Отец

7 августа 2023 - Александр Джад
   Николай Степанович не хватал звёзд с небес, да они ему были и не нужны. Зачем? Был он человеком приземлённым, то есть нормальным и что ни на есть самым заурядным. Но имелось одно обстоятельство, делающее его жизнь необычной, точнее, не тривиальной в общепринятом понимании.
   Женился он, когда ему было чуть за тридцать, на девушке на десять лет моложе. Что ж тут странного, скажете? В этом — ничего. Вот только через несколько лет жена от него ушла, точнее, не попрощавшись сбежала с безусым лейтенантом на пять лет младше неё. Чем офицерик так её привлёк, понять можно, а вот чем она его — это вопрос. Но любовь, как известно, зла и непредсказуема. Любят частенько не потому что, а вопреки.
   Но не будем вдаваться в подробности их отношений, тем более что к нашему повествованию это никакого касательства не имеет. Так вот, необычность заключалась в том, что жена улизнула, оставив на попечение Ивана Степановича дочь, которой к тому времени шёл пятый годок.
   Мать-кукушка умотала и пропала, словно и не было её вовсе, напрочь забыв о ребёнке и муже. А Николай Степанович и не сетовал. Воспитывал дочь, как мог, не особо балуя (на зарплату простого инженера шибко не разгонишься) и по возможности, а порой в ущерб себе старался не лишать её неких радостей, памятуя, что растёт она без матери и не имеет того женского тепла, которого он, хоть из кожи вылези, дать не мог.
   Личная жизнь Ивана Степановича, можно сказать, не интересовала. Когда жена исчезла, на женщинах он поставил жирный крест, не без основания считая почти всех представительниц прекрасного пола... как бы это сказать помягче... гулящими и продажными.
   На самом деле, жена, не получив ожидаемых от зрелого мужа материальных благ и не видя перспективы в их супружестве, при первом же удобном случае переметнулась к молодому, подающему надежды офицеру, несомненно мечтая когда-нибудь стать генеральшей. А что ей мог дать муж-технарь? Инженерша? Нет, не звучит. Правда это или нет, но во всяком случае именно так считал сам Николай Степанович.
   Он, безусловно, понимал, что не все женщины такие, но рисковать больше не хотел. На руках дочь, Валюша, которую нужно вырастить и выпустить в жизнь полноценным человеком. Мать для неё погибла когда-то давно в автокатастрофе. А что ещё он мог ответить на прямые вопросы дочки? Не правду же сказать.  
   Так и жили в любви и согласии. Деньгами не сорили, но Николай Степанович старался, чтобы дочь выглядела не хуже своих одноклассниц. Смартфон если не самый крутой, то довольно престижный. Косметика, бижутерия, одежда — всё, как у сверстниц.
   И тут кризис. На работе четырёхдневка. Зарплату соответственно урезали. А девочка — не пацан, ей много чего надо. Николай Степанович брался за любые подработки, выходил на работу в выходные и праздники и готов был трудиться вообще без отдыха и сна, лишь бы платили. Но ведь выше головы не прыгнешь. Он был обычным инженером-работягой, на таких, как говорят, воду возят. Они ни огрызнуться, ни за себя попросить не могут.
 
   Незаметно бежит время. Чужие дети растут быстро. Только взрослыми они становятся не сразу.
   Школа. У Валюши выпускной класс и всё с этим связанное, в том числе и расходы. Учебники-репетиторы, туфельки-сапожки, джинсы-кроссовки, опять же «выпускной» на носу.
   По ночам Николай Степанович убирал подъезды в соседнем районе — хоть какая-то копейка в дом. Но об этом, тс-с, никто не должен знать. Николай Степанович не то чтобы комплексовал — любая работа не позорна — так учил и дочь, но... Думаю, дальше пояснять не стоит, и так понятно.
   А тут ещё на работе аврал. Трудились допоздна, надо было сдавать заказчику очередной проект. Чертежи, правки, пояснения и описания. Бумаг — горы. В конце рабочего дня выматывался так, что глаза отказывались что-либо различать.
   Хорошо, по дому дочь как-то справлялась сама. Но контроль Николай Степанович всё равно не ослаблял: проверял у неё задания, интересовался, с кем дружит, куда ходит, чем дышит. Опять же стирка-готовка — ребёнок пусть и повзрослевший, но всё равно у неё ещё ветер в голове гуляет. Потом, ближе к ночи — подъезды убирать. А утром всё сначала. 
   Кто ж такое выдержит? Вот организм и начал давать сбои. Ещё не стукнуло и пятидесяти, а под лопаткой стало частенько нещадно колоть маленькими иголочками. Пусть и не очень настойчиво, но навязчиво и неотступно. Особенно к вечеру.
   Сходил Николай Степанович к врачу. Давление под двести, да ещё аритмия. Выписали таблетки. Наказали строго-настрого контролировать давление и в зависимости от этого корректировать приём лекарств.
   Значит, нужно купить прибор для измерения давления. Сейчас это не проблема — были бы деньги. А их как раз и не было. Да и зачем нужен тонометр? Начало колоть — таблетку под язык, и вся недолга. Организм ещё не старый, не потрепанный — справится. И справлялся.
   Последние дни Николай Степанович чувствовал себя как-то не очень. А сегодня, когда возвращался с работы, в груди так немилосердно защемило, что чуть вообще не потерял сознание. Еле доплёлся до дома. С трудом поднялся на этаж. Открыл дверь квартиры.
   «Через пару часов ещё подъезды убирать, — подумал. — Ничего. Отдохнём. Восстановимся».
   Дочь встретила у порога, чмокнула в щёку и скомандовала:
   — Руки мыть и за стол! Картошки наварила. С солёным огурчиком — вкуснятина, ум отъешь.
   — Хозяюшка ты моя, — умилённо глядя на дочь, сказал Николай Степанович. — Картошка — это просто замечательно. 
   Сунул ноги в тапки. Помыл руки. Тщательно вытер. Прошёл в кухню. С удовольствием глубоко вдохнул аромат еды и присел к столу.
   — Что нового в школе? — хрустнув огурчиком, спросил Николай Степанович. 
   — Всё как всегда. Учимся. Готовимся к экзаменам, к «вы-пуск-но-му».
   Последнее слово дочь произнесла врастяжку и как бы задумчиво. К чему бы это?
   Николай Степанович отправил очередную порцию картошки в рот и, тщательно пережёвывая, сказал.
   — Готовься, Валюша, ты у меня умница. Так ведь?
   Вопрос был, конечно, риторический, но ответа требовал.
   — Папка, ты у меня самый лучший, — явно меняя тему, сказала Валюша.
   Как и любая женщина, она была не по-детски, скорее по-женски мудра и хитра. Понимала, что лаской от мужчин можно добиться многого, если не всего, особенно когда это твой родной и любимый папуля.
   Для Ивана Степановича начало не предвещало ничего хорошего. Видимо, сейчас будут опять нужны деньги.
   — Что моя дочь придумала?
   — Чего это придумала? — театрально надула губки Валюша. — Пап, «выпускной» — это ведь не каждый день, ты же сам говорил.
   — Говорил, трудно это отрицать, — отправляя очередную порцию в рот, сказал Николай Степанович. — Чего не хватает моей подрастающей красавице для полного счастья?
   — Вот как раз этого и не хватает: стать красавицей.
   — Зачем становиться кем-то тому, кто этим уже является? — Николай Степанович, глядя на дочь, прищурил глаза, словно примериваясь.
   — Пап, платье на «выпускной». Зойка шьёт у знакомой портнихи. Совсем-совсем недорого, — предупреждая вопросы, затараторила Валюша.
   — Мы же с тобой уже решили, в чём будешь. Прекрасный костюм — блузка, юбка, кофточка. Чем он плох? 
   — Пап, я в нём на Новый год была. А это уже «выпускной». Прощай, школа.
   — Дочь, мы все загашники подчистили. Ты же прекрасно знаешь, что у нас нет лишних денег.
   — Ладно, — Валюша опустила взор к полу, — придётся на «выпускной» не идти. Скажу девчонкам, что плохо себя чувствую, и не пойду.
   — Зачем же так кардинально? — не на шутку встревожился Николай Степанович. — Не пойму, чем тебе не угодил прежний наряд?
   — Пап, ну как ты не понимаешь? Ты же не хочешь, чтобы твоя дочь выглядела серой, убогой и бесцветной мышкой?
   — Ты же сама говорила, что костюм просто отпад.
   — Это для Нового года отпад, а сейчас... Да ты не переживай, останусь дома, уборку сделаю, пыль сотру, полы помою.
   — Нет, так не годится, — Николай Степанович отложил вилку. — Неужели без этого нельзя обойтись?
   — Нельзя, — понимая, что отец уже сдался, проникновенно прошептала Валюша. — Никак нельзя. Ведь ты же что-то придумаешь? Правда, пап?
   «Какой там тонометр? — подумал Николай Степанович. — Потерплю ещё. С дочкой бы разобраться».
 
   Выход был один. Никогда Николай Степанович ничего не просил у начальства, это начальство всегда просило его выйти в выходные, подменить товарища, переделать отчёт. Но сегодня не тот случай. Дочь не должна быть ущемлённой только потому, что её отец обычный бессребреник, не хватающий звёзд с неба, а на земле не умеющий обеспечить даже их двоих.
   — Валерий Владимирович, мне бы... как это сказать... в счёт зарплаты... немного денег. Я отработаю. Обязательно, — стоя перед начальником, лепетал Николай Степанович. — Очень нужно. Правда.
   — Степаныч, ты чего? — начальник был моложе лет на пятнадцать, но считал, что к подчинённым можно обращаться на «ты», эдак доверительно-покровительственно. — Знаешь же, в стране кризис. У нас с финансами и того хуже. Какие деньги?
   — Извините. Больше... Спасибо... Никогда... Ещё раз простите.
   От начальника Николай Степанович вышел как оплёванный и потерянный. Что теперь делать? Где взять необходимую сумму?
   Как это иногда бывает, счастье пришло, откуда его и не ждали. 
   — Нечаянно услышала ваш разговор с Валерием Владимировичем, — Марина, сослуживица, смотрела на Ивана Степановича своими огромными голубыми, бездонными, как синь неба, глазами по-доброму и участливо.
   «Столько лет просидели за соседними столами, а даже не замечал, какие у неё красивые глаза», — подумал Николай Степанович.
   — Вот деньги. Возьмите. Отдадите, когда будет возможность.
   Это была удача. Неожиданно. Приятно, что рядом работают неравнодушные люди. Но...
   — Что вы, Марина, ничего, обойдусь. Просто хотел... Теперь уже все перерешил и ничего не надо.
   Это предложение денег не было оскорблением. Но даже такого мелкого унижения Николай Степанович терпеть не хотел. Да, мы бедные, но гордые. Мужик. Надо как-то заработать. Взять ещё подъезды. К тому же сессия у студентов на подходе, контрольные, курсовые — чем не заработок? Главное — выдержать.
   — Николай Степанович, вы не стесняйтесь, — мягко настаивала Марина. — Помните, как вы в прошлом месяце меня выручили? А ещё раньше? Да я в вечном долгу перед вами.
   — Марина, я всего лишь делал свою работу.
   — Свою и мою. Меня бы ни за что не отпустили, если б не вы. Очень хочется вам помочь.
   — Марина...
   — Да что ж вы за человек такой! — в сердцах воскликнула Марина. — Не взятку же предлагаю. В долг.
   — Ну не знаю... — Николай Степанович уже не был так категоричен. — А как же вы?
   — За меня не волнуйтесь. Правда-правда. Деньги мне пока совершенно не нужны. У меня племяш в прошлом году оканчивал школу, так что прекрасно всё понимаю. А у вас дочь. Берите.
 
   Платье выглядело великолепно. Длинное, почти до самого пола, нежно-голубого цвета из мягкого струящегося шёлка, обтягивало и подчёркивало стройную фигурку дочери, с успехом добавляя её образу романтизма и загадочности. Дочь выглядела в нём настоящей красавицей.
   В общем и целом Николай Степанович был доволен. Не зря, ой не зря были потрачены немалые для них средства. Мастер своё дело знал. Но червячок сомнений так и терзал: деньги ведь надо отдавать. Где их взять, пока что было совсем непонятно. А если дочь ещё поступит в университет и станет учиться дальше, это новые траты. Что там впереди?
   Действительность же оказалась ещё более непредсказуемой.
   Мать. Та самая мать, которая вроде бы погибла в автокатастрофе, вдруг вспомнила о дочери, муже и явилась. Где её носило столько лет? Никто ей был не нужен, а тут вдруг звонок на работу: 
   — Коленька, родной, прости.
   Николай Степанович шёл домой потерянный и не знал, что сказать дочери. В груди мерзкая жаба хватала за живое и дёргала, пытаясь всё нутро вывернуть наизнанку.
   Завтра у дочки выпускной, где она должна блистать. Что делать? Как правильно поступить?
   В голове стучали... нет, уже не молоточки, кувалды. Николай Степанович шел привычным путём, не разбирая дороги, автоматически переставляя ноги. Состояние у него было ужасное: под лопаткой кололо, в висках стучало. Быстрее домой.
   В квартире никого. Хоть в этом повезло. Можно без помех привести мысли в порядок. А ему становилось всё хуже. Раньше такого никогда не было. Лекарства. Какие помогут?
   Непослушными руками он высыпал на стол кучку упаковок. Оглядел всё это богатство. Пожал плечами.
   «На чём остановиться? Если это давление, то какое? Может, обычной таблетки будет достаточно, а нет, так нужно что посильнее принять, — пересматривая этикетки, размышлял Николай Степанович. — Был бы тонометр, проблемы б не было. А так выпьешь сильнодействующее, давление упадёт, потом ни ногой, ни рукой не пошевелишь. Что делать? Может, «скорую» вызвать?»
   Стало трудно дышать. Он с силой рванул воротник рубашки. Несколько пуговиц отлетело в сторону, но он не обратил на это внимания.
   «Нет, не сейчас. Надо полежать. Остальное потом. Может, само всё пройдёт». 
   Подошёл к дивану. На глаза попалось платье для «выпускного». На душе сразу потеплело — какую дочку вырастил. Присел на диван, не отводя взгляда от её нового наряда.
   — Она непременно будет в нём самой красивой, — откинувшись на спинку, прошептал он. — Как хорошо, что у меня есть дочь.
   Мысли стали путаться. В глазах сначала потемнело, затем перед взором вспыхнул сноп искр, а следом мир погрузился в тишину и стало удивительно покойно. Он будто уснул.
 
   Сдав последний экзамен, дочь пришла домой уже поздно вечером. Завтра выпускной, на котором она должна была поразить подружек новым платьем. Завтра. А сегодня...
   Николай Степанович уже не дышал. Валюша даже не сразу поняла, что произошло. Потом приехала «скорая», милиция. Ей задавали вопросы, а она, уткнувшись лицом в новое шикарное платье, безудержно рыдала. Пришла какая-то женщина. Всё говорила и убеждала, что теперь не бросит её одну никогда, ни за что.
   Ставший ненужным наряд пропитался её слезами. Да, Валюша знала о проблемах отца со здоровьем, но ей казалось, что всё обойдётся, ведь обходилось же раньше. Знала, но не понимала, что всё настолько серьёзно, ведь отец ни на что не жаловался, ни на чём не настаивал.
   Теперь же она корила в случившемся только себя. Кого же ещё? Упрекала, ругала, но было уже слишком поздно. Поправить уже ничего было нельзя.  
 

© Copyright: Александр Джад, 2023

Регистрационный номер №0519371

от 7 августа 2023

[Скрыть] Регистрационный номер 0519371 выдан для произведения:    Иван Степанович не хватал звёзд с небес, да они ему были и не нужны. Зачем? Был он человеком приземлённым, то есть нормальным и что ни на есть самым заурядным. Но имелось одно обстоятельство, делающее его жизнь необычной, точнее, не тривиальной в общепринятом понимании.
   Женился он, когда ему было чуть за тридцать, на девушке на десять лет моложе. Что ж тут странного, скажете? В этом — ничего. Вот только через несколько лет жена от него ушла, точнее, не попрощавшись сбежала с безусым лейтенантом на пять лет младше неё. Чем офицерик так её привлёк, понять можно, а вот чем она его — это вопрос. Но любовь, как известно, зла и непредсказуема. Любят частенько не потому что, а вопреки.
   Но не будем вдаваться в подробности их отношений, тем более что к нашему повествованию это никакого касательства не имеет. Так вот, необычность заключалась в том, что жена улизнула, оставив на попечение Ивана Степановича дочь, которой к тому времени шёл пятый годок.
   Мать-кукушка умотала и пропала, словно и не было её вовсе, напрочь забыв о ребёнке и муже. А Иван Степанович и не сетовал. Воспитывал дочь, как мог, не особо балуя (на зарплату простого инженера шибко не разгонишься) и по возможности, а порой в ущерб себе старался не лишать её неких радостей, памятуя, что растёт она без матери и не имеет того женского тепла, которого он, хоть из кожи вылези, дать не мог.
   Личная жизнь Ивана Степановича, можно сказать, не интересовала. Когда жена исчезла, на женщинах он поставил жирный крест, не без основания считая почти всех представительниц прекрасного пола... как бы это сказать помягче... гулящими и продажными.
   На самом деле, жена, не получив ожидаемых от зрелого мужа материальных благ и не видя перспективы в их супружестве, при первом же удобном случае переметнулась к молодому, подающему надежды офицеру, несомненно мечтая когда-нибудь стать генеральшей. А что ей мог дать муж-технарь? Инженерша? Нет, не звучит. Правда это или нет, но во всяком случае именно так считал сам Иван Степанович.
   Он, безусловно, понимал, что не все женщины такие, но рисковать больше не хотел. На руках дочь, Валюша, которую нужно вырастить и выпустить в жизнь полноценным человеком. Мать для неё погибла когда-то давно в автокатастрофе. А что ещё он мог ответить на прямые вопросы дочки? Не правду же сказать.  
   Так и жили в любви и согласии. Деньгами не сорили, но Иван Степанович старался, чтобы дочь выглядела не хуже своих одноклассниц. Смартфон если не самый крутой, то довольно престижный. Косметика, бижутерия, одежда — всё, как у сверстниц.
   И тут кризис. На работе четырёхдневка. Зарплату соответственно урезали. А девочка — не пацан, ей много чего надо. Иван Степанович брался за любые подработки, выходил на работу в выходные и праздники и готов был трудиться вообще без отдыха и сна, лишь бы платили. Но ведь выше головы не прыгнешь. Он был обычным инженером-работягой, на таких, как говорят, воду возят. Они ни огрызнуться, ни за себя попросить не могут.
 
   Незаметно бежит время. Чужие дети растут быстро. Только взрослыми они становятся не сразу.
   Школа. У Валюши выпускной класс и всё с этим связанное, в том числе и расходы. Учебники-репетиторы, туфельки-сапожки, джинсы-кроссовки, опять же «выпускной» на носу.
   По ночам Иван Степанович убирал подъезды в соседнем районе — хоть какая-то копейка в дом. Но об этом, тс-с, никто не должен знать. Иван Степанович не то чтобы комплексовал — любая работа не позорна — так учил и дочь, но... Думаю, дальше пояснять не стоит, и так понятно.
   А тут ещё на работе аврал. Трудились допоздна, надо было сдавать заказчику очередной проект. Чертежи, правки, пояснения и описания. Бумаг — горы. В конце рабочего дня выматывался так, что глаза отказывались что-либо различать.
   Хорошо, по дому дочь как-то справлялась сама. Но контроль Иван Степанович всё равно не ослаблял: проверял у неё задания, интересовался, с кем дружит, куда ходит, чем дышит. Опять же стирка-готовка — ребёнок пусть и повзрослевший, но всё равно у неё ещё ветер в голове гуляет. Потом, ближе к ночи — подъезды убирать. А утром всё сначала. 
   Кто ж такое выдержит? Вот организм и начал давать сбои. Ещё не стукнуло и пятидесяти, а под лопаткой стало частенько нещадно колоть маленькими иголочками. Пусть и не очень настойчиво, но навязчиво и неотступно. Особенно к вечеру.
   Сходил Иван Степанович к врачу. Давление под двести, да ещё аритмия. Выписали таблетки. Наказали строго-настрого контролировать давление и в зависимости от этого корректировать приём лекарств.
   Значит, нужно купить прибор для измерения давления. Сейчас это не проблема — были бы деньги. А их как раз и не было. Да и зачем нужен тонометр? Начало колоть — таблетку под язык, и вся недолга. Организм ещё не старый, не потрепанный — справится. И справлялся.
   Последние дни Иван Степанович чувствовал себя как-то не очень. А сегодня, когда возвращался с работы, в груди так немилосердно защемило, что чуть вообще не потерял сознание. Еле доплёлся до дома. С трудом поднялся на этаж. Открыл дверь квартиры.
   «Через пару часов ещё подъезды убирать, — подумал. — Ничего. Отдохнём. Восстановимся».
   Дочь встретила у порога, чмокнула в щёку и скомандовала:
   — Руки мыть и за стол! Картошки наварила. С солёным огурчиком — вкуснятина, ум отъешь.
   — Хозяюшка ты моя, — умилённо глядя на дочь, сказал Иван Степанович. — Картошка — это просто замечательно. 
   Сунул ноги в тапки. Помыл руки. Тщательно вытер. Прошёл в кухню. С удовольствием глубоко вдохнул аромат еды и присел к столу.
   — Что нового в школе? — хрустнув огурчиком, спросил Иван Степанович. 
   — Всё как всегда. Учимся. Готовимся к экзаменам, к «вы-пуск-но-му».
   Последнее слово дочь произнесла врастяжку и как бы задумчиво. К чему бы это?
   Иван Степанович отправил очередную порцию картошки в рот и, тщательно пережёвывая, сказал.
   — Готовься, Валюша, ты у меня умница. Так ведь?
   Вопрос был, конечно, риторический, но ответа требовал.
   — Папка, ты у меня самый лучший, — явно меняя тему, сказала Валюша.
   Как и любая женщина, она была не по-детски, скорее по-женски мудра и хитра. Понимала, что лаской от мужчин можно добиться многого, если не всего, особенно когда это твой родной и любимый папуля.
   Для Ивана Степановича начало не предвещало ничего хорошего. Видимо, сейчас будут опять нужны деньги.
   — Что моя дочь придумала?
   — Чего это придумала? — театрально надула губки Валюша. — Пап, «выпускной» — это ведь не каждый день, ты же сам говорил.
   — Говорил, трудно это отрицать, — отправляя очередную порцию в рот, сказал Иван Степанович. — Чего не хватает моей подрастающей красавице для полного счастья?
   — Вот как раз этого и не хватает: стать красавицей.
   — Зачем становиться кем-то тому, кто этим уже является? — Иван Степанович, глядя на дочь, прищурил глаза, словно примериваясь.
   — Пап, платье на «выпускной». Зойка шьёт у знакомой портнихи. Совсем-совсем недорого, — предупреждая вопросы, затараторила Валюша.
   — Мы же с тобой уже решили, в чём будешь. Прекрасный костюм — блузка, юбка, кофточка. Чем он плох? 
   — Пап, я в нём на Новый год была. А это уже «выпускной». Прощай, школа.
   — Дочь, мы все загашники подчистили. Ты же прекрасно знаешь, что у нас нет лишних денег.
   — Ладно, — Валюша опустила взор к полу, — придётся на «выпускной» не идти. Скажу девчонкам, что плохо себя чувствую, и не пойду.
   — Зачем же так кардинально? — не на шутку встревожился Иван Степанович. — Не пойму, чем тебе не угодил прежний наряд?
   — Пап, ну как ты не понимаешь? Ты же не хочешь, чтобы твоя дочь выглядела серой, убогой и бесцветной мышкой?
   — Ты же сама говорила, что костюм просто отпад.
   — Это для Нового года отпад, а сейчас... Да ты не переживай, останусь дома, уборку сделаю, пыль сотру, полы помою.
   — Нет, так не годится, — Иван Степанович отложил вилку. — Неужели без этого нельзя обойтись?
   — Нельзя, — понимая, что отец уже сдался, проникновенно прошептала Валюша. — Никак нельзя. Ведь ты же что-то придумаешь? Правда, пап?
   «Какой там тонометр? — подумал Иван Степанович. — Потерплю ещё. С дочкой бы разобраться».
 
   Выход был один. Никогда Иван Степанович ничего не просил у начальства, это начальство всегда просило его выйти в выходные, подменить товарища, переделать отчёт. Но сегодня не тот случай. Дочь не должна быть ущемлённой только потому, что её отец обычный бессребреник, не хватающий звёзд с неба, а на земле не умеющий обеспечить даже их двоих.
   — Валерий Владимирович, мне бы... как это сказать... в счёт зарплаты... немного денег. Я отработаю. Обязательно, — стоя перед начальником, лепетал Иван Степанович. — Очень нужно. Правда.
   — Степаныч, ты чего? — начальник был моложе лет на пятнадцать, но считал, что к подчинённым можно обращаться на «ты», эдак доверительно-покровительственно. — Знаешь же, в стране кризис. У нас с финансами и того хуже. Какие деньги?
   — Извините. Больше... Спасибо... Никогда... Ещё раз простите.
   От начальника Иван Степанович вышел как оплёванный и потерянный. Что теперь делать? Где взять необходимую сумму?
   Как это иногда бывает, счастье пришло, откуда его и не ждали. 
   — Нечаянно услышала ваш разговор с Валерием Владимировичем, — Марина, сослуживица, смотрела на Ивана Степановича своими огромными голубыми, бездонными, как синь неба, глазами по-доброму и участливо.
   «Столько лет просидели за соседними столами, а даже не замечал, какие у неё красивые глаза», — подумал Иван Степанович.
   — Вот деньги. Возьмите. Отдадите, когда будет возможность.
   Это была удача. Неожиданно. Приятно, что рядом работают неравнодушные люди. Но...
   — Что вы, Марина, ничего, обойдусь. Просто хотел... Теперь уже все перерешил и ничего не надо.
   Это предложение денег не было оскорблением. Но даже такого мелкого унижения Иван Степанович терпеть не хотел. Да, мы бедные, но гордые. Мужик. Надо как-то заработать. Взять ещё подъезды. К тому же сессия у студентов на подходе, контрольные, курсовые — чем не заработок? Главное — выдержать.
   — Иван Степанович, вы не стесняйтесь, — мягко настаивала Марина. — Помните, как вы в прошлом месяце меня выручили? А ещё раньше? Да я в вечном долгу перед вами.
   — Марина, я всего лишь делал свою работу.
   — Свою и мою. Меня бы ни за что не отпустили, если б не вы. Очень хочется вам помочь.
   — Марина...
   — Да что ж вы за человек такой! — в сердцах воскликнула Марина. — Не взятку же предлагаю. В долг.
   — Ну не знаю... — Иван Степанович уже не был так категоричен. — А как же вы?
   — За меня не волнуйтесь. Правда-правда. Деньги мне пока совершенно не нужны. У меня племяш в прошлом году оканчивал школу, так что прекрасно всё понимаю. А у вас дочь. Берите.
 
   Платье выглядело великолепно. Длинное, почти до самого пола, нежно-голубого цвета из мягкого струящегося шёлка, обтягивало и подчёркивало стройную фигурку дочери, с успехом добавляя её образу романтизма и загадочности. Дочь выглядела в нём настоящей красавицей.
   В общем и целом Иван Степанович был доволен. Не зря, ой не зря были потрачены немалые для них средства. Мастер своё дело знал. Но червячок сомнений так и терзал: деньги ведь надо отдавать. Где их взять, пока что было совсем непонятно. А если дочь ещё поступит в университет и станет учиться дальше, это новые траты. Что там впереди?
   Действительность же оказалась ещё более непредсказуемой.
   Мать. Та самая мать, которая вроде бы погибла в автокатастрофе, вдруг вспомнила о дочери, муже и явилась. Где её носило столько лет? Никто ей был не нужен, а тут вдруг звонок на работу: 
   — Ванечка, родной, прости.
   Иван Степанович шёл домой потерянный и не знал, что сказать дочери. В груди мерзкая жаба хватала за живое и дёргала, пытаясь всё нутро вывернуть наизнанку.
   Завтра у дочки выпускной, где она должна блистать. Что делать? Как правильно поступить?
   В голове стучали... нет, уже не молоточки, кувалды. Иван Степанович шел привычным путём, не разбирая дороги, автоматически переставляя ноги. Состояние у него было ужасное: под лопаткой кололо, в висках стучало. Быстрее домой.
   В квартире никого. Хоть в этом повезло. Можно без помех привести мысли в порядок. А ему становилось всё хуже. Раньше такого никогда не было. Лекарства. Какие помогут?
   Непослушными руками он высыпал на стол кучку упаковок. Оглядел всё это богатство. Пожал плечами.
   «На чём остановиться? Если это давление, то какое? Может, обычной таблетки будет достаточно, а нет, так нужно что посильнее принять, — пересматривая этикетки, размышлял Иван Степанович. — Был бы тонометр, проблемы б не было. А так выпьешь сильнодействующее, давление упадёт, потом ни ногой, ни рукой не пошевелишь. Что делать? Может, «скорую» вызвать?»
   Стало трудно дышать. Он с силой рванул воротник рубашки. Несколько пуговиц отлетело в сторону, но он не обратил на это внимания.
   «Нет, не сейчас. Надо полежать. Остальное потом. Может, само всё пройдёт». 
   Подошёл к дивану. На глаза попалось платье для «выпускного». На душе сразу потеплело — какую дочку вырастил. Присел на диван, не отводя взгляда от её нового наряда.
   — Она непременно будет в нём самой красивой, — откинувшись на спинку, прошептал он. — Как хорошо, что у меня есть дочь.
   Мысли стали путаться. В глазах сначала потемнело, затем перед взором вспыхнул сноп искр, а следом мир погрузился в тишину и стало удивительно покойно. Он будто уснул.
 
   Сдав последний экзамен, дочь пришла домой уже поздно вечером. Завтра выпускной, на котором она должна была поразить подружек новым платьем. Завтра. А сегодня...
   Иван Степанович уже не дышал. Валюша даже не сразу поняла, что произошло. Потом приехала «скорая», милиция. Ей задавали вопросы, а она, уткнувшись лицом в новое шикарное платье, безудержно рыдала. Пришла какая-то женщина. Всё говорила и убеждала, что теперь не бросит её одну никогда, ни за что.
   Ставший ненужным наряд пропитался её слезами. Да, Валюша знала о проблемах отца со здоровьем, но ей казалось, что всё обойдётся, ведь обходилось же раньше. Знала, но не понимала, что всё настолько серьёзно, ведь отец ни на что не жаловался, ни на чём не настаивал.
   Теперь же она корила в случившемся только себя. Кого же ещё? Упрекала, ругала, но было уже слишком поздно. Поправить уже ничего было нельзя.  
 
 
Дружбаны
Гадюка
Рейтинг: +8 329 просмотров
Комментарии (7)
Алекс Mari # 11 августа 2023 в 15:34 +6
Не одни матери способны на самопожертвование. Это и есть истинная Любовь, когда отдают всё, ничего не ожидая взамен. Тяжело будет жить дочери, ведь большей утраты, чем потеря родителей не существует. Автор замечательно пишет. Спасибо!
Irakli Khojashvili # 16 августа 2023 в 02:07 +5
Я думаю, что это не такой уж единичный случай—по крайней мере знаю двоих отцов,самостоятельно вырастивших детей.
Написани хорошо, хорошим языком.
Светлана Казаринова # 17 августа 2023 в 15:57 +4
Поучительный рассказ, есть, после прочтения, о чем подумать. Автору удачи!
Людмила Комашко-Батурина # 23 августа 2023 в 00:45 +3
К сожалению, мы часто так не внимательны к близким... Сомневаюсь, что отношения с матерью наладятся... Но, возможно, автор докажет обратное, написав продолжение. Хороший рассказ.Автору удачи!
Сергей Шевцов # 24 августа 2023 в 16:30 +4
"Но не будем вдаваться в подробности их отношений, тем более что к нашему повествованию это никакого касательства не имеет".
Вопрос: тогда зачем написаны первые два абзаца? И от слов-паразитов просторечья нужно избавиться.
Инна Симхович (Крыжановская) # 28 сентября 2023 в 18:37 0
Замечательный рассказ, прекрасно написанный!
Желаю Автору удачи!
Александр Джад # 28 сентября 2023 в 18:46 0
Здравствуйте, Инна!
Спасибо!
Удачи!