Вымолить прощение

14 декабря 2019 - Татьяна Белая
         
 
 
          Прошлую ночь Полина Марковна опять промаялась. Невыносимо ныли суставы. Болела натруженная за долгую трудовую жизнь спина. Восемьдесят пять - это вам не шуточки. Всю жизнь в колхозе. Да и своё хозяйство немалое. Мужа, Василия, уж более двадцати лет, как схоронила. Жили они вдвоем с сыном-бобылём Степаном. Он вернулся в родную деревню около года назад. Как завербовался сразу после службы в армии на Тюменский Север, так и оттрубил там газовиком до самой пенсии.
 
          Пожилая женщина, подперев рукой подбородок, сидела у окна. Канун Рождества. За окном вовсю валил снег. Оттого и суставы разыгрались, видать. Но больше всего ныло у Марковны сердце. Горючими слезами позднего раскаяния обливалась исстрадавшаяся душа. Глянув на возившегося возле сарайки сына, Полина с трудом поднялась со стула, подошла и тяжело опустилась на колени перед иконой. Долго крестилась, била поклоны и шептала молитвы.
 
          -Полюшка, ты дома? - раздался голос. Возле приоткрытой двери стояла соседка Марфа, стуча валенками об пол в сенках, стряхивая с них снег. - Войти-то можно?
          -Да уж, почитай, вошла, - проворчала та, недовольная, что её застали пред иконой на коленях. - Двери-то прикрывай. Дом застудишь.
          -Все поклоны бьешь, - подавая подруге руку и помогая той подняться, сказала Марфа.
          -Толку-то, - со вздохом промолвила Полина Марковна, присаживаясь к столу. - Не слышит меня Господь. Не даёт успокоения ни душе, ни телу. А ты чего, с утра пораньше?
          -Так мазь тебе принесла, - ответила соседка, вытаскивая из кармана шубейки какую-то баночку. - Сама ж на суставы жалилась. Мажь на ночь. Как рукой сымет.
          -Как же, сымет, - отмахнулась она. - Ещё б для души мне бальзамчику прихватила.
          -Для души это к батюшке, - покачала головой Марфа. - Сходи, причастись, да исповедуйся, - посоветовала та. - Вот, и полегчает.
          -Ох, Марфушка, - снова тяжело вздохнула Полина. - Вон, боль моя, - указала она на окно, - лопатой во дворе машет.
          -Ладно, ты Бога-то не гневи, - возразила соседка. - Хороший у тебя сын. Всю жизнь тебе помогал. Хоть и жил за тридевять земель. Не пьяница, работящий. Какие его годы? Можа ещё и женится. 56 лет для мужика, это тьфу. Молодку возьмет и внучат настрогает, - ухмыльнулась она.
          -Какой там. Слышать ничего не хочет. Я ему и так, и эдак талдычу. Отмахивается только.
          -Так у него вроде женка-то была, - сказала Марфа.
          -Была и не одна, - пожав губы, проворчала Марковна. - Токмо они, городские, рожать не желают.
          -Поль, не в обиду будет сказано, - уже направляясь к выходу, произнесла подруга, - не мешалась бы ты к ним с Любкой в свое время, у тебя б уже правнуки по хате бегали.
          -Иди ужо, иди, - зло огрызнулась на неё хозяйка. - Нашла че вспомнить.
          -Ой, Полька, как была ты злюкой, так и осталася. Вот Боженька тебя и наказал, - ответила соседка, в сердцах, хлопая за собой дверью.
 
          Расстроенная её словами Полина Марковна вновь уселась на свой "наблюдательный пункт" у окна. Через некоторое время увидела, что к соседней избе подкатила машина. Из неё, как из короба, высыпались четверо ребятишек. Баба Марфа встречала внучат и дочь с зятем веселыми причитаниями. "Да, мои ж вы дорогие! Родненькие мои зайчатки! Заждалась вас бабушка. В дом, в дом. Руки мыть и за стол. Блинчики стынут". Вскоре вся компания скрылась за дверями. А Марковна долго ещё смотрела в окно полными слез глазами. Не обзавелся её сын за свою жизнь ни женой хорошей, ни детками. А потому стояла в их добротном большом доме унылая тишина и гробовое спокойствие. Не топотАли по двору маленькие ножки не родившихся внучат.
 
          Соседка Марфа была ровесницей Полины. Самой близкой подругой до замужества. Только вот мужья им достались разные. Одна выскочила сразу после школы за скотника. А Полина приглянулась приехавшему из города новому, назначенному райкомом партии, председателю колхоза. Мнение колхозников особо и не спрашивали. Тут и дружба дала трещину. Загордилась Поля. Муж у неё городской, грамотный. Над всеми начальник. Марфа нарожала своему Гришке пятерых детишек. А у Полины подрастал один единственный ненаглядный сыночек Степушка.
 
          Председатель колхоза Василий Головин оказался мужиком хватким и деловым. Сумел вывести хозяйство в миллионеры. Как человек партийный, иконы в доме весить жене запретил. До самой его смерти пролежали в сундуке. Только ни для кого не было секретом, что ходит строгий руководитель у своей Поленьки под каблуком. Потому председательше никто не смел ни в чем перечить. Себе дороже.
 
          Когда подошло время сыну Степке служить в армии, вдруг у здорового, рослого да широкоплечего парня выявили какую-то непонятную для селян болезнь - плоскостопие. Шушукались деревенские, не иначе руку тут сам председатель приложил. Договорился с медкомиссией. А мечтали родители, что выучится их сынок в городе, большим человеком станет. Или, со временем, заменит отца на его посту.
 
          Да не вышло. Как-то утром, встретилась Полине за околицей Марфа и ехидненько так поинтересовалась:
          -Поль, а чего это твоего красавца в армию не взяли? Аль, порча какая у парня?
          -Тьфу на тебя, дура скаженная, - зло махнула на неё Полина. - Плоскостопие у него. Какая порча?
          -Ну, ну, - хитро прищурилась подруга. - Только видать скоро вы мирком, да за свадебку.
          -Какую свадебку? - изумилась Марковна. - Че ты мелешь? В город Степка поедет. В институт поступать будет, - гордо добавила она.
          -Ой, ой, ой, - продолжала язвить соседка. - Чай в городу-то учителя институтские тебя да твово муженька не забоятся. Оценки ему натягивать не станут, как в нашей школе.
          -Язык свой поганый прикуси! - грозно перешла на повышенные тона Полина. - Наплодила полон двор детишек, как поросят. Вот и воспитывай их теперь. А моего не трожь, - сказала она и повернулась уходить.
          -Да кому он нужен, твой Степка? - расхохоталась Марфа. - Только вот плоскостопие по сеновалам твоему сынку с Любашкой каждую ночь лазить не мешает.
          -С какой Любашкой? - как вкопанная остановилась председательша.
          -Известно, с какой. С Бурыгинской. От армии отмазали, а ну как девка в подолЕ принесёт? Никуда не денетесь. Свадьбу играть придется. Васька-то у тебя партейный. За проделки сынка по головке не погладят.
 
          На Полину, как ушат холодной воды вылили. Любаша Бурыгина внешне деваха видная, статная, работящая. Только вот семейка их самая что ни на есть захудалая. Отец, по пьяному делу провалился зимой в прорубь и утонул. Мать работала техничкой в больнице. Тоже частенько прикладывалась к бутылке. Все немудреное хозяйство держалась на Любе. После восьмого класса работала она на ферме у Полины Марковны. Претензий по работе у заведующей к девушке не было, но видеть молодку своей невесткой... Это уж ни за какие коврижки.
 
          До самого утра в доме Головиных не умолкал шум. Василий никак не мог угомонить жену. Степан с понурой головой стоял перед отцом с матерью. Признался, что любит девушку и хочет жениться на ней. Только на следующий день, несмотря на то, что все призывники уже были доставлены в военкомат областного центра, Степана срочно отправили вдогонку. Родители предпочли для единственного сына службу в армии, чем раннюю женитьбу на "недостойной" невесте. От греха подальше и отослали.
 
          А через пару месяцев, поздно вечером пришла Любаша к ним в дом. Василий, к счастью, оказался в отъезде. Вот тогда-то девушка и призналась Полине, что беременна от её сына. Разъяренная женщина не захотела ничего слышать. Обругала девчонку последними словами. Пригрозила ославить на всю округу. Времена-то были совсем другие. И ещё сказала тогда Любаше, что напишет Степану, как та, дескать, с другими крутила после его отъезда, а теперь на её сына хочет грех повесить. Нагуляла не известно от кого, и нашла козла отпущения. И кого? Единственного сынка председателя колхоза! Короче, выгнала взашей.
 
          Мужу Полина о визите Любы не рассказала. А вскоре уехали мать с дочерью Бурыгины из села насовсем. Куда, никто не знал. И, слава Богу, крестилась втихаря Полина. На вопросы сына в письмах отвечала, что ничего о Любаше не знает. Дескать, слышала, что вслед за ней и местный механик Генка подался. Видать, пожениться решили и укатили в город.
 
          Только не оправдал Степан надежды родителей. Сразу после демобилизации завербовался на Север. Даже в родное село не заехал. Навещал редко. Но деньгами помогал. Большой колхоз через какое-то время переименовали в совхоз. Времена наступили не самые лучшие. Хозяйство оказалось на грани развала. Василия директором не поставили. С горя тот заболел. Да и к бутылке пристрастился. Власть Головиных на том и закончилась. Но до пенсии Полина доработала на ферме в той же должности. На похороны отца Степан приехал с женой. Матери она страсть, как не понравилась. Но все-таки спросила у городской дамочки, когда же внуков ей подарят? Женщина со смехом ответила, дескать, для себя ещё надо пожить. Не до детей.
 
          Теперь, бывший колхоз-совхоз вновь поднимался. За счет фермерства. А главным и самым зажиточным среди них оказался средний сынок Марфы, Тимофей. Многие сельчане работали у него по найму. Хозяйство развернули огромное. Своих рук не хватало. Две дочки бывшей подруги и младший сынок благополучно устроились в городе. Старшая с мужем жила в соседней деревне. Тоже фермерствовали семьей. Марфа с Григорием подняли на ноги всех своих детей и до сих пор жили в согласии и заботах о внуках и правнуках.
 
          Год назад неожиданно в родной дом вернулся Полин сын. Один. Хмуро объяснил матери, что давно развелся. Заработал он по северному стажу раннюю пенсию. Да такую, что у деревенских челюсти отвисли, когда от почтальонши сумму узнали. О такой пенсии они и не слыхивали. Первое, о чем Степан спросил у матери, когда приехал, не знает ли она чего о Любе? Но о Бурыгиных никто в деревне ничего не слышал.
 
          Полина всеми силами пыталась сына сосватать за кого-нибудь, после его возвращения. Уж чего-чего, а одиноких бабенок в селе хватало. И молодок, и разведенок. "Ты ж ещё не старый", - говорила она ему. "Женись. Может, и детей тебе женка родит. Мне внуков. Утеху на старости лет". Степан лишь отмахивался. Но, как-то за рюмочкой в праздник, хмуро упрекнул мать. Дескать, вот не отправили б его в армию, женился бы на любимой девушке и судьба бы по-другому сложилась. Видать, всю жизнь занозой у него Любаша в сердце сидела. А намедни, и совсем убил мать словами, что скучно ему дома сидеть, сложа руки. Пойдет после Новогодних праздников к сыну Марфы на работу наниматься.
 
          Не призналась ему Полина, что приходила к ней девушка после его отъезда. Сил не хватало признаться. И корила себя ежедневно и ежечасно, за свой грех. Молилась без устали. С завистью и болью смотрела на Марфу, которую когда-то попрекнула кучей ребятишек. Уж у той-то в доме никогда детский смех не затихал. А Полина несла свой тяжкий крест. Наказал её Боженька.
 
          К вечеру снег прекратился. Быстро стемнело. Мать с сыном сидели возле телевизора рядом с накрытым праздничным столом. Вдруг, со двора раздался чей-то говор. Залаяла собака. Степан припал к окну. В сумерках трудно было рассмотреть, кто это? У калитки стоял УАЗик, из него мужик вытаскивал какие-то вещи и подавал их, по всей видимости, женщине, возле которой грудились несколько маленьких фигурок. "Что за черт?" - недоуменно подумал мужчина и, накинув куртку, вышел на крыльцо.
 
          -Степан, - окликнул его Мишка, завгар местного фермера, - постояльцев тебе привез. Вот, на станции прихватил по пути. Им в Криводаново надо. А дорогу всю замело. Да и ночь на дворе, - добавил он, подходя и пожимая хозяину руку.
          -Кто такие? - поинтересовался Степан, рассматривая закутанную в шаль женщину и жавшихся к ней детишек.
          -Да нам только переночевать, - ответила та. - Поезд наш опоздал и не успели на автобус до Криводаново.
          -Ты уж извиняй, Степка, больше не к кому везти было. У тебя полдома пустует. Погорельцы они из города, - нагнувшись поближе, прошептал он. - Ну, не оставлять же мне было бабку с внучатами на вокзале.
 
          Дом у Головиных действительно был разделен на две половины. Строили в свое время с надеждой, что там после женитьбы будет проживать Степан с семьей. Пока сын не вернулся, Полина Марковна пускала туда квартирантов.
 
          -Проходите, - сказал Степан, подхватывая вещи, стоявшие на снегу. - Давайте, давайте не стесняйтесь. Вот, прямо к крыльцу по расчищенной дорожке. С той стороны дома завалило все. Но у меня из горницы дверь есть на вторую половину.
 
          Полина Марковна с удивлением разглядывала нечаянных гостей. С женщиной были два мальчонки, видать, близнецы, лет шести-семи. И девочка постарше. Войдя в дом, женщина перекрестилась на иконы и с поклоном сказала:
          -С Рождеством вас, хозяюшка. Извиняйте за такое вторжение. Мы только на ночь.
          -Твои што ль? - поинтересовалась Полина, близоруко прищурив глаза.
          -Внучата, - с улыбкой ответила та, обнимая прильнувших к ней пацанов.
          -Проходьте, проходьте. Раздевайтесь там и к столу. Голодные наверно, - ответила Полина. - Степа, веди гостей да покажи где, что, - обратилась она к сыну.
          -Спасибо, - поблагодарила женщина. - Мы на станции в буфете поели. У детей глаза уже закрываются. Вот уложу и выйду познакомиться. Вы не волнуйтесь. Я вам и документы свои покажу.
          -Иди, иди, - махнула рукой хозяйка. - ДокУменты она покажет. Я тебе, участковый, что ли, - хмыкнула старушка вслед уходящим на половину сына гостям.
          -Как звать-то хоть спросил? - поинтересовалась мать у Степана, когда тот вернулся.
          -Да пусть обустроятся, - пожал плечами мужчина. - Выйдет, поговорим, - сказал он, присаживаясь к столу.
 
          Через некоторое время в горницу вошла статная, совсем ещё моложавая женщина. Толстая, русая коса была заколота на голове короной. Голубые глаза светились лаской и добром. На бабушку она уж никак не походила.
 
          -Еще раз здравствуйте, Полина Марковна и ты, Степан, - с глубоким поклоном произнесла она. - Никак не ожидала, что вновь попаду в ваш дом. Да ещё при таких обстоятельствах.
          -Любаня, - ошарашено выдохнул Степан, который и не удосужился при встрече вглядеться в лицо женщины.
          -Ох, - только и смогла вымолвить Полина Марковна, хватаясь за сердце.
 
*****
 
           Любаша подошла и присела к столу. На некоторое время воцарилось молчание. Степан стал накладывать Любе на тарелку угощение. Видно было, что он волнуется, и руки у него подрагивают. Но ещё хуже стало Полине Марковне. "Сейчас, сейчас она расскажет, как все случилось много лет назад. Как выгнала я беременную девушку из дома. И сын возненавидит меня", - холодея от ужаса, думала старушка.
 
          -Хватит, хватит, - остановила Любаша Степана. - Я не голодна. Устала только очень. Чайку попью и пойду спать.
          -Погоди, Люба, - обратился к ней Степан, - может, хоть немного расскажешь о себе? К кому ты в Криводаново едешь?
          -Так там же папина сестра, тетя Даша жила, - ответила Люба, помешивая ложечкой в чашке. - Два года, как похоронила её. Я у тетки одна из родни оставалась. Она мне свой дом ещё при жизни отписала. А на Рождество, как раз годовщина смерти. Вот, решила помянуть, на могилку сходить.
          -Тю, - возмущенно воскликнула Полина Марковна, - а чего детей-то за собой потащила? На поезде, да на автобусе. Мученье одно. Как только родители разрешили?
 
          Любаша сделала маленький глоток из чашки и опустила голову. Степан с матерью смотрели на неё и ждали ответа. Молчание становилось уже неловким. Наконец, глухим голосом женщина произнесла:
          -А нету у них родителей, - тяжело вздохнула Любаша. - Погибли они. Летом ещё. - После этих слов, взгляд её словно окаменел. Но слез не было.
          -Боже святый, - трижды перекрестилась старушка, повернувшись к иконе. - Что случилось-то?
          -Мам, - остановил её сын. - Давай, на завтра все разговоры перенесем. Видишь, человек устал, а ты со своими расспросами.
          -Не знаете, во сколько автобус отсюда в Криводаново уходит? - поинтересовалась Любаша.
          -Я тебя на своей машине отвезу, - сказал Степан. - Только надо подождать, когда дорогу расчистят. Иначе застрянем по пути. Вон, сколько сегодня снегу навалило. Пока не расчистят и автобус не пойдет.
          -Люба, а ты все-таки поешь, поешь, - сказала Марковна, пододвигая к ней тарелку. - А я пойду свою постель приготовлю. Потом ещё службу по телевизору смотреть буду, - добавила она, поднимаясь и направляясь в свою комнату.
 
          Выйдя из горницы, женщина на мгновение остановилась и прислушалась. Сын с гостьей о чем-то тихо разговаривали. Чуть ли не на цыпочках, она пробралась на половину Степана и заглянула в комнату, где спали дети. "Это могли быть мои правнуки, - с тоской подумала Полина. - А может", - сердце старушки вдруг бешено заколотилось. Она боялась даже вздохнуть, от внезапно осенившей её догадки. Может, Любашка и не избавилась от прижитого со Степкой ребенка? Дети осиротели, и бабушка придумала всю эту историю с теткой. И специально подстроила это появление в их доме? Во всяком случае, ни о какой тетке из Криводаново она и слыхом не слыхивала.
 
          Не чуя под собой ног, Полина Марковна, насколько позволяли силы, поспешила обратно. Теперь она уже не думала, расскажет или нет Люба о той их давней встрече сыну. Главное было выяснить, не внуки ли это Степана?
 
          Войдя в комнату, сразу заметила, что разговор у сына с женщиной не клеится. Она присела на свое место и обратилась к Любаше с вопросом:
 
          -Любань, а чьи детки-то? Сына, аль дочки?
          -Дочери моей, Светланки, - ответила та. - Я уже тут Степану рассказала о том, что случилось. Мы с ребятками летом, как всегда на даче жили, - поведала женщина, - потому и уцелели. А в квартире, где дочь с зятем ночью спали, случилось короткое замыкание. Начался пожар, - дрожащим голосом произнесла Люба. - Квартира почти вся выгорела. Видать, они угарным газом во сне отравились. Вот и погибли.
          -Горе-то, какое, - покачала головой Марковна. - А ты поплачь, поплачь, милая. Не держи в себе.
          -Полина Марковна, да я уж все слезы выплакала, - вздохнула Любаша. - Горюй, не горюй, а внуков поднимать надо. Опекунство оформила. Квартиру родители зятя помогли отремонтировать. Только они в другом городе живут. Ребят мне не на кого оставить было. Вот, вместе и поехали. В школе сейчас каникулы.
           -А дочке-то сколько было? - Как бы невзначай поинтересовалась старушка.
           -Какая разница, - недобро сверкнув на неё глазами, ответила женщина. - Молодая, жить да жить, - сказала она и поднялась со стула. - Извините, пойду я посплю.
 
          Только в ту Рождественскую ночь толком заснуть не удалось никому. Беспокойно ворочался на кровати Степан, вспоминая жаркие ночи со своей Любаней на сеновале. Тихонько плакала в подушку моложавая бабушка Люба. Почти до утра истово молилась перед иконой Полина Марковна.
 
          А на утро опять повалил снег. Да ещё и началась метель. О поездке в Криводаново не могло быть и речи. За завтраком старушка во все глаза рассматривала сидящих за столом детей. Пыталась найти в них хоть какое-то сходство с сыном. Мальчонки, Мишка с Сашкой оказались шустрыми и непоседливыми. Сестренка Машенька то и дело вмешивалась в бесконечные споры братьев по разным поводам.
 
          К обеду метель улеглась. Степан отправился во двор разгребать снег. Мальчишки напросились пойти с ним. Маша смотрела что-то по телевизору. А Полину Марковну так и подмывало "посекретничать" с Любашей. Та, чем-то занималась в комнате, где ночевали дети.
          Старушка вошла неслышно и присела в кресло. Люба вопросительно посмотрела на неё.
 
          -Любань, признайся, дочку-то ты от Степки родила? - тихо спросила она.
          -Нет, Полина Марковна, - с усмешкой произнесла Люба, - от мужа своего. - Куда мне в то время было рожать? Аборт я сделала. А потом замуж вышла.
          -А не врешь? - недоверчиво покачала головой женщина.
          -Зачем мне врать? - пожала плечами Любаша. - Да вы не волнуйтесь. Степан понятия не имеет, что я беременна была. И знать ему об этом не надо, - строго добавила она, открывая сумочку и проверяя какие-то документы и деньги. - Что теперь старое ворошить?
          -Ну, и где твой муж?
          -Объелся груш, - хмыкнула Люба и вышла из комнаты.
 
          Марковна встала, выглянула за дверь и убедившись, что рядом никого нет, крадучись подошла к Любиной сумочке. Открыла её и дрожащими от волнения руками, достала паспорт. Надев, висевшие на веревочке очки, внимательно стала изучать его. Затем, удовлетворенно хмыкнула, положила документ на место и направилась в горницу.
 
          Со двора раздавались смех и шум. Степан с мальчишками играли в снежки. Любаша накинула шубейку и вышла из дома. Тут и ей в голову прилетел снежок. Быстро скатав снег, она тоже запустила им в Степана. Через некоторое время он поднял руки кверху, сдаваясь. Бабушка, отряхивая мальцов от снега, потащила их в дом.
 
          Ввалились всей толпой. На полу тут же образовалось целое озеро. Но Полину Марковну это только развеселило.
 
          -Степка, чайник, чайник включай, - быстро заговорила она. - Любаня, а ты парнишек переодень в сухое. Не простыли бы.
 
          Лицо старушки светилось от счастливой улыбки. Она торопливо поднялась и достала большую кастрюлю. Решила завести блины. Степана заставила лезть в подполье за вареньем. И через некоторое время все с удовольствием уплетали горяченькие блины.
 
          -Люба, давай на завтра поездку отложим? - спросил Степан за столом. - Пусть машины колею накатают.
          -На завтра, так на завтра, - согласилась женщина.
          -Любаша, - вмешалась Полина Марковна, - а может, не поедете в Криводаново? Что там зимой-то на кладбище делать? В снегу утонешь. Ни могилку почистить, ни прибрать. Да и хата, наверное, выстыла. В доме-то никто не живет?
          -Нет. Дом пустой стоит.
          -Ну, вот, - пожала плечами старушка. - Пока растопишь, пока дом согреешь. Ребятишек застудишь.
          -Да мы тут вам столько беспокойства доставили, - неуверенно произнесла Люба.
          -Ой, какое там беспокойство? - взмахнула руками Марковна. - Знаешь, как говорят: "Своя ноша не тянет".
 
          Степан недоуменно уставился на мать. Любаша нахмурилась, услышав её слова.
 
          -Машенька, - обратилась старушка к девочке, - там, у дяди Степана в комнате видеокассеты есть с мультиками. Сходи, мальчишкам включи. Сумеешь?
 
          -У-р-а-а-а! - завопили Сашка с Мишкой. - Мультики!
 
          Когда Степан увел ребят в свою комнату включать видеодвойку, Люба зло поинтересовалась:
          -Что это за "своя" ноша, Полина Марковна?
          -Любка, не ври мне, - буквально зашипела старуха. - У тебя в паспорте девичья фамилия написана. Не было у тебя никакого мужа. И дочку ты от Степки родила. Зачем скрываешь?
          -Что вы хотите? - возмущенно произнесла женщина. - Тридцать восемь лет назад вам внучку не надо было. А теперь правнуки понадобились? Не Степкины это внуки. Мои и больше ни чьи. И уезжаем мы немедленно.
 
          Вошедший через некоторое время, Степан, недоуменно застыл на месте. Обнявшись, обе женщины выли в голос. Мать, при этом, без конца повторяла: "Прости меня. Прости меня, Любушка".
 
          -Господи! - вскрикнул мужчина. - Да, что у вас тут случилось-то?
          -Что, что, - подняла на него заплаканные глаза мать. - У него трое внучат растут, а он и в ус не дует.
 
          В эту ночь никто из взрослых и не пытался заснуть. Разговоров было до утра. Когда уже забрезжил рассвет, Полина Марковна тихо выскользнула из комнаты и направилась на половину Степана. Старая женщина стояла у дверей, крестилась и шептала: "Кровиночки вы мои. Сиротинушки. Никому вас не отдам. Помирать не буду, пока не вырастите". А её покрытое сетью морщинок лицо светилось неподдельным счастьем.
 

© Copyright: Татьяна Белая, 2019

Регистрационный номер №0463464

от 14 декабря 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0463464 выдан для произведения:           Прошлую ночь Полина Марковна опять промаялась. Невыносимо ныли суставы. Болела натруженная за долгую трудовую жизнь спина. Восемьдесят пять - это вам не шуточки. Всю жизнь в колхозе. Да и своё хозяйство немалое. Мужа, Василия, уж более двадцати лет, как схоронила. Жили они вдвоем с сыном-бобылём Степаном. Он вернулся в родную деревню около года назад. Как завербовался сразу после службы в армии на Тюменский Север, так и оттрубил там газовиком до самой пенсии.
 
          Пожилая женщина, подперев рукой подбородок, сидела у окна. Канун Рождества. За окном вовсю валил снег. Оттого и суставы разыгрались, видать. Но больше всего ныло у Марковны сердце. Горючими слезами позднего раскаяния обливалась исстрадавшаяся душа. Глянув на возившегося возле сарайки сына, Полина с трудом поднялась со стула, подошла и тяжело опустилась на колени перед иконой. Долго крестилась, била поклоны и шептала молитвы.
 
          -Полюшка, ты дома? - раздался голос. Возле приоткрытой двери стояла соседка Марфа, стуча валенками об пол в сенках, стряхивая с них снег. - Войти-то можно?
          -Да уж, почитай, вошла, - проворчала та, недовольная, что её застали пред иконой на коленях. - Двери-то прикрывай. Дом застудишь.
          -Все поклоны бьешь, - подавая подруге руку и помогая той подняться, сказала Марфа.
          -Толку-то, - со вздохом промолвила Полина Марковна, присаживаясь к столу. - Не слышит меня Господь. Не даёт успокоения ни душе, ни телу. А ты чего, с утра пораньше?
          -Так мазь тебе принесла, - ответила соседка, вытаскивая из кармана шубейки какую-то баночку. - Сама ж на суставы жалилась. Мажь на ночь. Как рукой сымет.
          -Как же, сымет, - отмахнулась она. - Ещё б для души мне бальзамчику прихватила.
          -Для души это к батюшке, - покачала головой Марфа. - Сходи, причастись, да исповедуйся, - посоветовала та. - Вот, и полегчает.
          -Ох, Марфушка, - снова тяжело вздохнула Полина. - Вон, боль моя, - указала она на окно, - лопатой во дворе машет.
          -Ладно, ты Бога-то не гневи, - возразила соседка. - Хороший у тебя сын. Всю жизнь тебе помогал. Хоть и жил за тридевять земель. Не пьяница, работящий. Какие его годы? Можа ещё и женится. 56 лет для мужика, это тьфу. Молодку возьмет и внучат настрогает, - ухмыльнулась она.
          -Какой там. Слышать ничего не хочет. Я ему и так, и эдак талдычу. Отмахивается только.
          -Так у него вроде женка-то была, - сказала Марфа.
          -Была и не одна, - пожав губы, проворчала Марковна. - Токмо они, городские, рожать не желают.
          -Поль, не в обиду будет сказано, - уже направляясь к выходу, произнесла подруга, - не мешалась бы ты к ним с Любкой в свое время, у тебя б уже правнуки по хате бегали.
          -Иди ужо, иди, - зло огрызнулась на неё хозяйка. - Нашла че вспомнить.
          -Ой, Полька, как была ты злюкой, так и осталася. Вот Боженька тебя и наказал, - ответила соседка, в сердцах, хлопая за собой дверью.
 
          Расстроенная её словами Полина Марковна вновь уселась на свой "наблюдательный пункт" у окна. Через некоторое время увидела, что к соседней избе подкатила машина. Из неё, как из короба, высыпались четверо ребятишек. Баба Марфа встречала внучат и дочь с зятем веселыми причитаниями. "Да, мои ж вы дорогие! Родненькие мои зайчатки! Заждалась вас бабушка. В дом, в дом. Руки мыть и за стол. Блинчики стынут". Вскоре вся компания скрылась за дверями. А Марковна долго ещё смотрела в окно полными слез глазами. Не обзавелся её сын за свою жизнь ни женой хорошей, ни детками. А потому стояла в их добротном большом доме унылая тишина и гробовое спокойствие. Не топотАли по двору маленькие ножки не родившихся внучат.
 
          Соседка Марфа была ровесницей Полины. Самой близкой подругой до замужества. Только вот мужья им достались разные. Одна выскочила сразу после школы за скотника. А Полина приглянулась приехавшему из города новому, назначенному райкомом партии, председателю колхоза. Мнение колхозников особо и не спрашивали. Тут и дружба дала трещину. Загордилась Поля. Муж у неё городской, грамотный. Над всеми начальник. Марфа нарожала своему Гришке пятерых детишек. А у Полины подрастал один единственный ненаглядный сыночек Степушка.
 
          Председатель колхоза Василий Головин оказался мужиком хватким и деловым. Сумел вывести хозяйство в миллионеры. Как человек партийный, иконы в доме весить жене запретил. До самой его смерти пролежали в сундуке. Только ни для кого не было секретом, что ходит строгий руководитель у своей Поленьки под каблуком. Потому председательше никто не смел ни в чем перечить. Себе дороже.
 
          Когда подошло время сыну Степке служить в армии, вдруг у здорового, рослого да широкоплечего парня выявили какую-то непонятную для селян болезнь - плоскостопие. Шушукались деревенские, не иначе руку тут сам председатель приложил. Договорился с медкомиссией. А мечтали родители, что выучится их сынок в городе, большим человеком станет. Или, со временем, заменит отца на его посту.
 
          Да не вышло. Как-то утром, встретилась Полине за околицей Марфа и ехидненько так поинтересовалась:
          -Поль, а чего это твоего красавца в армию не взяли? Аль, порча какая у парня?
          -Тьфу на тебя, дура скаженная, - зло махнула на неё Полина. - Плоскостопие у него. Какая порча?
          -Ну, ну, - хитро прищурилась подруга. - Только видать скоро вы мирком, да за свадебку.
          -Какую свадебку? - изумилась Марковна. - Че ты мелешь? В город Степка поедет. В институт поступать будет, - гордо добавила она.
          -Ой, ой, ой, - продолжала язвить соседка. - Чай в городу-то учителя институтские тебя да твово муженька не забоятся. Оценки ему натягивать не станут, как в нашей школе.
          -Язык свой поганый прикуси! - грозно перешла на повышенные тона Полина. - Наплодила полон двор детишек, как поросят. Вот и воспитывай их теперь. А моего не трожь, - сказала она и повернулась уходить.
          -Да кому он нужен, твой Степка? - расхохоталась Марфа. - Только вот плоскостопие по сеновалам твоему сынку с Любашкой каждую ночь лазить не мешает.
          -С какой Любашкой? - как вкопанная остановилась председательша.
          -Известно, с какой. С Бурыгинской. От армии отмазали, а ну как девка в подолЕ принесёт? Никуда не денетесь. Свадьбу играть придется. Васька-то у тебя партейный. За проделки сынка по головке не погладят.
 
          На Полину, как ушат холодной воды вылили. Любаша Бурыгина внешне деваха видная, статная, работящая. Только вот семейка их самая что ни на есть захудалая. Отец, по пьяному делу провалился зимой в прорубь и утонул. Мать работала техничкой в больнице. Тоже частенько прикладывалась к бутылке. Все немудреное хозяйство держалась на Любе. После восьмого класса работала она на ферме у Полины Марковны. Претензий по работе у заведующей к девушке не было, но видеть молодку своей невесткой... Это уж ни за какие коврижки.
 
          До самого утра в доме Головиных не умолкал шум. Василий никак не мог угомонить жену. Степан с понурой головой стоял перед отцом с матерью. Признался, что любит девушку и хочет жениться на ней. Только на следующий день, несмотря на то, что все призывники уже были доставлены в военкомат областного центра, Степана срочно отправили вдогонку. Родители предпочли для единственного сына службу в армии, чем раннюю женитьбу на "недостойной" невесте. От греха подальше и отослали.
 
          А через пару месяцев, поздно вечером пришла Любаша к ним в дом. Василий, к счастью, оказался в отъезде. Вот тогда-то девушка и призналась Полине, что беременна от её сына. Разъяренная женщина не захотела ничего слышать. Обругала девчонку последними словами. Пригрозила ославить на всю округу. Времена-то были совсем другие. И ещё сказала тогда Любаше, что напишет Степану, как та, дескать, с другими крутила после его отъезда, а теперь на её сына хочет грех повесить. Нагуляла не известно от кого, и нашла козла отпущения. И кого? Единственного сынка председателя колхоза! Короче, выгнала взашей.
 
          Мужу Полина о визите Любы не рассказала. А вскоре уехали мать с дочерью Бурыгины из села насовсем. Куда, никто не знал. И, слава Богу, крестилась втихаря Полина. На вопросы сына в письмах отвечала, что ничего о Любаше не знает. Дескать, слышала, что вслед за ней и местный механик Генка подался. Видать, пожениться решили и укатили в город.
 
          Только не оправдал Степан надежды родителей. Сразу после демобилизации завербовался на Север. Даже в родное село не заехал. Навещал редко. Но деньгами помогал. Большой колхоз через какое-то время переименовали в совхоз. Времена наступили не самые лучшие. Хозяйство оказалось на грани развала. Василия директором не поставили. С горя тот заболел. Да и к бутылке пристрастился. Власть Головиных на том и закончилась. Но до пенсии Полина доработала на ферме в той же должности. На похороны отца Степан приехал с женой. Матери она страсть, как не понравилась. Но все-таки спросила у городской дамочки, когда же внуков ей подарят? Женщина со смехом ответила, дескать, для себя ещё надо пожить. Не до детей.
 
          Теперь, бывший колхоз-совхоз вновь поднимался. За счет фермерства. А главным и самым зажиточным среди них оказался средний сынок Марфы, Тимофей. Многие сельчане работали у него по найму. Хозяйство развернули огромное. Своих рук не хватало. Две дочки бывшей подруги и младший сынок благополучно устроились в городе. Старшая с мужем жила в соседней деревне. Тоже фермерствовали семьей. Марфа с Григорием подняли на ноги всех своих детей и до сих пор жили в согласии и заботах о внуках и правнуках.
 
          Год назад неожиданно в родной дом вернулся Полин сын. Один. Хмуро объяснил матери, что давно развелся. Заработал он по северному стажу раннюю пенсию. Да такую, что у деревенских челюсти отвисли, когда от почтальонши сумму узнали. О такой пенсии они и не слыхивали. Первое, о чем Степан спросил у матери, когда приехал, не знает ли она чего о Любе? Но о Бурыгиных никто в деревне ничего не слышал.
 
          Полина всеми силами пыталась сына сосватать за кого-нибудь, после его возвращения. Уж чего-чего, а одиноких бабенок в селе хватало. И молодок, и разведенок. "Ты ж ещё не старый", - говорила она ему. "Женись. Может, и детей тебе женка родит. Мне внуков. Утеху на старости лет". Степан лишь отмахивался. Но, как-то за рюмочкой в праздник, хмуро упрекнул мать. Дескать, вот не отправили б его в армию, женился бы на любимой девушке и судьба бы по-другому сложилась. Видать, всю жизнь занозой у него Любаша в сердце сидела. А намедни, и совсем убил мать словами, что скучно ему дома сидеть, сложа руки. Пойдет после Новогодних праздников к сыну Марфы на работу наниматься.
 
          Не призналась ему Полина, что приходила к ней девушка после его отъезда. Сил не хватало признаться. И корила себя ежедневно и ежечасно, за свой грех. Молилась без устали. С завистью и болью смотрела на Марфу, которую когда-то попрекнула кучей ребятишек. Уж у той-то в доме никогда детский смех не затихал. А Полина несла свой тяжкий крест. Наказал её Боженька.
 
          К вечеру снег прекратился. Быстро стемнело. Мать с сыном сидели возле телевизора рядом с накрытым праздничным столом. Вдруг, со двора раздался чей-то говор. Залаяла собака. Степан припал к окну. В сумерках трудно было рассмотреть, кто это? У калитки стоял УАЗик, из него мужик вытаскивал какие-то вещи и подавал их, по всей видимости, женщине, возле которой грудились несколько маленьких фигурок. "Что за черт?" - недоуменно подумал мужчина и, накинув куртку, вышел на крыльцо.
 
          -Степан, - окликнул его Мишка, завгар местного фермера, - постояльцев тебе привез. Вот, на станции прихватил по пути. Им в Криводаново надо. А дорогу всю замело. Да и ночь на дворе, - добавил он, подходя и пожимая хозяину руку.
          -Кто такие? - поинтересовался Степан, рассматривая закутанную в шаль женщину и жавшихся к ней детишек.
          -Да нам только переночевать, - ответила та. - Поезд наш опоздал и не успели на автобус до Криводаново.
          -Ты уж извиняй, Степка, больше не к кому везти было. У тебя полдома пустует. Погорельцы они из города, - нагнувшись поближе, прошептал он. - Ну, не оставлять же мне было бабку с внучатами на вокзале.
 
          Дом у Головиных действительно был разделен на две половины. Строили в свое время с надеждой, что там после женитьбы будет проживать Степан с семьей. Пока сын не вернулся, Полина Марковна пускала туда квартирантов.
 
          -Проходите, - сказал Степан, подхватывая вещи, стоявшие на снегу. - Давайте, давайте не стесняйтесь. Вот, прямо к крыльцу по расчищенной дорожке. С той стороны дома завалило все. Но у меня из горницы дверь есть на вторую половину.
 
          Полина Марковна с удивлением разглядывала нечаянных гостей. С женщиной были два мальчонки, видать, близнецы, лет шести-семи. И девочка постарше. Войдя в дом, женщина перекрестилась на иконы и с поклоном сказала:
          -С Рождеством вас, хозяюшка. Извиняйте за такое вторжение. Мы только на ночь.
          -Твои што ль? - поинтересовалась Полина, близоруко прищурив глаза.
          -Внучата, - с улыбкой ответила та, обнимая прильнувших к ней пацанов.
          -Проходьте, проходьте. Раздевайтесь там и к столу. Голодные наверно, - ответила Полина. - Степа, веди гостей да покажи где, что, - обратилась она к сыну.
          -Спасибо, - поблагодарила женщина. - Мы на станции в буфете поели. У детей глаза уже закрываются. Вот уложу и выйду познакомиться. Вы не волнуйтесь. Я вам и документы свои покажу.
          -Иди, иди, - махнула рукой хозяйка. - ДокУменты она покажет. Я тебе, участковый, что ли, - хмыкнула старушка вслед уходящим на половину сына гостям.
          -Как звать-то хоть спросил? - поинтересовалась мать у Степана, когда тот вернулся.
          -Да пусть обустроятся, - пожал плечами мужчина. - Выйдет, поговорим, - сказал он, присаживаясь к столу.
 
          Через некоторое время в горницу вошла статная, совсем ещё моложавая женщина. Толстая, русая коса была заколота на голове короной. Голубые глаза светились лаской и добром. На бабушку она уж никак не походила.
 
          -Еще раз здравствуйте, Полина Марковна и ты, Степан, - с глубоким поклоном произнесла она. - Никак не ожидала, что вновь попаду в ваш дом. Да ещё при таких обстоятельствах.
          -Любаня, - ошарашено выдохнул Степан, который и не удосужился при встрече вглядеться в лицо женщины.
          -Ох, - только и смогла вымолвить Полина Марковна, хватаясь за сердце.
 
*****
 
           Любаша подошла и присела к столу. На некоторое время воцарилось молчание. Степан стал накладывать Любе на тарелку угощение. Видно было, что он волнуется, и руки у него подрагивают. Но ещё хуже стало Полине Марковне. "Сейчас, сейчас она расскажет, как все случилось много лет назад. Как выгнала я беременную девушку из дома. И сын возненавидит меня", - холодея от ужаса, думала старушка.
 
          -Хватит, хватит, - остановила Любаша Степана. - Я не голодна. Устала только очень. Чайку попью и пойду спать.
          -Погоди, Люба, - обратился к ней Степан, - может, хоть немного расскажешь о себе? К кому ты в Криводаново едешь?
          -Так там же папина сестра, тетя Даша жила, - ответила Люба, помешивая ложечкой в чашке. - Два года, как похоронила её. Я у тетки одна из родни оставалась. Она мне свой дом ещё при жизни отписала. А на Рождество, как раз годовщина смерти. Вот, решила помянуть, на могилку сходить.
          -Тю, - возмущенно воскликнула Полина Марковна, - а чего детей-то за собой потащила? На поезде, да на автобусе. Мученье одно. Как только родители разрешили?
 
          Любаша сделала маленький глоток из чашки и опустила голову. Степан с матерью смотрели на неё и ждали ответа. Молчание становилось уже неловким. Наконец, глухим голосом женщина произнесла:
          -А нету у них родителей, - тяжело вздохнула Любаша. - Погибли они. Летом ещё. - После этих слов, взгляд её словно окаменел. Но слез не было.
          -Боже святый, - трижды перекрестилась старушка, повернувшись к иконе. - Что случилось-то?
          -Мам, - остановил её сын. - Давай, на завтра все разговоры перенесем. Видишь, человек устал, а ты со своими расспросами.
          -Не знаете, во сколько автобус отсюда в Криводаново уходит? - поинтересовалась Любаша.
          -Я тебя на своей машине отвезу, - сказал Степан. - Только надо подождать, когда дорогу расчистят. Иначе застрянем по пути. Вон, сколько сегодня снегу навалило. Пока не расчистят и автобус не пойдет.
          -Люба, а ты все-таки поешь, поешь, - сказала Марковна, пододвигая к ней тарелку. - А я пойду свою постель приготовлю. Потом ещё службу по телевизору смотреть буду, - добавила она, поднимаясь и направляясь в свою комнату.
 
          Выйдя из горницы, женщина на мгновение остановилась и прислушалась. Сын с гостьей о чем-то тихо разговаривали. Чуть ли не на цыпочках, она пробралась на половину Степана и заглянула в комнату, где спали дети. "Это могли быть мои правнуки, - с тоской подумала Полина. - А может", - сердце старушки вдруг бешено заколотилось. Она боялась даже вздохнуть, от внезапно осенившей её догадки. Может, Любашка и не избавилась от прижитого со Степкой ребенка? Дети осиротели, и бабушка придумала всю эту историю с теткой. И специально подстроила это появление в их доме? Во всяком случае, ни о какой тетке из Криводаново она и слыхом не слыхивала.
 
          Не чуя под собой ног, Полина Марковна, насколько позволяли силы, поспешила обратно. Теперь она уже не думала, расскажет или нет Люба о той их давней встрече сыну. Главное было выяснить, не внуки ли это Степана?
 
          Войдя в комнату, сразу заметила, что разговор у сына с женщиной не клеится. Она присела на свое место и обратилась к Любаше с вопросом:
 
          -Любань, а чьи детки-то? Сына, аль дочки?
          -Дочери моей, Светланки, - ответила та. - Я уже тут Степану рассказала о том, что случилось. Мы с ребятками летом, как всегда на даче жили, - поведала женщина, - потому и уцелели. А в квартире, где дочь с зятем ночью спали, случилось короткое замыкание. Начался пожар, - дрожащим голосом произнесла Люба. - Квартира почти вся выгорела. Видать, они угарным газом во сне отравились. Вот и погибли.
          -Горе-то, какое, - покачала головой Марковна. - А ты поплачь, поплачь, милая. Не держи в себе.
          -Полина Марковна, да я уж все слезы выплакала, - вздохнула Любаша. - Горюй, не горюй, а внуков поднимать надо. Опекунство оформила. Квартиру родители зятя помогли отремонтировать. Только они в другом городе живут. Ребят мне не на кого оставить было. Вот, вместе и поехали. В школе сейчас каникулы.
           -А дочке-то сколько было? - Как бы невзначай поинтересовалась старушка.
           -Какая разница, - недобро сверкнув на неё глазами, ответила женщина. - Молодая, жить да жить, - сказала она и поднялась со стула. - Извините, пойду я посплю.
 
          Только в ту Рождественскую ночь толком заснуть не удалось никому. Беспокойно ворочался на кровати Степан, вспоминая жаркие ночи со своей Любаней на сеновале. Тихонько плакала в подушку моложавая бабушка Люба. Почти до утра истово молилась перед иконой Полина Марковна.
 
          А на утро опять повалил снег. Да ещё и началась метель. О поездке в Криводаново не могло быть и речи. За завтраком старушка во все глаза рассматривала сидящих за столом детей. Пыталась найти в них хоть какое-то сходство с сыном. Мальчонки, Мишка с Сашкой оказались шустрыми и непоседливыми. Сестренка Машенька то и дело вмешивалась в бесконечные споры братьев по разным поводам.
 
          К обеду метель улеглась. Степан отправился во двор разгребать снег. Мальчишки напросились пойти с ним. Маша смотрела что-то по телевизору. А Полину Марковну так и подмывало "посекретничать" с Любашей. Та, чем-то занималась в комнате, где ночевали дети.
Старушка вошла неслышно и присела в кресло. Люба вопросительно посмотрела на неё.
 
          -Любань, признайся, дочку-то ты от Степки родила? - тихо спросила она.
          -Нет, Полина Марковна, - с усмешкой произнесла Люба, - от мужа своего. - Куда мне в то время было рожать? Аборт я сделала. А потом замуж вышла.
          -А не врешь? - недоверчиво покачала головой женщина.
          -Зачем мне врать? - пожала плечами Любаша. - Да вы не волнуйтесь. Степан понятия не имеет, что я беременна была. И знать ему об этом не надо, - строго добавила она, открывая сумочку и проверяя какие-то документы и деньги. - Что теперь старое ворошить?
          -Ну, и где твой муж?
          -Объелся груш, - хмыкнула Люба и вышла из комнаты.
 
          Марковна встала, выглянула за дверь и убедившись, что рядом никого нет, крадучись подошла к Любиной сумочке. Открыла её и дрожащими от волнения руками, достала паспорт. Надев, висевшие на веревочке очки, внимательно стала изучать его. Затем, удовлетворенно хмыкнула, положила документ на место и направилась в горницу.
 
          Со двора раздавались смех и шум. Степан с мальчишками играли в снежки. Любаша накинула шубейку и вышла из дома. Тут и ей в голову прилетел снежок. Быстро скатав снег, она тоже запустила им в Степана. Через некоторое время он поднял руки кверху, сдаваясь. Бабушка, отряхивая мальцов от снега, потащила их в дом.
 
          Ввалились всей толпой. На полу тут же образовалось целое озеро. Но Полину Марковну это только развеселило.
 
          -Степка, чайник, чайник включай, - быстро заговорила она. - Любаня, а ты парнишек переодень в сухое. Не простыли бы.
 
          Лицо старушки светилось от счастливой улыбки. Она торопливо поднялась и достала большую кастрюлю. Решила завести блины. Степана заставила лезть в подполье за вареньем. И через некоторое время все с удовольствием уплетали горяченькие блины.
 
          -Люба, давай на завтра поездку отложим? - спросил Степан за столом. - Пусть машины колею накатают.
          -На завтра, так на завтра, - согласилась женщина.
          -Любаша, - вмешалась Полина Марковна, - а может, не поедете в Криводаново? Что там зимой-то на кладбище делать? В снегу утонешь. Ни могилку почистить, ни прибрать. Да и хата, наверное, выстыла. В доме-то никто не живет?
          -Нет. Дом пустой стоит.
          -Ну, вот, - пожала плечами старушка. - Пока растопишь, пока дом согреешь. Ребятишек застудишь.
          -Да мы тут вам столько беспокойства доставили, - неуверенно произнесла Люба.
          -Ой, какое там беспокойство? - взмахнула руками Марковна. - Знаешь, как говорят: "Своя ноша не тянет".
 
          Степан недоуменно уставился на мать. Любаша нахмурилась, услышав её слова.
 
          -Машенька, - обратилась старушка к девочке, - там, у дяди Степана в комнате видеокассеты есть с мультиками. Сходи, мальчишкам включи. Сумеешь?
 
          -У-р-а-а-а! - завопили Сашка с Мишкой. - Мультики!
 
          Когда Степан увел ребят в свою комнату включать видеодвойку, Люба зло поинтересовалась:
          -Что это за "своя" ноша, Полина Марковна?
          -Любка, не ври мне, - буквально зашипела старуха. - У тебя в паспорте девичья фамилия написана. Не было у тебя никакого мужа. И дочку ты от Степки родила. Зачем скрываешь?
          -Что вы хотите? - возмущенно произнесла женщина. - Тридцать восемь лет назад вам внучку не надо было. А теперь правнуки понадобились? Не Степкины это внуки. Мои и больше ни чьи. И уезжаем мы немедленно.
 
          Вошедший через некоторое время, Степан, недоуменно застыл на месте. Обнявшись, обе женщины выли в голос. Мать, при этом, без конца повторяла: "Прости меня. Прости меня, Любушка".
 
          -Господи! - вскрикнул мужчина. - Да, что у вас тут случилось-то?
          -Что, что, - подняла на него заплаканные глаза мать. - У него трое внучат растут, а он и в ус не дует.
 
          В эту ночь никто из взрослых и не пытался заснуть. Разговоров было до утра. Когда уже забрезжил рассвет, Полина Марковна тихо выскользнула из комнаты и направилась на половину Степана. Старая женщина стояла у дверей, крестилась и шептала: "Кровиночки вы мои. Сиротинушки. Никому вас не отдам. Помирать не буду, пока не вырастите". А её покрытое сетью морщинок лицо светилось неподдельным счастьем.
 
 
Красная нить Судьбы
Селедка под шубой по-австралийски
Рейтинг: +29 406 просмотров
Комментарии (30)
Татьяна Петухова # 14 декабря 2019 в 14:53 +11
Сколько же жизненной правды в каждой строчке,хотелось бы, чтобы как можно больше читателей прочли этот изумительный рассказ. Татьяна, пиши и пиши на радость нам.
read-9
Татьяна Белая # 14 декабря 2019 в 14:57 +7
Спасибо, за отклик. Я пропустила сроки. Теперь уж, кто прочитает. smayliki-prazdniki-34
Елена Нацаренус # 14 декабря 2019 в 18:21 +7
Игра судьбы и неразумной матери. Сколько таких испорченных жизней уже было,"благодаря" вмешательству родителей! Очень жизненная история. Хорошо то, что хорошо кончается. Обрёл-таки Степан семью, успокоилось сердце матери. А какой счастливой парой они могли бы быть всю жизнь! Очень тронул и понравился рассказ. Спасибо за удовольствие от прочтения, Татьяна! spasibo-20
Татьяна Белая # 14 декабря 2019 в 18:41 +5
Очень рада, если мое незатейливое повествование Вам понравилось, Елена. rose
Людмила Комашко-Батурина # 15 декабря 2019 в 02:33 +5
Сколько на свете ещё неразумных матерей?! Любя своих детей, умудряются испортить им жизнь. Но всё хорошо, что хорошо кончается. Надеюсь, герои обретут своё счастье. Удачи в конкурсе, Татьяна!
Татьяна Белая # 15 декабря 2019 в 08:32 +5
Благодарю, Людмила. smayliki-prazdniki-34
Рената Юрьева # 16 декабря 2019 в 06:37 +4
ну, Татьяна дорогая...то, что ты изумительно пишешь детективы, я уе с удовольствием убедилась, но как же потрясающе ты пишешь и такие вот бытовые сюжеты! не заметила, как прочла! как замечательно выписаны герои! такой колорит соответствующий! просто чудо как хорош рассказ!
а по сюжету... я тоже чуть было не сделала такую расхожую ошибку родителей, но вовремя поняла, что родители должны доверять своим детям и НЕ вмешиваться в их решения, даже если они окажутся ошибкой...
спасибо тебе, Татьяночка! ты настоящий талант!
Татьяна Белая # 16 декабря 2019 в 08:20 +5
Рената, ты меня уж перехвалила по дружбе. Но автору все равно приятно такой отзыв читать. Спасибо.. zst smayliki-prazdniki-34
Галина Дашевская # 16 декабря 2019 в 11:48 +4
Танечка, ты такая умничка! Всё, что пишешь это упер! Я тебе желаю удачи!
Татьяна Белая # 16 декабря 2019 в 12:38 +5
Спасибо, Галочка. emotions-5
Алена Викторова # 16 декабря 2019 в 13:58 +3
...запоздалое счастье)
Спасибо за интересный самобытный рассказ, Татьяна.
Татьяна Белая # 16 декабря 2019 в 14:22 +3
Благодарю за прочтение моего рассказа. smayliki-prazdniki-34
Анна Сабаева # 17 декабря 2019 в 02:06 +2
Все хорошо, что хорошо кончается... И замечательно, что у этого рассказа, несмотря на печальные ноты самого сюжета, такой оптимистический конец! "Когда в душе осенний дождь и ничего уже не ждёшь..." - вдруг такой подарок судьбы, обретение запоздалого счастья! Прекрасный рассказ, Татьяна! Удачи вам в конкурсе и новых интересных рассказов. bebi cvety-rozy
Татьяна Белая # 17 декабря 2019 в 07:28 +3
Спасибо за добрые слова. smayliki-prazdniki-34
Алла Войнаровская # 17 декабря 2019 в 16:38 +2
Татьяна, читаю Ваш рассказ и грустно, и радостно одновременно.
Грустно потому, что у меня сосед такой, мама умерла, но не дала никому его сделать счастливым, а радостно, потому, что у Вашего Л.Г.жизнь наладилась!
Великолепный рассказ, вы мастер слова! read-6
Татьяна Белая # 17 декабря 2019 в 17:49 +2
Благодарю, Алла, за высокую оценку моего рассказа. smayliki-prazdniki-34
Сергей Шевцов # 18 декабря 2019 в 18:50 +1
Хорошо написала, Таня. Все жизненные истории можно разбить на пару дюжин вариантов, не более. Но разные писатели преподносят их по-своему. Твой рассказ убедителен и эмоционален. Читатель не просто верит тебе, а сопереживает героям повествования. Значит ты добилась того, что хотела. Поздравляю с успехом! Ты молодец! Удачи в конкурсе!
cvety-rozy-17
Татьяна Белая # 18 декабря 2019 в 19:18 +2
Спасибо, Серега. Мне твое мнение очень важно. Очень надеюсь, что не лукавишь. smayliki-prazdniki-34
Валентина Карпова # 27 декабря 2019 в 15:37 +1
Повезло Марковне - привелось отмолить при жизни грехи молодости! Не попустил Господь уйти с незавершёнными делами земными...
Жизненный рассказ. Хлопотное дело родительское устраивать по своему усмотрению счастье детей, ох и хлопотное, неблагодарное... тут как ни поступи, всё плохо, всё опасно, всё чревато последствиями... Помешай, получится как у героев данной истории, и не помешай... Кто может знать, как бы оно сложилось? А за всё душе матери болеть...

Таня - снимаю шляпу! Браво!

super-5
Татьяна Белая # 27 декабря 2019 в 15:54 +1
Валюша, ты очень правильно поняла мой посыл. Ведь мать желала сыну только добра. А вот как получилось. Спасибо. emotions-5
Альфия Умарова # 27 декабря 2019 в 20:25 +1
Какой светлый, добрый, жизненный рассказа, Танечка!
Прочла на одном дыхании. Какой замечательный слог - просто как речка течет, услаждая слух и радуя глаз. Очень-очень понравилось! Спасибо тебе, Тата, за твое щедрое сердце - без него не случилось бы такого произведения, где каждое слово на месте, каждое дышит смыслом, любовью, добротой и глубиной, а еще мудростью и силой прощения. Прямо на душу легло. Спасибо!
Татьяна Белая # 27 декабря 2019 в 20:38 0
Алечка, спасибо за понимание. smayliki-prazdniki-34
Константин Ольховский # 7 декабря 2021 в 13:42 +1
Слава Богу, что хоть так всё сложилось. Жаль, что дочь отца не знала.
Татьяна Белая # 7 декабря 2021 в 14:57 0
Спасибо Вам, что прочли мой рассказ.
Ольга бе Лова # 21 мая 2022 в 13:44 +1
Как с жизни списано... Сколько ошибок делают родители, выбирая для своих чад "лучших половин"... В сильном эмоциональном напряжении Вы, Татьяна, держали все повествование. Я просто душой вжилась в Вашу историю. Спасибо за счастливый финал! Спасибо за замечательное произведение!
buket-roz
Татьяна Белая # 21 мая 2022 в 14:17 +1
Благодарю, Ольга, за столь лестный отзыв. Очень рада своему новому читателю.
Наталья Тоток # 21 мая 2022 в 17:59 +1
Тата, как же я люблю, когда всё хорошо заканчивается. И никогда не поздно признать и исправить свои ошибки! Бедная женщина искренне раскаялась и Бог её услышал, простил и послал ей радость на старости лет. Жаль только, что внучка погибла.
С удовольствием прочитала.
v
Татьяна Белая # 21 мая 2022 в 18:27 0
Спасибо, что зашла. Не забывай старых друзей совсем. Забегай хоть иногда. Я сейчас вот к чемпионату по прозе присоединилась. Он, правда, анонимный. Не знаю уж зачем и почему. Но, думаю, мои рассказы ты узнаешь "по почерку".
Ольга Баранова # 29 октября 2022 в 12:52 +1
Ой, Таня, умеешь ты душу из читателя вытрясти!
Ну ооочень здорово написано! Все фигуры чёткие, реальные. Отношения жизненные. Всё хорошо: и сюжет, и характеры, и быт.
Прочитала с интересом и удовольствием.
Спасибо тебе!

best-1
Татьяна Белая # 29 октября 2022 в 13:39 +1
Тебе спасибо, Оля, что заглянула на мою страничку. Я так давно ничего нового не публиковала, что обо мне уже все забыли, наверное. Пока вдохновение что-то не приходит. Жду. girlkiss