В Египте

10 января 2023 - Александр Джад
   Решили мы как-то с моим другом и напарником Семёном отдохнуть в Египте. Но с этим вышла некая загвоздка. Стоимость «путёвок» в этом году резко подскочила, так что, намереваясь выехать числа двадцать пятого — двадцать шестого, двадцать первого мы ещё не знали не только в какой отель поедем, но даже в какую страну.
   В результате длительных колебаний, мы забронировали места в худшем, по отношению к прошлому году египетском отеле и за большие деньги.
   Худшесть отеля сводилась в основном к питанию. Как нам сказал один наш приятель недавно побывавший именно в этом отеле: «С голоду не умрёте, а море и солнце оно везде одинаковое».
   Так что, искренне полагая, что на сэкономленные деньги можно и необходимых фруктов, и недостающих продуктов накупить, мы сделали выбор в пользу более дешёвого варианта.
   Солнце в Египте оказалось тем же, а вот море… Большая лагуна каплевидной формы, была метров пятьсот в длину. Почти по всему периметру песчаной отмели располагались лежаки и грибки от солнца. Вода в самой лагуне была мутной, так что ни рыб, ни тем более кораллов на дне рассмотреть было невозможно. И это огорчало. В прошлом году, любуясь подводным миром Красного моря можно было часами барахтаться, не выходя на сушу. А тут стало скучно плавать в просолённой, мутноватой однообразности.
   Можно, конечно по берегу дойти до открытого моря-океяна и там уже войти в воду. Но без специальной обуви сделать это было невозможно: с одной стороны острые, как бритва торчащие камни и кораллы, с другой ядовитые морские ежи. Можно, конечно, и доплыть. Но пока доберешься, вся охота полюбоваться красотами пропадёт, а ещё и обратно плыть. Но при желании всё же это было возможно, что и обнадёживало.
   — Ладно, — решили мы смириться, — всё есть, так как есть и надо это воспринимать творчески, то есть без отрицательных эмоций — ведь мы на отдыхе.
   И вот тут дало себя знать то самое пресловутое питание, от которого с голоду не умрёшь. Теперь-то мы поняли, что имел в виду, когда так говорил нам наш знакомый.
   Всё что готовилось, в принципе было вкусным. Только особенно на завтраке выбор был невелик: тушёная фасоль с луком и нарезанными кругляшами сосисками, яичница, варёные яйца, салат из огурцов и помидоров, а так же хлеб, напиток из каркадэ, чай, кофе. Повторяю, всё было вкусно приготовлено. Я поначалу даже удивлялся: что могло не понравиться нашему знакомому? Но…
   Это меню с поразительным однообразием повторилось и на второй день, и на третий, и на пятый, словом на протяжении всех двух недель. А прикупить что-то (кроме фруктов, конечно, которых мы поглощали, просто не меряно) сначала было лень, а потом смирились, ведь до отъезда времени оставалось всё меньше и меньше. Перетерпим как-нибудь… 
   Но не будем забегать вперёд. Через пять дней, когда мы уже немного пообвыклись и не боялись обгореть, решили сходить по берегу в конец песчаной косы к кораллам. Я пустился в вояж босиком (может там смогу войти в воду, тогда обратно приплыву), а Семён и девушка с которой мы только что здесь, на пляже познакомились, в сланцах.
   Семён с новой знакомой беспредметно болтали пока мы шли, я же за ними чуть успевал: острый ракушечник заставлял сосредоточенно глядеть себе под ноги. Минут через десять мы дошли непосредственно до открытого моря. И встали. Потому что дальше идти, без специальной обуви не боясь пораниться, стало невозможно. Посожалев о нашей несостоятельности повернули обратно.
   Идём, смотрим, совсем рядом бетонный пирс выдаётся в нашу лагуну. Подошли ближе. Вода под ним прозрачная-прозрачная. Дно видно, камешки, рыбки по своим рыбным делам суетятся. От настила пирса, до воды — метра два, и в глубину, кажется, столько же — вода-то прозрачная.
   — Вот здесь я и прыгну, — говорю. Семён молчит, а девушка заволновалась как-то.
   — Давайте, — сказала, — я вам свои сланцы дам, вы в воду войдёте, а потом мне их назад кинете.
   — Нет, — отвечаю я, набычившись, — у пловцов есть свои маленькие хитрости.
   «Глубоко не погружусь, да тут и так глубины достаточно», — прокручиваю я мысленно все варианты.
   А она так смотрит на меня, как будто прощается. Не по себе мне как-то от этого её взгляда стало. Но… Мы, да в грязь лицом? Ни за что!
   И чего выпендривался? Прикадриться не хотел. Из себя героя для чего было корчить? Нет же: боюсь, а прусь. Ладно, хоть ума хватило «солдатиком» прыгнуть, то есть ногами вниз, а не головой вперёд. Иначе последствия могли оказаться самыми что ни на есть печальными.
   Словом страх поборол. Оттолкнулся посильней. Прыгнул… Но это, как оказалось было ошибкой (не то, что прыгнул, это само собой, а то, что мощно оттолкнулся). Я-то подумал, чем дальше, тем глубже, да видно ошибся.
   Первое что почувствовал — острую боль в пятках. Потом стало жечь щиколотки (от удара о каменистое дно видно кожа полопалась, а вода-то солёная, разъедает), но терпеть можно, так что это пустяки, на мне заживает всё как на собаке.
   Вынырнул почти моментально. Смотрю, а они за мной наблюдают, не уходят. Результата ждут. Да я скорее умру, чем сознаюсь!
   — Ну как? — спрашивает девушка. — А то я тут за вас так переживала.
   — Всё нормально, — отвечаю, — только дно оказалось несколько ближе, чем предполагал. Но это уже значения не имеет.
   И поплыл саженками к началу лагуны. А они, успокоенные благополучным исходом, точнее моим благополучным входом в воду, не спеша отправились в сторону наших лежаков.
   Плыву я — жжёт всё сильнее и сильнее.
   «Надо глянуть, — думаю, — мало ли что там у меня лопнуло?»
   Высунул ногу из воды. Точно, на левой пятке косой глубокий порез, а из него кровь. Успокоился немного. Ничего страшного. Дальше поплыл.
   «Нет, — чувствую, — что-то не очень похоже на обычный порез. Не просто щиплет от соли, а именно жжёт».
   Остановился, а ноги на дно опустить боюсь, вода-то не прозрачная, вдруг там морской ёж ядовитый затаился. Ногу поближе подтянул и обомлел: с десяток чёрных иголок в щиколотку воткнулись.
   — Ёж, мать его! Всё-таки угораздило!
   Попытался я иголки выдернуть, а они только обломились и в ноге остались. Понимаю: эти самые ежи смертельны только в брачный период, это где-то в мае, а сейчас октябрь. Но как их яд действует, не представляю. Может, парализует всего, кто его знает? Словом струхнул сильно, да как припустился к своим, а плыть метров пятьсот ни больше, ни меньше. Со страху, что ли пока они дошли, я уже доплыл.
   — У вас пинцета не найдётся? — кричу я им.
   — Зачем? — Семён с девушкой подскочили ко мне.
   — Иголки надо вынуть, — перед страхом неизвестности признаюсь я.
   — Какие иголки? — воскликнула девушка. — Вы на ежа наступили? Вам к врачу надо. У вас вон вся нога в крови, — и она опрометью кинулась в сторону административного навеса.
   Семён сгонял к лежаку, принёс бутылку с водой, ногу мне обмыл. Точно, порез глубокий. Но не это пугало — иглы ядовитые. Нога, кажется, и вправду неметь начала.
   Тут девушка подбежала.
   — Идёмте, врач вон там, под навесом.
   Семён хотел меня на руки подхватить. Да разве ж я позволю? Стыд-то какой! С его помощью, но всё же сам, кое-как доковылял. Хотя и жжёт, но ногу вроде бы пока ещё чувствую.
   Ни слова не говоря, местные темнокожие лекари, сбегали к себе в подсобку вынесли оттуда ложку с подсолнечным маслом. Тут и я вспомнил, что иглы нужно кипящим маслом прижигать. Не по себе мне стало. Вспомнил: читал где-то, как кипящим маслом пытали, а тут сам, по доброй воле…
   Смотрю, один из темнокожих одноразовую зажигалку газовую вынул и пытается ей масло накипятить.
   — No, — говорю, — small, мало. Надо big, большой.
   Он вроде как понял. Из туалетной бумаги трубочку скрутил, поджёг и принялся ложку нагревать. В это время другой принёс бутыль с жёлтой жидкостью очень похожей на наш йод, но только с клеем, смочил ею ватку и мне рану обработал. Кровь моментально остановилась, а чистая ранка как под лаком заблестела, хоть структуру изучай.
   Отвлёкся я, про масло забыл совсем, а Семён, верный друг напомнил.
   — Кипит. Сейчас прижигать будут.
   Вот тут мне чуть дурно не стало. Боли не боюсь, а вот неизвестность пугала. Масло в ложке побулькивает, попыхивает. И ко мне так медленно всё ближе и ближе. Это лекарь осторожно ко мне ложку подносит, а я его не вижу, потому как не до него мне, только кипящее масло перед взором. Пока ложка ко мне придвигалась, несмотря на жару, я весь холодным потом покрылся.
   Тем временем доктор или кто он там у них, мокнул чистую ватку в кипящее масло и к одной из иголок как прижмёт. Мне бы закричать, а вдруг так хорошо стало, будто анестезию получил. Зря боялся. Совсем не больно и не страшно как оказалось, даже наоборот: жечь перестало или это самовнушение? Кто его знает? Только полегчало мне от их уверенных и не суетливых действий.
   — Thank you, спасибо, — сказал я и, встав, сделал пару шагов.
   А тут чувствую, на правую ногу наступить больно, в запарке-то об этой ноге даже не подумал. Оглянулся, смотрю, кровяные пятна на песке остаются.
   — Момент! — припрыгал я вновь под навес и показываю подошву.
   Они только головами покачали.
   — Проблема? — спрашиваю.
   — Not big, — ответили мне.
   — Небольшая, это успокаивает.
   Лекарь между тем прилежно обработал и эту ногу всё тем же йодом с клеем.
   — Only no sun, no water.
   — Как на солнце и в воду нельзя?! — воскликнул. — Я ведь сюда можно сказать как раз только из-за этого приехал и все остальные неудобства терплю.
   — As for a long time no sun, no water? Как долго нельзя на солнце и в воду? — спрашиваю.
   — Two, два, — показывает он мне два пальца.
   — Два дня, two day? — с ужасом воскликнул я. Отпуск-то проходит.
   — No, two hour.
   «Ну два часа, это не смертельно даже на такой жаре», — думаю. И прихрамывая, отхожу под свой зонтик.
   В этот день с трудом до столовой на одной ноге допрыгал. На следующий уже до моря сам дошёл, только икры с непривычки от такой нагрузки болели. На третий день попробовал на ногу наступать: больновато, но терпимо. На четвёртый — уже осторожно, но наступал. Так что к концу отпуска ходил, чувствуя лишь небольшое неудобство.
   Когда возвращались, подлетали к Москве ещё засветло, смотрим внизу зелень пожухлая, мелкий осенний дождичёк накрапывает, а нам до того радостно стало, что мы уже домой вернулись. Настолько нас эта серая картина внизу порадовала… не передать просто. Красному морю так не радовались. Море-то оно что? Море оно и есть море, пусть даже и Красное.
   А уж когда мы нашей колбаски попробовали, тут-то и поняли: ничего вкуснее нашей колбасы и нет. Никаких ихних бананов, гуабвов и ананасов нам не надобно. Борщечка бы покислее и стопарик водочки к нему. Я хоть и не пью, а тут бы право слово выпил…  

© Copyright: Александр Джад, 2023

Регистрационный номер №0512734

от 10 января 2023

[Скрыть] Регистрационный номер 0512734 выдан для произведения:    Решили мы как-то с моим другом и напарником Семёном отдохнуть в Египте. Но с этим вышла некая загвоздка. Стоимость «путёвок» в этом году резко подскочила, так что, намереваясь выехать числа двадцать пятого — двадцать шестого, двадцать первого мы ещё не знали не только в какой отель поедем, но даже в какую страну.
   В результате длительных колебаний, мы забронировали места в худшем, по отношению к прошлому году египетском отеле и за большие деньги.
   Худшесть отеля сводилась в основном к питанию. Как нам сказал один наш приятель недавно побывавший именно в этом отеле: «С голоду не умрёте, а море и солнце оно везде одинаковое».
   Так что, искренне полагая, что на сэкономленные деньги можно и необходимых фруктов, и недостающих продуктов накупить, мы сделали выбор в пользу более дешёвого варианта.
   Солнце в Египте оказалось тем же, а вот море… Большая лагуна каплевидной формы, была метров пятьсот в длину. Почти по всему периметру песчаной отмели располагались лежаки и грибки от солнца. Вода в самой лагуне была мутной, так что ни рыб, ни тем более кораллов на дне рассмотреть было невозможно. И это огорчало. В прошлом году, любуясь подводным миром Красного моря можно было часами барахтаться, не выходя на сушу. А тут стало скучно плавать в просолённой, мутноватой однообразности.
   Можно, конечно по берегу дойти до открытого моря-океяна и там уже войти в воду. Но без специальной обуви сделать это было невозможно: с одной стороны острые, как бритва торчащие камни и кораллы, с другой ядовитые морские ежи. Можно, конечно, и доплыть. Но пока доберешься, вся охота полюбоваться красотами пропадёт, а ещё и обратно плыть. Но при желании всё же это было возможно, что и обнадёживало.
   — Ладно, — решили мы смириться, — всё есть, так как есть и надо это воспринимать творчески, то есть без отрицательных эмоций — ведь мы на отдыхе.
   И вот тут дало себя знать то самое пресловутое питание, от которого с голоду не умрёшь. Теперь-то мы поняли, что имел в виду, когда так говорил нам наш знакомый.
   Всё что готовилось, в принципе было вкусным. Только особенно на завтраке выбор был невелик: тушёная фасоль с луком и нарезанными кругляшами сосисками, яичница, варёные яйца, салат из огурцов и помидоров, а так же хлеб, напиток из каркадэ, чай, кофе. Повторяю, всё было вкусно приготовлено. Я поначалу даже удивлялся: что могло не понравиться нашему знакомому? Но…
   Это меню с поразительным однообразием повторилось и на второй день, и на третий, и на пятый, словом на протяжении всех двух недель. А прикупить что-то (кроме фруктов, конечно, которых мы поглощали, просто не меряно) сначала было лень, а потом смирились, ведь до отъезда времени оставалось всё меньше и меньше. Перетерпим как-нибудь… 
   Но не будем забегать вперёд. Через пять дней, когда мы уже немного пообвыклись и не боялись обгореть, решили сходить по берегу в конец песчаной косы к кораллам. Я пустился в вояж босиком (может там смогу войти в воду, тогда обратно приплыву), а Семён и девушка с которой мы только что здесь, на пляже познакомились, в сланцах.
   Семён с новой знакомой беспредметно болтали пока мы шли, я же за ними чуть успевал: острый ракушечник заставлял сосредоточенно глядеть себе под ноги. Минут через десять мы дошли непосредственно до открытого моря. И встали. Потому что дальше идти, без специальной обуви не боясь пораниться, стало невозможно. Посожалев о нашей несостоятельности повернули обратно.
   Идём, смотрим, совсем рядом бетонный пирс выдаётся в нашу лагуну. Подошли ближе. Вода под ним прозрачная-прозрачная. Дно видно, камешки, рыбки по своим рыбным делам суетятся. От настила пирса, до воды — метра два, и в глубину, кажется, столько же — вода-то прозрачная.
   — Вот здесь я и прыгну, — говорю. Семён молчит, а девушка заволновалась как-то.
   — Давайте, — сказала, — я вам свои сланцы дам, вы в воду войдёте, а потом мне их назад кинете.
   — Нет, — отвечаю я, набычившись, — у пловцов есть свои маленькие хитрости.
   «Глубоко не погружусь, да тут и так глубины достаточно», — прокручиваю я мысленно все варианты.
   А она так смотрит на меня, как будто прощается. Не по себе мне как-то от этого её взгляда стало. Но… Мы, да в грязь лицом? Ни за что!
   И чего выпендривался? Прикадриться не хотел. Из себя героя для чего было корчить? Нет же: боюсь, а прусь. Ладно, хоть ума хватило «солдатиком» прыгнуть, то есть ногами вниз, а не головой вперёд. Иначе последствия могли оказаться самыми что ни на есть печальными.
   Словом страх поборол. Оттолкнулся посильней. Прыгнул… Но это, как оказалось было ошибкой (не то, что прыгнул, это само собой, а то, что мощно оттолкнулся). Я-то подумал, чем дальше, тем глубже, да видно ошибся.
   Первое что почувствовал — острую боль в пятках. Потом стало жечь щиколотки (от удара о каменистое дно видно кожа полопалась, а вода-то солёная, разъедает), но терпеть можно, так что это пустяки, на мне заживает всё как на собаке.
   Вынырнул почти моментально. Смотрю, а они за мной наблюдают, не уходят. Результата ждут. Да я скорее умру, чем сознаюсь!
   — Ну как? — спрашивает девушка. — А то я тут за вас так переживала.
   — Всё нормально, — отвечаю, — только дно оказалось несколько ближе, чем предполагал. Но это уже значения не имеет.
   И поплыл саженками к началу лагуны. А они, успокоенные благополучным исходом, точнее моим благополучным входом в воду, не спеша отправились в сторону наших лежаков.
   Плыву я — жжёт всё сильнее и сильнее.
   «Надо глянуть, — думаю, — мало ли что там у меня лопнуло?»
   Высунул ногу из воды. Точно, на левой пятке косой глубокий порез, а из него кровь. Успокоился немного. Ничего страшного. Дальше поплыл.
   «Нет, — чувствую, — что-то не очень похоже на обычный порез. Не просто щиплет от соли, а именно жжёт».
   Остановился, а ноги на дно опустить боюсь, вода-то не прозрачная, вдруг там морской ёж ядовитый затаился. Ногу поближе подтянул и обомлел: с десяток чёрных иголок в щиколотку воткнулись.
   — Ёж, мать его! Всё-таки угораздило!
   Попытался я иголки выдернуть, а они только обломились и в ноге остались. Понимаю: эти самые ежи смертельны только в брачный период, это где-то в мае, а сейчас октябрь. Но как их яд действует, не представляю. Может, парализует всего, кто его знает? Словом струхнул сильно, да как припустился к своим, а плыть метров пятьсот ни больше, ни меньше. Со страху, что ли пока они дошли, я уже доплыл.
   — У вас пинцета не найдётся? — кричу я им.
   — Зачем? — Семён с девушкой подскочили ко мне.
   — Иголки надо вынуть, — перед страхом неизвестности признаюсь я.
   — Какие иголки? — воскликнула девушка. — Вы на ежа наступили? Вам к врачу надо. У вас вон вся нога в крови, — и она опрометью кинулась в сторону административного навеса.
   Семён сгонял к лежаку, принёс бутылку с водой, ногу мне обмыл. Точно, порез глубокий. Но не это пугало — иглы ядовитые. Нога, кажется, и вправду неметь начала.
   Тут девушка подбежала.
   — Идёмте, врач вон там, под навесом.
   Семён хотел меня на руки подхватить. Да разве ж я позволю? Стыд-то какой! С его помощью, но всё же сам, кое-как доковылял. Хотя и жжёт, но ногу вроде бы пока ещё чувствую.
   Ни слова не говоря, местные темнокожие лекари, сбегали к себе в подсобку вынесли оттуда ложку с подсолнечным маслом. Тут и я вспомнил, что иглы нужно кипящим маслом прижигать. Не по себе мне стало. Вспомнил: читал где-то, как кипящим маслом пытали, а тут сам, по доброй воле…
   Смотрю, один из темнокожих одноразовую зажигалку газовую вынул и пытается ей масло накипятить.
   — No, — говорю, — small, мало. Надо big, большой.
   Он вроде как понял. Из туалетной бумаги трубочку скрутил, поджёг и принялся ложку нагревать. В это время другой принёс бутыль с жёлтой жидкостью очень похожей на наш йод, но только с клеем, смочил ею ватку и мне рану обработал. Кровь моментально остановилась, а чистая ранка как под лаком заблестела, хоть структуру изучай.
   Отвлёкся я, про масло забыл совсем, а Семён, верный друг напомнил.
   — Кипит. Сейчас прижигать будут.
   Вот тут мне чуть дурно не стало. Боли не боюсь, а вот неизвестность пугала. Масло в ложке побулькивает, попыхивает. И ко мне так медленно всё ближе и ближе. Это лекарь осторожно ко мне ложку подносит, а я его не вижу, потому как не до него мне, только кипящее масло перед взором. Пока ложка ко мне придвигалась, несмотря на жару, я весь холодным потом покрылся.
   Тем временем доктор или кто он там у них, мокнул чистую ватку в кипящее масло и к одной из иголок как прижмёт. Мне бы закричать, а вдруг так хорошо стало, будто анестезию получил. Зря боялся. Совсем не больно и не страшно как оказалось, даже наоборот: жечь перестало или это самовнушение? Кто его знает? Только полегчало мне от их уверенных и не суетливых действий.
   — Thank you, спасибо, — сказал я и, встав, сделал пару шагов.
   А тут чувствую, на правую ногу наступить больно, в запарке-то об этой ноге даже не подумал. Оглянулся, смотрю, кровяные пятна на песке остаются.
   — Момент! — припрыгал я вновь под навес и показываю подошву.
   Они только головами покачали.
   — Проблема? — спрашиваю.
   — Not big, — ответили мне.
   — Небольшая, это успокаивает.
   Лекарь между тем прилежно обработал и эту ногу всё тем же йодом с клеем.
   — Only no sun, no water.
   — Как на солнце и в воду нельзя?! — воскликнул. — Я ведь сюда можно сказать как раз только из-за этого приехал и все остальные неудобства терплю.
   — As for a long time no sun, no water? Как долго нельзя на солнце и в воду? — спрашиваю.
   — Two, два, — показывает он мне два пальца.
   — Два дня, two day? — с ужасом воскликнул я. Отпуск-то проходит.
   — No, two hour.
   «Ну два часа, это не смертельно даже на такой жаре», — думаю. И прихрамывая, отхожу под свой зонтик.
   В этот день с трудом до столовой на одной ноге допрыгал. На следующий уже до моря сам дошёл, только икры с непривычки от такой нагрузки болели. На третий день попробовал на ногу наступать: больновато, но терпимо. На четвёртый — уже осторожно, но наступал. Так что к концу отпуска ходил, чувствуя лишь небольшое неудобство.
   Когда возвращались, подлетали к Москве ещё засветло, смотрим внизу зелень пожухлая, мелкий осенний дождичёк накрапывает, а нам до того радостно стало, что мы уже домой вернулись. Настолько нас эта серая картина внизу порадовала… не передать просто. Красному морю так не радовались. Море-то оно что? Море оно и есть море, пусть даже и Красное.
   А уж когда мы нашей колбаски попробовали, тут-то и поняли: ничего вкуснее нашей колбасы и нет. Никаких ихних бананов, гуабвов и ананасов нам не надобно. Борщечка бы покислее и стопарик водочки к нему. Я хоть и не пью, а тут бы право слово выпил…  
 
Картошка
Шарфик
Рейтинг: +8 212 просмотров
Комментарии (5)
Сергей Шевцов # 11 января 2023 в 10:47 +3
Невесёлое получилось приключение.
Светлана Казаринова # 13 января 2023 в 16:41 +4
Отлично отдохнули, а главное Родину еще сильнее полюбили. Плюс.
Нина Колганова # 15 января 2023 в 09:45 +3
Очень хорошо написано. Понравилось.
Людмила Комашко-Батурина # 24 января 2023 в 21:35 0
Экзотические места меня всегда напрягают. Кто знает, что ждать от тамошней матери-природы. Хотя приключений на одно место и в родном краю найти можно. Автору творческих успехов!
Василий Мищенко # 30 января 2023 в 12:47 0
"Борщечка бы покислее и стопарик водочки к нему. Я хоть и не пью, а тут бы право слово выпил… " Вот-вот. Не пьянства окаянного ради, а токмо пользы для.