ЖИЗНЬ - ИГРА

     Крик-крак…крик-крак…. Вика  сидела на террасе, мерно раскачиваясь в кресле качалке. Облаченная в  длинный легкий балахон, позволявший всем телом чувствовать живительную прохладу  июльских сумерек, она мечтательно наблюдала закат.

- Вика! Я тебе соку несу, будешь?- тишину нарушает вечно что-то жующая подруга Нинка, с которой они вместе прибыли в дом отдыха ВТО.

- Нина, сядь, послушай, какая тишина вокруг…Что за чудо!

- Да ну тебя, скучно! Вон и народ в гостиной собирается. И Жорка твой приехал…- Нина вдруг осеклась.

- Георгий? – удивившись, переспросила Вика, - у него же съемки, он сам сказал… я из-за него не поехала в Крым, не хотелось одной…

- Так он не знает, что ты здесь?? – удивилась Нина.

     В гостиной послышались шаги, голоса,  и на террасу влетела незнакомая девушка. Ее распущенные волосы были перехвачены венком из  луговых колокольчиков. Еще свежие бледно-сиреневые цветки подрагивали над ее лицом на своих длинных стебельках. Заметив, что на террасе кто-то есть, она остановилась.

-Кто ты, прекрасная Офелия? – спросила Вика, театрально вытянув руки навстречу вошедшей.

- Я – Люба, - проговорила «Офелия» и запнулась,- а Вы…Вы…Вы – Виктория Панина….Ой! Я же все Ваши фильмы смотрела… и в театре тоже…– глаза девушки неестественно округлились, как будто она увидела привидение.

- Только не падайте в обморок, милое дитя, - Вика продолжала раскачиваться в кресле.

В проеме стеклянной двери, ведущей на террасу, показался мужчина.

- Любонька, вот ты где, шалу… - Георгий поперхнулся, увидев Вику.

- Жорик!  Ты представляешь, здесь сама Виктория Панина! – захлебываясь эмоциями, зазвенела Люба.

- Вижу… Да сними ты этот дурацкий венок, -  прошипел Георгий и,  подхватив девушку под локоть, хотел увести ее.

-  Георгий Николаевич, организуйте-ка  дамам по коктейлю, а Вашу протеже оставьте с нами, ей Виктория еще автограф не дала, - с долей сарказма в голосе остановила его Нина. Георгий вылетел почти пулей, оставив девушку не террасе.

- Я хочу поступать в театральный,  и Жора, ой… Георгий Николаевич обещал мне устроить прослушивание, - продолжала щебетать ничего не подозревающая Люба.

- Не сомневайтесь, Офелия, Георгий Николаевич большой специалист по прослушиваниям, -  Вика улыбнулась  своей неподражаемой улыбкой, поднимаясь с кресла, но Нина понимала, что та  едва сдерживается.

Длинные летние сумерки угасали, сквозь освещенные окна гостиной на террасу  проникал мягкий свет. Стало прохладней.

- Поехали домой, Нин, не могу здесь оставаться… - Вика спустилась по ступенькам террасы, чтобы минуя гостиную, пройти через парк.

- А как же автограф?  И Георгий Николаевич сейчас вернется, -  вдогонку спросила Люба.

- Как-нибудь в другой раз, - донеслось из темноты.

     Девушка постояла минуту на воздухе, сняла с головы венок, осмотрев поникшие колокольчики,  швырнула его на пол и распахнула дверь в гостиную.

Ехали молча.  Внезапно Вика почувствовала себя плохо.

-  Нин, останови машину, мутит что-то, -  Вику просто выворачивало наизнанку.

- Э-эээ, подруга… и давно тебя так «мутит»? – Нина протянула бутылку с водой.

- Уже два месяца, - Вика откинулась на спинку сидения и закрыла глаза.

- А Жорка знает?

- Нет, конечно,… однажды наш разговор уже закончился абортом…он  все хочет Гамлета сыграть,  так и сказал: «Прости,  родная, связывать себя не могу, иначе творчеству – конец», - Вика вздохнула.

- Какой Гамлет! – Нинка расхохоталась. -  Жорке уже полтинник, А Гамлету было около тридцати!  Да наш главреж и череп Йорика не даст Георгию сыграть!

- Нин, ну, мечту не отнимешь. Справлюсь сама, мама приедет, да и ты ведь не бросишь меня? – Вика посмотрела на подругу.

- Ну, как ты такое сказала-то только! – обе всплакнули.

     Наступил вечер «Трех сестер».  Вика приехала в театр,  как  положено, за час, чтобы успеть облачиться в платье и наложить грим. В театре все уже знали о последнем похождении Георгия и тихо судачили в коридорах. Казалось, даже пыльные кулисы шептались об очередном Жоркином  адюльтере.  При появлении Виктории все смолкли, провожая ее  сочувственными взглядами. Весь театр ждал, что она сорвется в последний момент. Вика с гордо поднятой головой прошла в свою гримерку, удивляясь собственному спокойствию.  Ее Маша была готова выйти на сцену. То, что Георгий играет Вершинина, и весь вечер они будут  разыгрывать обреченные чувства, нисколько не пугало ее, напротив, ей это показалось вполне символичным.

     Наконец, последний акт.  Полк покидал городок. Вместе с полком уходил Вершинин и вместе с Вершининым  из жизни Виктории уходил Георгий. Они прощались, молча обнявшись. В это последнее объятие Вика вложила столько страсти и тоски по уходящей любви,  обиды и прощения, что зал замер, зачарованный мощью этой немой сцены…

     Таких аплодисментов и цветов Виктория не видела давно.  За кулисами ее ждал Георгий. Не взглянув на него, Вика прошла в гримерную, переоделась и вышла из театра через служебный вход.

      Звезды рассыпались по небу, ночь была тиха и прекрасна.  Вика с наслаждением вдохнула запах ночи и ощутила, что зародившаяся в ней жизнь поглотила все ее мысли.  Перед ней открывался неизведанный доселе мир, на который она уже смотрела глазами своего малыша.

12.11.2012 г.