьё, выскочил из избы и на ходу бросил: — Кто-нибудь её вечером видел?
— Была в своей комнате, — крикнула вдогонку Михеичу Марина. — Вроде бы.
— Останется живой — убью! — кинулся за хозяином заимки Валерий.
Ну и мы все бросились было за ними, высыпали на крыльцо, но...
— Оставаться всем на месте! — крикнул Михеич. — Только вас там ещё не хватало. Полкан, ко мне! — подал он команду псу, и они скрылись в тайге.
В неизвестности и томительном ожидании невероятно долго тянулись мучительные минуты. Никто ничего не говорил, не высказывал предположений. Все пребывали в шоковом состоянии. Уж больно крик был истерический, как перед самым ужасным и окончательным исходом.
А уж моё воображение рисовало такие картины, что я пытался не просто их отогнать, а загнать в самый дальний угол, откуда им было бы уже не выбраться. Но это как-то не удавалось. Мысли так и вертелись вокруг да около. Куда было от них деться?
Наконец Галина не пришла, нет, а буквально ввалилась в избу. Перепачканная кровью, со спутанными волосами, она представляла собой весьма странное зрелище.
— Что случилось? — первой к ней подскочила Марина. — Ты ранена? Где болит?
— Перепачкаешься, глупышка, — дрожа всем телом, Галина отстранила от себя причитающую, ощупывающую её сестру. — Ты даже не представляешь... — Кутаясь в накинутую на плечи куртку Михеича, сказала Галина.
— И никто не представляет, — вмешался в разговор вошедший следом Михеич, держа в руках огромную окровавленную птицу. — Галина насмерть перепугала рысь, так та так рванула, что только пятки засверкали. Трофей у неё отняла, вот этого филина. Тот, видно, мышку поймал, а тут на него рысь и набросилась. А эта девица, — он кивнул на Галину, — все планы хищникам спутала.
— Ага. Тут такое началось... — кивнула Галина, словно речь шла о безвинном приключении в ближайшем баре. — Вы даже не представляете.
Куда там тягаться городским дискотекам, походам по барам или караоке-клубам со встречей лицом к лицу с реальной дикой фауной? Эмоции переполняли Галину, выплёскиваясь через край. Глаза горели фанатичным огнём. Щёки пылали. Нервная дрожь не отпускала.
— Вот где настоящие события! — Галина всё ещё была мысленно там, в тайге.
— Если подобная выходка повторится, — хмыкнул Михеич, — то всё может закончиться не так благополучно. Надеюсь, больше такого не будет? — обратился он к Галине.
— Ну-у не знаю... — постепенно успокаиваясь, сказала неугомонная гостья. — Ведь всё закончилось хорошо.
— Что-о! — воскликнул Михеич.
Если бы он только знал, что может выкинуть эта девица... А он ничего не знал и даже предположить этого никак не мог. Да, наверное, и никто бы не смог...
Рейтинг: +5
Голосов: 5
121 просмотр
Комментарии (4)
| Галина Сотникова # 14 февраля 2025 в 18:52 +3 | ||
|
| Василий Реснянский # 16 февраля 2025 в 20:06 +1 | ||
|
| Светлана Казаринова # 20 февраля 2025 в 18:44 +1 | ||
|
| Людмила Комашко-Батурина # Вчера в 03:13 0 | ||
|
