Десять дней

17 февраля 2023 - Василий Мищенко
article513992.jpg
                 

                 Студенты  МГТУ им. Н.Э.Баумана Никита Дольский и Лера Санина, толкаясь и наступая друг другу на ноги, с трудом пробирались в толпе от метро к Театру на Таганке. Желающих попасть на спектакль было слишком много, самые настырные, не теряя надежды «стрельнуть» лишний билетик, опрашивали прохожих уже в вестибюле метрополитена и на эскалаторе. Несколько раз обращались и к Никите, по-видимому, считая, что если парень так уверенно движется к театру, значит у него билеты имеются. А может быть, и лишние вдруг обнаружатся. Юнец небольшого росточка с едва наметившимися усиками и кассетным магнитофоном в руке, робко обратился к студенту:
               - Лишнего билета не будет?
               - Не будет, - Никита отмахнулся от пацана, двигаясь к входу театра.
               Из динамика магнитофона вслед студентам рокотал уникально хриплый баритон Высоцкого:

                Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю
                Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю…
                Что-то воздуху мне мало - ветер пью, туман глотаю…
                Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю!

                Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
                Вы тугую не слушайте плеть!
                Но что-то кони мне попались привередливые -
                И дожить не успел, мне допеть не успеть.
            
                Я коней напою, я куплет допою, -
                Хоть мгновенье ещё постою на краю…
   
                Никита пригласил сегодня Лерку не сомневаясь, что в театр они так или иначе попадут. Сеня, дружбан из «кулька», обещал чистый бланк института, по которому можно получить две контрамарки. Вписав в него свои фамилии, идёшь к окошечку администратора, и тот вручает входные билеты. Как правило, контрамарки полагаются только студентам театральных вузов. Но администраторы бывают всякие, добрые и вредные. На Таганке Фёдор Михалыч, дядька что надо, путный. Студенческий билет не требует и никогда не отказывает даже физикам-лирикам. Иногда просто расписывается на бланке, если лимит входных билетов закончился. Бабушка билетёрша на входе берёт бланк и пропускает в святая святых. А там уж как повезёт. Хорошо, если удастся сесть на приставные стулья. Чаще всего приходится сидеть прямо на ступеньках в проходах. Но это ерунда по сравнению с праздником театрального действа, обаянием вольной стихии, азартной и умной игры актёров. Они говорят с публикой прямо и откровенно, завораживая внутренней свободой и достоинством. Здесь всё имеет значение: слово и действие, музыка и движение, пение и декорации. «Таганка» притягивает тем, что стала театром поэзии, «деревенской», «городской», военной и исторической прозы. Здесь можно встретить множество знаменитостей: художников, учёных, композиторов. Частенько сюда заглядывают даже небожители: партийные и государственные деятели. От режиссёра и актёров исходит со сцены мощная, светлая, радостная энергия.  Зрители же, независимо от статуса и положения, ощущают эту энергию чужого таланта и заряжаются ею.
              Сенька опоздал и подъехал к театру в половине седьмого. Идти к Фёдору Михалычу было бесполезно. Обычно, очередь у окошечка администратора нужно занимать часа за три до спектакля, ибо контрамарки получали только первые человек пять-шесть из длинной очереди претендентов. Никита приложил бланк к спине Сеньки, вписал фамилию Леры и свою, а затем размашисто расписался. Подпись Фёдора Михалыча Дольский хорошо помнил.
             Энергично работая локтями, протолкались к входной двери и зашли в «предбанник». Он тоже оказался забит людьми до отказа. За стеклянной перегородкой по вестибюлю театра бродили счастливые обладатели билетов и ещё какие-то ряженые персонажи: солдаты в шинелях, тётки в кожанках и красных косынках, мужики в косоворотках и интеллигентные дядьки в «тройках» и котелках. Звучали песни, частушки, играла гармошка. Однако больше всего Никиту поразил матрос в залихватски сдвинутой на затылок бескозырке, который стоял у входа с винтовкой, накалывая билеты на штык. Чёрные ленточки бескозырки были завязаны у него на подбородке.
             - Вот же засада, - в отчаянии застонал студент, - это полный облом…
             - Никит, - Лера нервно теребила его руку, - ну придумай что-нибудь...
             Дольский как-то неуверенно приблизился к флотскому почти вплотную и умоляюще забубнил:
             - Слышь, морячок, пропусти, ну очень надо…
             - Мандаты имеются?
             - Какие мандаты? - Никита ошарашенно уставился на матроса,- Нет у нас никаких мандатов...
             - Без мандатов не положено. Не мешайте товарищам, - моряк подтолкнул студентов к выходу, пропуская в вестибюль очередных счастливцев.
               В это время в коридорчике возник какой-то шум, толпа заволновалась, освобождая проход. От входной двери, немного сутулясь, скорым шагом шёл Высоцкий. Он был настолько близко от Никиты, что тот успел разглядеть не только очень измождённое лицо с тяжелыми веками и маленьким подбородком, но даже пуговицы на рубашке. Обалдевший студент шагнул к барду и крикнул осипшим голосом:
              - Дядь Володь, проведи! - подтверждая постулат, что авантюра, не готовых к ней, не выбирает, проскакивает мимо.
               Высоцкий как-то исподлобья взглянул на Никиту и кивнул, приглашая за собой. Однако матрос, стоявший на входе, наклонил ружьё и преградил дорогу.
              - Товарищ Керенский, не положено. Доложат товарищу Дзержинскому - меня же в расход пустят.
              - Эти со мной. От товарища Ленина. - Высоцкий отвёл в сторону винтовку, пропуская студентов в вестибюль.
               Матрос вытянулся в струнку, щёлкнул каблуками и отдал честь, приложив два пальца к бескозырке.
               - Владимир Семёныч, товарищ Керенский, спасибо!!! - заорал Никита. Он был на седьмом небе от неожиданно свалившейся удачи.
               Между тем, внутри творилось что-то невообразимое. Среди зрителей шныряли подростки, крикливо предлагая газеты. В углу с импровизированной трибуны вещал Валерий Золотухин в рабочей косоворотке и с гармонью в руках. Снизу его пытались стащить Борис Хмельницкий и Вениамин Смехов с красными бантами на груди. Оратор отбивался сапогом и надрывно кричал:
               - Уйди контра, сказать хочется!
                Чуть в отдалении стоял Готлиб Ронинсон во фраке и цилиндре. На его груди тоже алел красный бант. Солдаты и матросы крутили самокрутки и горланили песни. Нина Шацкая с Аллой Демидовой в  гимнастёрках и красных косынках, пританцовывая, пели частушки под гармошку.
                 В театре Юрия Любимова сегодня давали «Десять дней, которые потрясли мир». Обычно спектакль стартовал в вестибюле, а иногда и на улице задолго до начала на сцене. Сам режиссёр обозначил его жанр, как «народное представление в 2-х частях с пантомимой, цирком-буффонадой и стрельбой по мотивам книги Джона Рида». Высоцкий играл несколько ролей: Керенского, солдата, матроса, анархиста.
                  Спустя десять дней Семёныча не стало…

© Copyright: Василий Мищенко, 2023

Регистрационный номер №0513992

от 17 февраля 2023

[Скрыть] Регистрационный номер 0513992 выдан для произведения:                  Студенты  МГТУ им. Н.Э.Баумана Никита Дольский и Лера Санина, толкаясь и наступая друг другу на ноги, с трудом пробирались в толпе от метро к Театру на Таганке. Желающих попасть на спектакль было слишком много, самые настырные, не теряя надежды «стрельнуть» лишний билетик, опрашивали прохожих уже в вестибюле метрополитена и на эскалаторе. Несколько раз обращались и к Никите, по-видимому, считая, что если парень так уверенно движется к театру, значит у него билеты имеются. А может быть, и лишние вдруг обнаружатся. Юнец небольшого росточка с едва наметившимися усиками и кассетным магнитофоном в руке, робко обратился к студенту:
               - Лишнего билета не будет?
               - Не будет, - Никита отмахнулся от пацана, двигаясь к входу театра.
               Из динамика магнитофона вслед студентам рокотал уникально хриплый баритон Высоцкого:

                Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю
                Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю…
                Что-то воздуху мне мало - ветер пью, туман глотаю…
                Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю!

                Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
                Вы тугую не слушайте плеть!
                Но что-то кони мне попались привередливые -
                И дожить не успел, мне допеть не успеть.
            
                Я коней напою, я куплет допою, -
                Хоть мгновенье ещё постою на краю…
   
                Никита пригласил сегодня Лерку не сомневаясь, что в театр они так или иначе попадут. Сеня, дружбан из «кулька», обещал чистый бланк института, по которому можно получить две контрамарки. Вписав в него свои фамилии, идёшь к окошечку администратора, и тот вручает входные билеты. Как правило, контрамарки полагаются только студентам театральных вузов. Но администраторы бывают всякие, добрые и вредные. На Таганке Фёдор Михалыч, дядька что надо, путный. Студенческий билет не требует и никогда не отказывает даже физикам-лирикам. Иногда просто расписывается на бланке, если лимит входных билетов закончился. Бабушка билетёрша на входе берёт бланк и пропускает в святая святых. А там уж как повезёт. Хорошо, если удастся сесть на приставные стулья. Чаще всего приходится сидеть прямо на ступеньках в проходах. Но это ерунда по сравнению с праздником театрального действа, обаянием вольной стихии, азартной и умной игры актёров. Они говорят с публикой прямо и откровенно, завораживая внутренней свободой и достоинством. Здесь всё имеет значение: слово и действие, музыка и движение, пение и декорации. «Таганка» притягивает тем, что стала театром поэзии, «деревенской», «городской», военной и исторической прозы. Здесь можно встретить множество знаменитостей: художников, учёных, композиторов. Частенько сюда заглядывают даже небожители: партийные и государственные деятели. От режиссёра и актёров исходит со сцены мощная, светлая, радостная энергия.  Зрители же, независимо от статуса и положения, ощущают эту энергию чужого таланта и заряжаются ею.
              Сенька опоздал и подъехал к театру в половине седьмого. Идти к Фёдору Михалычу было бесполезно. Обычно, очередь у окошечка администратора нужно занимать часа за три до спектакля, ибо контрамарки получали только первые человек пять-шесть из длинной очереди претендентов. Никита приложил бланк к спине Сеньки, вписал фамилию Леры и свою, а затем размашисто расписался. Подпись Фёдора Михалыча он хорошо помнил.
             Энергично работая локтями, они протолкались к входной двери и зашли в «предбанник». Он тоже оказался забит людьми до отказа. За стеклянной перегородкой по вестибюлю театра бродили счастливые обладатели билетов и ещё какие-то ряженые персонажи: солдаты в шинелях, тётки в кожанках и красных косынках, мужики в косоворотках и интеллигентные дядьки в «тройках» и котелках. Звучали песни, частушки, играла гармошка. Однако больше всего Никиту поразил матрос в залихватски сдвинутой на затылок бескозырке, который стоял у входа с винтовкой, накалывая билеты на штык. Чёрные ленточки бескозырки были завязаны у него на подбородке.
             - Вот же засада, - в отчаянии застонал студент, - это полный облом…
             - Никит, - Лера нервно теребила его руку, - ну придумай что-нибудь...
             Дольский как-то неуверенно приблизился к флотскому почти вплотную и умоляюще забубнил:
             - Слышь, морячок, пропусти, ну очень надо…
             - Мандаты имеются?
             - Какие мандаты? - Никита ошарашенно уставился на матроса,- Нет у нас никаких мандатов...
             - Без мандатов не положено. Не мешайте товарищам, - моряк подтолкнул студентов к выходу, пропуская в вестибюль очередных счастливцев.
               В это время в коридорчике возник какой-то шум, толпа заволновалась, освобождая проход. От входной двери, немного сутулясь, скорым шагом шёл Высоцкий. Он был настолько близко от Никиты, что тот успел разглядеть не только очень измождённое лицо с тяжелыми веками и маленьким подбородком, но даже пуговицы на рубашке. Обалдевший студент шагнул к барду и крикнул осипшим голосом:
              - Дядь Володь, проведи! - подтверждая постулат, что авантюра, не готовых к ней, не выбирает, проскакивает мимо.
               Высоцкий как-то исподлобья взглянул на Никиту и кивнул, приглашая за собой. Однако матрос, стоявший на входе, наклонил ружьё и преградил дорогу.
              - Товарищ Керенский, не положено. Доложат товарищу Дзержинскому - меня же в расход пустят.
              - Эти со мной. От товарища Ленина. - Высоцкий отвёл в сторону винтовку, пропуская студентов в вестибюль.
               Матрос вытянулся в струнку, щёлкнул каблуками и отдал честь, приложив два пальца к бескозырке.
               - Владимир Семёныч, товарищ Керенский, спасибо!!! - заорал Никита. Он был на седьмом небе от неожиданно свалившейся удачи.
               Между тем, внутри творилось что-то невообразимое. Среди зрителей шныряли подростки, крикливо предлагая газеты. В углу с импровизированной трибуны вещал Валерий Золотухин в рабочей косоворотке и с гармонью в руках. Снизу его пытались стащить Борис Хмельницкий и Вениамин Смехов с красными бантами на груди. Оратор отбивался сапогом и надрывно кричал:
               - Уйди контра, сказать хочется!
                Чуть в отдалении стоял Готлиб Ронинсон во фраке и цилиндре. На его груди тоже алел красный бант. Солдаты и матросы крутили самокрутки и горланили песни. Нина Шацкая с Аллой Демидовой в  гимнастёрках и красных косынках, пританцовывая, пели частушки под гармошку.
                 В театре Юрия Любимова сегодня давали «Десять дней, которые потрясли мир». Обычно спектакль стартовал в вестибюле, а иногда и на улице задолго до начала на сцене. Сам режиссёр обозначил его жанр, как «народное представление в 2-х частях с пантомимой, цирком-буффонадой и стрельбой по мотивам книги Джона Рида». Высоцкий играл несколько ролей: Керенского, солдата, матроса, анархиста.
                  Спустя десять дней Семёныча не стало…
 
Пора надежд, бездумной страсти...
И мальчики кровавые в глазах...
Рейтинг: +8 263 просмотра
Комментарии (4)
Александр Джад # 17 февраля 2023 в 12:36 +5
Интересный рассказ.Написан зримо и доходчиво. Прочитал с огромным удовольствием.
Удачи автору!
Сергей Шевцов # 17 февраля 2023 в 17:13 +7
Мне говорил портовый грузчик Джо,
Подпольный лидер левого движенья:
«Я плохо понимайт по-русски, Женья,
Но знаю, что Таганка — хорошо!»

(Леонид Филатов)
София Даль # 18 февраля 2023 в 22:27 +3
Театр был и остаётся тем местом, где растворяется душа от сопричастности к действу.
Людмила Комашко-Батурина # 19 февраля 2023 в 03:01 +3
Интересно и познавательно. Автору удачи!