Три червонца

- Ну что, ребятки, хотите подзаработать? – возник словно джин в комнате заводской общаги куратор. Руководивший студенческой практикой на местном металлургическом заводе он, в отличие от сказочного волшебника был относительно молод и безбород.
- Мешки что ль на станции разгружать? – вяло полюбопытствовал лежащий на кровати ближе всех к двери Жорик Каплун.
- Не совсем. Точнее совсем не мешки, - навёл тумана куратор.
- Огород копать надо? – подкинул новую версию парень из сельской глубинки Камал Закиров. Видимо ту, что ему была ближе.
- И здесь мимо. А дело вот в чём, ребятки. Сегодня мастер с литейного ко мне подошёл. Третий мартен, как вы знаете, остановлен. Так вот, надо продолжить разборку футеровки1. Людей у них не хватает, вот мастер меня и попросил вас к этому делу привлечь.
- А как платить будут? – задал волновавший всех вопрос Юра Смирнов. И когда работать? Мы же весь рабочий день в своих цехах.
- Деловой вопрос. Работать будете по два часа три ночи подряд. А платить обещают по червонцу за ночь. Вас вот четверо, - при этом куратор посмотрел на четвёртого студента - Рената Хабибулина. Ренат был самым низкорослым в группе. Его щуплое телосложение совсем не вписывалось в предстоящий характер работы - Все согласны?
При такой оплате все, конечно, были согласны. За три дня, точнее шесть ночных часов заработать тридцадку при стипендии в сорок рублей в месяц было более чем заманчиво.
Той же ночью студенческая бригада, переодевшись в брезентовые робы, была готова к трудовому подвигу. В бригадиры мастер выдели крепенького мужичка лет пятидесяти. Все его звали дядей Колей.
- Всё просто, молодёжь, - объяснил он фронт работ. – Залазите и выбрасываете шамот2 наверх.
Как оказалось, просто было на словах. Вскоре стало понятно почему работать было определено только по два ночных часа. Залазить надо было в широкую щель, хватать тяжеленые валявшиеся повсюду кирпичи и с размаху выбрасывать наверх. Причём в условиях хорошо прогретой сауны. Воздух был насыщен паром и пылью. Мартен был остановлен неделю назад, но огнеупорный кирпич отдавал своё тепло нехотя, понемногу.
Первым полез Жорик. Коренастый, сильный, крепко сбитый, он занимался вольной борьбой. – Попотеем, не в первый раз! – натянув брезентовые рукавицы, Каплун смело ринулся в щель.
Но его хватило всего на пару минут. Раскрасневшееся полное Жоркино лицо, испещрённое каплями пота, мокрые курчавые волосы и тяжёлое ускоренное дыхание красноречиво говорили, что ждёт каждого.
Следующим спустился в «забой» Юра. Это был высокий красивый, атлетически сложенный парень. Разумеется, не обделённый девичьим вниманием. Спортсмен, капитан факультетской баскетбольной команды. Учился тоже хорошо, без напряга. Казалось, всё в жизни ему даётся легко.
 К удивлению друзей, Юра продержался меньше Жорика. Когда Смирнов, пошатываясь, выбрался наружу, было видно, что ему совсем плохо. Пройдя пару шагов, он как-то сразу осел и завалился набок.
- Стаскивайте куртку! Быстро! – не растерялся дядя Коля. Подтянув шланг, водой из которого он постоянно обливал находящихся в «забое», стал лить воду на лицо и грудь Юры. – Тепловой удар, мать его! – коротко охарактеризовал он происшедшее.
Через несколько минут, когда «забойщик» пришёл в себя, дядя Коля дал ему напиться из того же шланга. Больше в эту ночь Юра с нами не работал. Да и в последующие тоже. - Не царское это дело – кирпичи швырять, - старался он объяснить свой отказ, чувствуя, что постоянное первенство во всём в глазах однокашников потерпело фиаско.
Камал продержался больше всех. В своём родном кишлаке работа на жаре для него была привычной. Когда подошла очередь Рената, дядя Коля скептически оглядев его фигуру, тяжело вздохнул.
Спустившись, Ренат огляделся. Было тяжело дышать. Подвешенная к потолку лампа в защитном стеклянном колпаке еле пробивала пар, валивший от груды теплых кирпичей – огнеупорного лома. Тут полетели брызги воды из дядиколиного шланга и Ренат взялся за первый кирпич. На вес шамот был тяжелее обычного кирпича. И приходилось затрачивать больше усилий, чтобы зашвырнуть его наверх.
После нескольких закидываний Ренат почувствовал, как сердце забилось в ускоренном ритме, словно пытаясь выскочить из грудной клетки. Рот уже не закрывался, дыхание стало судорожным.
Литейным цех, куда Хабибулин попал на практику казался раем по сравнению с теперешним адом. В литейном стоял непрекращающийся круглые сутки лязг и грохот. Воздух тоже не отличался горной чистотой. И всё же в цеху было находиться намного легче. Главное, не оказаться на пути у состава с вагонетками да не попасть под «хобот» крана, что цеплял очередную вагонетку с металлическим ломом и переворачивал в зеве печи.
 «Ещё, ещё немного» - заставлял себя Ренат. Уже задыхаясь и чувствуя, что ещё немного и потеряет сознание, он выскочил наружу.
- Молоток! – похлопал по плечу Жорик. Больше Юрки продержался.
Следующие две ночи дались студентам полегче. Всё-таки сказался какой-никакой опыт. Да и демонстрировать перед другими свои физические возможности никто больше не пытался.
Получив в заводской кассе по три красных хрустящих десятки с профилем «вечного» Ильича, временно рабочий класс отправился в пивную.
- Тут я недавно одну девочку закадрил, - отхлебнув пенного напитка, сказал известный на курсе ловелас Жорик. – Теперь будет на что с ней в кафе посидеть. Да что в кафе, тут и на ресторан хватит!
- А я деньга домой отправлять буду, - без сожаления в голосе сказал Камал. – Мука покупать надо. Колхоз деньга мало платит. Мама лепёшка делает. Продаём. У нас нон, ну это хлеб по-нашему, главный еда, - положив пустую кружку на стол, продолжил обычно малоразговорчивый Закиров. – Кто лепёшка перевёрнутый положит, значит хлеб не уважает. Когда джигит армия идёт, его мама специальный лепёшка делает и на стена вешает. Пока висит, хорошо всё у солдата будет. Когда дембель возвращается, эта лепёшка кушает.
- Ну а ты, Ренатик, что молчишь? Куда червонцы потратишь? – обратился Жорик к Хабибулину.
- Духи куплю. «Красная Москва», - твёрдо, как давно решённое, ответил Ренат.
- Неужели наш Ренатик мадмуазель подцепил? – сыронизировал Жорик. Заулыбался и Камал.
- Это – не девушке, - не отводя взгляда, смотря прямо в глаза ловеласу, ответил Ренат. - Это – маме.
 
Примечания:
 
1.Футеровка – (нем. Futter – подкладка, подбой) – огнеупорная внутренняя облицовка печи. 
2.Шамот - шамотный кирпич – огнеупорный кирпич для внутренней облицовки печи.
 

© Copyright: Карим Азизов, 2018

Регистрационный номер №0418630

от 14 июня 2018

[Скрыть] Регистрационный номер 0418630 выдан для произведения: - Ну что, ребятки, хотите подзаработать? – возник словно джин в комнате заводской общаги куратор. Руководивший студенческой практикой на местном металлургическом заводе он, в отличие от сказочного волшебника был относительно молод и безбород.
- Мешки что ль на станции разгружать? – вяло полюбопытствовал лежащий на кровати ближе всех к двери Жорик Каплун.
- Не совсем. Точнее совсем не мешки, - навёл тумана куратор.
- Огород копать надо? – подкинул новую версию парень из сельской глубинки Камал Закиров. Видимо ту, что ему была ближе.
- И здесь мимо. А дело вот в чём, ребятки. Сегодня мастер с литейного ко мне подошёл. Третий мартен, как вы знаете, остановлен. Так вот, надо продолжить разборку футеровки1. Людей у них не хватает, вот мастер меня и попросил вас к этому делу привлечь.
- А как платить будут? – задал волновавший всех вопрос Юра Смирнов. И когда работать? Мы же весь рабочий день в своих цехах.
- Деловой вопрос. Работать будете по два часа три ночи подряд. А платить обещают по червонцу за ночь. Вас вот четверо, - при этом куратор посмотрел на четвёртого студента - Рената Хабибулина. Ренат был самым низкорослым в группе. Его щуплое телосложение совсем не вписывалось в предстоящий характер работы - Все согласны?
При такой оплате все, конечно, были согласны. За три дня, точнее шесть ночных часов заработать тридцадку при стипендии в сорок рублей в месяц было более чем заманчиво.
Той же ночью студенческая бригада, переодевшись в брезентовые робы, была готова к трудовому подвигу. В бригадиры мастер выдели крепенького мужичка лет пятидесяти. Все его звали дядей Колей.
- Всё просто, молодёжь, - объяснил он фронт работ. – Залазите и выбрасываете шамот2 наверх.
Как оказалось, просто было на словах. Вскоре стало понятно почему работать было определено только по два ночных часа. Залазить надо было в широкую щель, хватать тяжеленые валявшиеся повсюду кирпичи и с размаху выбрасывать наверх. Причём в условиях хорошо прогретой сауны. Воздух был насыщен паром и пылью. Мартен был остановлен неделю назад, но огнеупорный кирпич отдавал своё тепло нехотя, понемногу.
Первым полез Жорик. Коренастый, сильный, крепко сбитый, он занимался вольной борьбой. – Попотеем, не в первый раз! – натянув брезентовые рукавицы, Каплун смело ринулся в щель.
Но его хватило всего на пару минут. Раскрасневшееся полное Жоркино лицо, испещрённое каплями пота, мокрые курчавые волосы и тяжёлое ускоренное дыхание красноречиво говорили, что ждёт каждого.
Следующим спустился в «забой» Юра. Это был высокий красивый, атлетически сложенный парень. Разумеется, не обделённый девичьим вниманием. Спортсмен, капитан факультетской баскетбольной команды. Учился тоже хорошо, без напряга. Казалось, всё в жизни ему даётся легко.
 К удивлению друзей, Юра продержался меньше Жорика. Когда Смирнов, пошатываясь, выбрался наружу, было видно, что ему совсем плохо. Пройдя пару шагов, он как-то сразу осел и завалился набок.
- Стаскивайте куртку! Быстро! – не растерялся дядя Коля. Подтянув шланг, водой из которого он постоянно обливал находящихся в «забое», стал лить воду на лицо и грудь Юры. – Тепловой удар, мать его! – коротко охарактеризовал он происшедшее.
Через несколько минут, когда «забойщик» пришёл в себя, дядя Коля дал ему напиться из того же шланга. Больше в эту ночь Юра с нами не работал. Да и в последующие тоже. - Не царское это дело – кирпичи швырять, - старался он объяснить свой отказ, чувствуя, что постоянное первенство во всём в глазах однокашников потерпело фиаско.
Камал продержался больше всех. В своём родном кишлаке работа на жаре для него была привычной. Когда подошла очередь Рената, дядя Коля скептически оглядев его фигуру, тяжело вздохнул.
Спустившись, Ренат огляделся. Было тяжело дышать. Подвешенная к потолку лампа в защитном стеклянном колпаке еле пробивала пар, валивший от груды теплых кирпичей – огнеупорного лома. Тут полетели брызги воды из дядиколиного шланга и Ренат взялся за первый кирпич. На вес шамот был тяжелее обычного кирпича. И приходилось затрачивать больше усилий, чтобы зашвырнуть его наверх.
После нескольких закидываний Ренат почувствовал, как сердце забилось в ускоренном ритме, словно пытаясь выскочить из грудной клетки. Рот уже не закрывался, дыхание стало судорожным.
Литейным цех, куда Хабибулин попал на практику казался раем по сравнению с теперешним адом. В литейном стоял непрекращающийся круглые сутки лязг и грохот. Воздух тоже не отличался горной чистотой. И всё же в цеху было находиться намного легче. Главное, не оказаться на пути у состава с вагонетками да не попасть под «хобот» крана, что цеплял очередную вагонетку с металлическим ломом и переворачивал в зеве печи.
 «Ещё, ещё немного» - заставлял себя Ренат. Уже задыхаясь и чувствуя, что ещё немного и потеряет сознание, он выскочил наружу.
- Молоток! – похлопал по плечу Жорик. Больше Юрки продержался.
Следующие две ночи дались студентам полегче. Всё-таки сказался какой-никакой опыт. Да и демонстрировать перед другими свои физические возможности никто больше не пытался.
Получив в заводской кассе по три красных хрустящих десятки с профилем «вечного» Ильича, временно рабочий класс отправился в пивную.
- Тут я недавно одну девочку закадрил, - отхлебнув пенного напитка, сказал известный на курсе ловелас Жорик. – Теперь будет на что с ней в кафе посидеть. Да что в кафе, тут и на ресторан хватит!
- А я деньга домой отправлять буду, - без сожаления в голосе сказал Камал. – Мука покупать надо. Колхоз деньга мало платит. Мама лепёшка делает. Продаём. У нас нон, ну это хлеб по-нашему, главный еда, - положив пустую кружку на стол, продолжил обычно малоразговорчивый Закиров. – Кто лепёшка перевёрнутый положит, значит хлеб не уважает. Когда джигит армия идёт, его мама специальный лепёшка делает и на стена вешает. Пока висит, хорошо всё у солдата будет. Когда дембель возвращается, эта лепёшка кушает.
- Ну а ты, Ренатик, что молчишь? Куда червонцы потратишь? – обратился Жорик к Хабибулину.
- Духи куплю. «Красная Москва», - твёрдо, как давно решённое, ответил Ренат.
- Неужели наш Ренатик мадмуазель подцепил? – сыронизировал Жорик. Заулыбался и Камал.
- Это – не девушке, - не отводя взгляда, смотря прямо в глаза ловеласу, ответил Ренат. - Это – маме.
 
Примечания:
 
1.Футеровка – (нем. Futter – подкладка, подбой) – огнеупорная внутренняя облицовка печи. 
2.Шамот - шамотный кирпич – огнеупорный кирпич для внутренней облицовки печи.
 

 

Гость из прошлого

Разница так мала