Море...чайка...самолет...

[Скрыть] Регистрационный номер 0537730 выдан для произведения: Море…чайка…самолет
- Марин  Николавна !  -  запыхавшийся Лешка Чичков просунул голову в приоткрытую дверь,  -  А-а-а, Вы опять читаете?  Читает и читает, сколько можно читать?–
- Леша,  ты что-то   хотел мне сказать? – привычная к причудам воспитанника, спокойно переспросила библиотекарь.
- А-а, эт самое, там, на это вызывают, как его, на совещание, вот!  На большой перемене! – протараторил подросток и  исчез.
Марина Николаевна усмехнулась  - знала, что он  сейчас вернется.  Ученик действительно вернулся, степенно зашел в кабинет, сел за стол напротив  нее.
- Как у Вас дела, Марина Николаевна?-  он нарочно  важно растягивал слова , стараясь казаться  значительным. Надолго  важности ему не хватило и он снова затараторил, засыпая ее вопросами. А где? А что? А почему?
      Лешка  тянулся ко всем учителям и воспитателям.  Из всех близких у него была только бабушка, да и то не родная. Два года назад его из детского дома  взяла  под опеку одинокая женщина. Да вот не уследила, потому и оказался он сначала на скамье подсудимых, а потом и здесь – в колонии для несовершеннолетних. Такие дети, - брошенные, преданные собственными родителями -  составляют большинство в учреждении. Те, кто постарше – 16-17-летние, уже озлобились  на весь мир, а такие как Лешка, 14-летние  мальчишки,  по-особому относились к женщинам -  учителям,  воспитателям, поварам,  видя в них своих заступниц.
 - Марина Николаевна,  вот Вы все знаете, все видели, а расскажите мне про море! Вот я не пойму, все твердят – хочу на море, хочу на море!  А чего в нем особенного-то? Ну волны, ну чайки, пароходы там всякие …И что? Расскажете, да?! – прокричал он , убегая вслед  за школьным звонком.
-Расскажу, обязательно расскажу... – растерянно  проговорила Марина Николаевна уже самой себе.
               Марина никогда не была на море. Нет, была, конечно, но скорее проездом. Да в далеком детстве бабушка ее возила раз в Алушту.  Но  море сыграло особую роль в ее жизни. Даже имя ей дали неслучайно – Марина, значит «морская». Так назвала ее бабушка. 
            Незадолго до Великой Отечественной войны бабушка, тогда совсем юная чертежница из проектного отдела завода, получила  путевку в санаторий на Черном море! Повезло так повезло , завидовали подружки. А она сама даже не подозревала , какой подарок приготовила ей судьба… Просто радовалась предстоящему отдыху и новым впечатлениям. Купила себе белую панаму,  купальник, одолжила  у подружки чемодан и отправилась навстречу Судьбе!
        Чертежница Таисия Сергеевна была девушкой образованной и начитанной.  По живописным полотнам   и литературным произведениям она хорошо представляла себе море с его ласковыми, а порой и суровыми,  волнами,  так что она, по ее мнению. была готова к встрече с природным чудом под названием Черное море.    Но  море  наяву превзошло ее ожидания. Стоя на берегу , Тая  все пыталась разглядеть в дали границы этого бирюзового пространства. Но бирюза моря вдали соединялась только с бирюзой  небес. Красота эта   взволновала  девушку, душа  трепетала , отзываясь на шум волн и крики чаек.
         Еще меньше Таечка  была готова к встрече с  тем, кто стал  для нее самым дорогим, самым близким человеком.   Во время завтрака к ее столику подошел молодой человек . « Девушка, можно я у Вас соль  одолжу? – улыбаясь обратился он к Тае  и , не дожидаясь ответа,  продолжил , -  а может, я за Вашим столиком  посижу, Вы же , кажется, одна?»  Тая  не успела ответить, как он уже сидел напротив нее и  с восторгом рассказывал о том, что впервые на море,  хотя не раз выдел его с высоты. Но вблизи оно совсем другое -  оно живое, оно дышит и поет.  Тая  слушала его с  каким-то непонятным еще ей чувством  – он словно  говорил ее словами, да, он озвучивал ее мысли! Тае  показалось, что она знает его всю свою жизнь.
           Меньше всего Иван походил  на военного летчика. Юной  Таечке  все военные представлялись суровыми, молчаливыми и  неулыбчивыми . Ваня был похож, скорее, на артиста  –  в белой рубашке с расстегнутым воротом, белых  же широких брюках, стянутых  новеньким ремнем. , он  выглядел  настоящим красавцем с картинки.  К тому же балагур и весельчак, а еще  и в вальсе закружил так ловко, что Тае казалось , что она не касается пола, а парит в воздухе.
            Они много времени проводили  вместе. Экскурсии, походы, и море, конечно. Что может быть прекраснее заката солнца  на берегу моря? Разве что его восход! Они не раз встречали рассвет на берегу. Это были восхитительные  минуты. Пустынный берег,  лениво перешептываются  ласковые  волны ,  нетерпеливо вскрикивают чайки – все живет ожиданием рассвета! И они,  Иван и Таисия, взявшись за руки, ждали каждодневного чуда. Вот тонкая розовая полоска  отделила морскую лазурь от небесной, солнечный диск еще не виден, но оно, солнышко , спешит к людям, щедро расплескивая краски и вот уже  окрашенные  облака, словно  стая розовых фламинго, запылали над морем!  В эти минуты Тае хотелось плакать – от красоты, от радости, от любви.
- Ты моя Чайка,- нежно  говорил  Иван любимой.
- Почему же Чайка? – удивлялась Таисия.
-Ну просто – Тайка - чайка! Таечка моя, чаечка! – смеялся он и чмокал ее в ладошку, в самую  серединку, там, где ее линия жизни, линия судьбы и линия  ума  складывались в прямоугольный треугольник.
- Хочешь, я тебе погадаю?-  сказал он однажды, - этот треугольник на твоей руке говорит, что все у тебя в жизни будет просто замечательно! Ты станешь самой умной,   самой удачливой, а главное самой счастливой женщиной на Земле.
- Романтик ты мой! Романтик-хиромантик! –  отшутилась Тая . Она уже была бесконечно счастлива.
          Поженились здесь же,  в Алуште.  В свидетельстве о браке, скромном сером листочке, значилась дата - тысяча девятьсот сорокового года двадцать второго июня.  Перед отъездом бросили монетку в море  и договорились  свою первую годовщину отметить здесь, у моря. А пока предстояло знакомство с  родителями,   новое место жительства, новая жизнь…
     Планам Таи и Ивана не суждено было сбыться.     Война, жестокая, неумолимая, разрушила не только мечты и планы миллионов людей, она  безжалостно крушила  все –  города, жизни , судьбы...
       Ваня   регулярно писал  письма любимой.  Стопка  фронтовых треугольничков хранилась у Таисии Сергеевны в шкатулке, обитой  синим бархатом. Это было главной ценностью в  ее жизни. Теперь так же бережно, как бабушка,  хранила эту шкатулку Марина. 
  «Милая моя Таечка ! Сегодня работы нет. Сплошной туман. И вот пишу тебе. Вспоминаю довоенные дни. И нас с тобой в то время. Если бы оно вернулось, это счастливое время, наверное, мы жили бы еще лучше, интереснее, мудрее.
Я тебе очень благодарен, Чайка. И знаешь, за что? За то, что ты меня оберегаешь от самых разных бед и опасностей. Оберегаешь, когда  в меня стреляют зенитки фашистов и когда из облаков вываливаются «мессеры». С именем твоим я каждый раз  отправляюсь в полет. С твоим именем бросаю на головы врагов фугаски. Я живу и воюю ради тебя и наших будущих детей.
Скоро конец гадине. И мы снова будем вместе.  Мы обязательно  поедем к морю.  Мы будем ездить туда каждый год. Целую крепко.
Твой Ваня
 Чуть не забыл: на киле моей «лавочки» , пониже звезды, я нарисовал чайку . Получилось похоже. Правда комэск грозился задать мне за мои художества по полной, но передумал и  просто  велел моему механику закрасить «птичку».  Мишка пока не выполнил распоряжение. Так что , моя Чаечка  все еще со мной !»
       Это было последнее письмо от Ивана. Следующее  письмо Таисия получила в конверте…
 - Марин Николавна! Вам просили передать, что совещание., того, перенесли , вот! – громкоголосый Лешка Чичков  добросовестно выполнил поручение директора школы.
- Заходи, Леша! Мы же с тобой не закончили нашу беседу. Давай попытаюсь тебе рассказать о море.  Кстати, почему  тебя это заинтересовало сейчас?  Сколько тебе  еще до УДО?  
 - Да  мне еще не скоро домой. Да и на море просто так не поедешь – заработать надо сначала…   Мы же готовимся к Дню Победы,  территорию каждый день вылизываем, чистим , моем все. Все должно блестеть, так начальник отряда нам сказал. Потому что гости будут, ветераны. Может, и родителям разрешат присутствовать. Вот!  Наш отряд территорию вокруг клуба убирает. Там же у нас самолет стоит, ну , знаете же?!
         Марину охватило какое-то необъяснимое  тревожное чувство. Она частенько подходила  к старенькому самолету, который когда-то  поставили сюда, у входа в клуб, на вечную стоянку. Пошарпанный фюзеляж, деформированные закрылки, красная звезда на киле – легендарный Ла-5, «лавочка» .  Марина знала – на таком самолете совершал боевые вылеты тот, кто  не успел стать ее родным   дедом, тот , кого до последнего своего вздоха любила его жена - Тайка-чайка, ее, Маринина , бабушка.
-Ну, знаете же? – повторил свой вопрос неугомонный Лешка. Марина ,не решаясь заговорить,  молча кивнула.
- Ну вот, мне доверили его вымыть! «Чтоб блестел», так мне Юрь Михалыч сказал. Ну я и старался. Щетку взял, и мыло, и губку, а еще выпросил  в столовой какое-то средство – ну, чтоб блестело! А там на хвосте, ну.  где звезда, краска облезла – смотрю, нарисовано что-то. Я давай сильней тереть – а там  как бы волны и птичка! Представляете?
- Чайка…- еле слышно проговорила Марина Николаевна, -   Это чайка… Не может быть…
- Вы что, не верите мне? Слово даю!  – недоумевал Лешка.
Марина уже не сдерживала слез и ,  всхлипывая, повторяла:
- Чайка… Чайка моя…Чаечка …
 
-