Бабье лето

15 сентября 2020 - Вадим Ионов
article480097.jpg
У Ивана Кузьмича было такое чувство, что он невольно залез в чужой сад. В саду этом висело ласковое солнце, больше похожее на румяный каравай, чем на пыхающую пламенем звезду, наливались соблазном ветхозаветные яблочки, суетились неунывающие пернатые и стрекотали несчётные козявки, партизанящие в траве.
 
Ветер, время от времени, пробегающий по этой траве, приносил с собой запахи мёда, молодого вина и почему-то, бодрящий дух, только что сваренных голубцов. И, если к мёду и вину, Кузьмич ещё как-то поворачивался бочком, то пренебречь голубцовым духом он был не в силах, а потому принимал его всем своим фронтом, втягивал в себя, шумно сопя носом, а через минуту его же и выдыхал, но уже облегчённым и обезжиренным.
 
Однако проделывая все эти манипуляции, Иван Кузьмич чувствовал себя несколько неловко. Неловко от того, что казалось ему, будто похож он на какого-то приблудного самозванца, по воле случая, попавшего в райские кущи, коих в помыслах своих он не желал, но и противиться им не мог.
 
Потому как самый главный натуралист, проживающий за кучевыми облаками, взял, да и накрыл евразийскую плиту мягоньким летом. Накрыл так, как накрывает литровой банкой хорошист-второклассник кусок родной природы и, высунув язык, через стекло наблюдает за попавшимися таракашками.
 
И вроде бы – подумаешь, какая печаль-забота? Ну, накрыло и накрыло… Летом ведь накрыло – не вечной же мерзлотой.
«Конечно, не мерзлотой, - пробубнил Иван Кузьмич, и, потянув ноздрёй завораживающие запахи, сам себе вслух подтвердил, - Летом…»
 
А подтвердив, и запечалился, потому, как лето это было бабьим, а значит он, Кузьмич, тут вроде бы как сбоку припёка – случайный свидетель без права голоса, и вынужденный соглядатай.
 
Бабы же, в лете своём, краснели щеками, пускали очами солнечные зайчики, а вечерами кучковались, устраивая тихие застолья под самовар и наливки, с неизменным хоровым пением о том, что «… если женщина просит,.. торопить не спеши»…
 
Как только в вечерней тишине замолкли голоса хористок, и всем стало ясно, что никто из них ни в чём не виноват, у калитки Кузьмича объявился его сосед – Сашка Джапаридзе. В руках Сашка держал пакет и пол-литра казённой. От этого явления у Ивана Кузьмича сделалось настроение, и он даже подумал: «А-а-а-а-а… Санька пришёл… Небось тоже затосковал от неустроенности…»
 
Сашка потоптался у калитки и спросил,
- Вано, ты там не очень занят, дорогой?
- Не-не… Заходи, Саня…
- Ага… Ну, тогда хорошо… А то сил моих никаких уже нет… Пришли в дом, поют, грустят чего-то, да на меня косятся… А я не люблю, когда на меня косятся…
 
Иван Кузьмич отёр ладошкой клеёнку стола, что стоял под яблоней, усадил гостя, а сам пошёл за закусками. Как только с нехитрой сервировкой было  покончено, Сашка приоткрыл кастрюльку, что принёс с собой в пакете, Кузьмич нюхнул горячее, и в голове у него разложилось на слоги: «Го-луб-цы…»
 
«Вот, - сказал Сашка, - Лизавета сегодня наварганила… Сама… А в другие-то времена и не допросишься». При этих словах, Кузьмич аж зажмурился от предвкушения…
 
А когда было выпито по паре лафитников, и неспешно откушаны, заслуживающие всяческих похвал, голубцы, Сашка вздохнул и проворчал: «Что-то мне, Вано, стало уже надоедать это бабье лето… Бабы все ходят непонятные и такие загадочные, будто клад какой нашли… А в кладе том вроде и ценностей-то никаких нет, а цена его большая…»
 
Кузьмич в ответ покивал,
- Да… Их лучше сейчас и не трогать…
- А кто их трогает-то? Пусть себе навздыхаются… Мне только интересно, сколько всё это ещё будет тянуться?
Иван Кузьмич хмыкнул и заключил: «До конца этого лета… А земля наша долгая. Вот и прикидывай…»
 
И тут, будто услышав последние слова Кузьмича, на Сашкином участке, хор имени бабьего лета набрал в грудь сентябрьской печали, и тихо затянул; «Степь, да степь круго-о-о-о-о-о-о-о-м-м-м…»
 

© Copyright: Вадим Ионов, 2020

Регистрационный номер №0480097

от 15 сентября 2020

[Скрыть] Регистрационный номер 0480097 выдан для произведения: У Ивана Кузьмича было такое чувство, что он невольно залез в чужой сад. В саду этом висело ласковое солнце, больше похожее на румяный каравай, чем на пыхающую пламенем звезду, наливались соблазном ветхозаветные яблочки, суетились неунывающие пернатые и стрекотали несчётные козявки, партизанящие в траве.
 
Ветер, время от времени, пробегающий по этой траве, приносил с собой запахи мёда, молодого вина и почему-то, бодрящий дух, только что сваренных голубцов. И, если к мёду и вину, Кузьмич ещё как-то поворачивался бочком, то пренебречь голубцовым духом он был не в силах, а потому принимал его всем своим фронтом, втягивал в себя, шумно сопя носом, а через минуту его же и выдыхал, но уже облегчённым и обезжиренным.
 
Однако проделывая все эти манипуляции, Иван Кузьмич чувствовал себя несколько неловко. Неловко от того, что казалось ему, будто похож он на какого-то приблудного самозванца, по воле случая, попавшего в райские кущи, коих в помыслах своих он не желал, но и противиться им не мог.
 
Потому как самый главный натуралист, проживающий за кучевыми облаками, взял, да и накрыл евразийскую плиту мягоньким летом. Накрыл так, как накрывает литровой банкой хорошист-второклассник кусок родной природы и, высунув язык, через стекло наблюдает за попавшимися таракашками.
 
И вроде бы – подумаешь, какая печаль-забота? Ну, накрыло и накрыло… Летом ведь накрыло – не вечной же мерзлотой.
«Конечно, не мерзлотой, - пробубнил Иван Кузьмич, и, потянув ноздрёй завораживающие запахи, сам себе вслух подтвердил, - Летом…»
 
А подтвердив, и запечалился, потому, как лето это было бабьим, а значит он, Кузьмич, тут вроде бы как сбоку припёка – случайный свидетель без права голоса, и вынужденный соглядатай.
 
Бабы же, в лете своём, краснели щеками, пускали очами солнечные зайчики, а вечерами кучковались, устраивая тихие застолья под самовар и наливки, с неизменным хоровым пением о том, что «… если женщина просит,.. торопить не спеши»…
 
Как только в вечерней тишине замолкли голоса хористок, и всем стало ясно, что никто из них ни в чём не виноват, у калитки Кузьмича объявился его сосед – Сашка Джапаридзе. В руках Сашка держал пакет и пол-литра казённой. От этого явления у Ивана Кузьмича сделалось настроение, и он даже подумал: «А-а-а-а-а… Санька пришёл… Небось тоже затосковал от неустроенности…»
 
Сашка потоптался у калитки и спросил,
- Вано, ты там не очень занят, дорогой?
- Не-не… Заходи, Саня…
- Ага… Ну, тогда хорошо… А то сил моих никаких уже нет… Пришли в дом, поют, грустят чего-то, да на меня косятся… А я не люблю, когда на меня косятся…
 
Иван Кузьмич отёр ладошкой клеёнку стола, что стоял под яблоней, усадил гостя, а сам пошёл за закусками. Как только с нехитрой сервировкой было  покончено, Сашка приоткрыл кастрюльку, что принёс с собой в пакете, Кузьмич нюхнул горячее, и в голове у него разложилось на слоги: «Го-луб-цы…»
 
«Вот, - сказал Сашка, - Лизавета сегодня наварганила… Сама… А в другие-то времена и не допросишься». При этих словах, Кузьмич аж зажмурился от предвкушения…
 
А когда было выпито по паре лафитников, и неспешно откушаны, заслуживающие всяческих похвал, голубцы, Сашка вздохнул и проворчал: «Что-то мне, Вано, стало уже надоедать это бабье лето… Бабы все ходят непонятные и такие загадочные, будто клад какой нашли… А в кладе том вроде и ценностей-то никаких нет, а цена его большая…»
 
Кузьмич в ответ покивал,
- Да… Их лучше сейчас и не трогать…
- А кто их трогает-то? Пусть себе навздыхаются… Мне только интересно, сколько всё это ещё будет тянуться?
Иван Кузьмич хмыкнул и заключил: «До конца этого лета… А земля наша долгая. Вот и прикидывай…»
 
И тут, будто услышав последние слова Кузьмича, на Сашкином участке, хор имени бабьего лета набрал в грудь сентябрьской печали, и тихо затянул; «Степь, да степь круго-о-о-о-о-о-о-о-м-м-м…»
 
 
Ксюха
Степь
Рейтинг: +12 472 просмотра
Комментарии (10)
Аида Бекеш # 15 сентября 2020 в 21:13 +1
Интересный рассказ.

osenzolot
Вадим Ионов # 16 сентября 2020 в 10:17 +1
А и славно))
Спасибо!
Лора Дан # 16 сентября 2020 в 17:56 0
Если кого - то осенью мучает хандра, им надо почитать Ваши рассказы, Вадим!
Замечательная работа, браво)))
Вадим Ионов # 16 сентября 2020 в 20:25 0
Спасибо, Лора!
Ивушка # 20 сентября 2020 в 10:26 0
каждый грустит по своему...
а порой даже и плюсы из грусти получаются...
выразительны образы лит.героев...
удачи им и прекрасного осеннего настроения... spasibo-4
Вадим Ионов # 20 сентября 2020 в 12:50 +1
А и здоровско))
Спасибо, Ивушка!
Жанна Зудрагс # 4 октября 2020 в 11:30 0
Спасибо, Вадим! Рассказ жизненный, интересный,с живой с дозой юмора)
Удачи Вам!
spasibo=9
Вадим Ионов # 4 октября 2020 в 11:54 0
А и здоровско))
Спасибо, Жанна!
Людмила Комашко-Батурина # 6 октября 2020 в 00:05 0
Нет, с таким соседом, как Джапаридзе, Иван Кузьмич не пропадёт! Им ли быть в печали?! Жизненный светлый рассказ! Новых творческих Вам успехов, Вадим!
Вадим Ионов # 8 октября 2020 в 18:22 0
Спасибо, Людмила!