Почти невидимая, заросшая травой дорога устало взобралась на пригорок, из последних сил метнулась вправо и удивлённо остановилась перед горестно покосившимися, переломленными воротцами, похожими на букву «к». Так и застыли в скорбном слиянии никому теперь не нужная дорога к погосту и заброшенное сельское кладбище, незримо опалённое Чернобылем. А двадцать белоствольных берёз горят щедрым багрянцем, словно поминальные свечи двадцати лет трагедии.
Пылкий сердобольный сентябрь пытается доступными ему средствами скрасить людское горе и тлен запустения: заросшие могилы заботливо укутываются опадающими пахучими листьями; на кусты, деревья, надгробные плиты покойно ложится седая паутина начинающегося бабьего лета. На сучок рябины наколот полуистлевший лист из ученической тетради – словно послание мудрого прошлого. Буквы выцвели и едва различимы:
Сентябрь. Душа осенняя...
Так хочется спасения!
Молитва, покаяние,
Терпенье... Воздаяние!..
Но следы чьего-то, увы, людского, вандализма быстротечной золотой осени скрыть не под силу. Какой же нечеловеческой ненавистью к Богу, людям, солнцу, небу, всему живому надо напитаться, чтобы, вооружившись ломом, низвергнуть с десяток крестов и надгробий! Что выражало лицо варвара, какие мысли осеняли его, когда он крушил бессловесную твердь камней? Почему не свела судорога руки, искромсавшие плиту с надписью: «С...фа...ч К...тя (2... дек. 1983–3 мая 1986)»?
А в двух десятках метров, у несуществующей уже ограды, одиноко стоит невысокий слегка покосившийся округлый замшелый камень, на котором ещё можно разобрать выбитую славянскую вязь: «Здесь покоится раба Божия Катерина. 1756». Кажется, что это старое надгробье, будто окаменевший кладбищенский сторож, с ужасом взирает из двухсотпятидесятилетнего далека на раскуроченные могилы, на недавнее кострище, окружённое битыми бутылками, и беззвучно вопиёт, взывает к нам, глухонемым: «Люди, опомнитесь! Что вы творите?!»
На осквернённом погосте сегодня тихо. Лишь медленно опадает, опадает листва да возле шести однофамильных могил копошится какая-то старушка, пытаясь вырвать обильно разросшуюся вокруг них траву.
Могилки словно расступились, высвободив между собой ещё одно место. Старушка охает, с трудом наклоняясь, крестится, вытирает концами завязанного платка слезящиеся глаза и смотрит, смотрит, смотрит на свободное место между могилками...
Перед воротцами стоят «Жигули» с минским номером. В салоне два внука старушки и жена одного из них азартно сражаются в карты и время от времени нажимают на клаксон...
Над погостом царит тишина,
Охраняя покой эпитафий,
И незримо целует она
Потускневшую грусть фотографий.
Обветшалые камни, кресты
Воскрешают истлевшее снова,
Над погостом витают мечты –
Не у смерти последнее слово!
Какую важную тему Вы подняли, Евгений! Кладбищенскими вандалами являются не только те, кто крошит памятники мертвым, но и те, кто равнодушен к памяти своих предков, как сидящие в машине в ожидании, когда их немощная бабулька уберет вокруг могил. И она понимает, что ей лежать здесь в бурьяне скоро,здесь среди развороченных надгробий вандалами. Поэтому "Старушка охает, с трудом наклоняясь, крестится, вытирает концами завязанного платка слезящиеся глаза и смотрит, смотрит, смотрит на свободное место между могилками"
Евгений...мурашки...от действительности, от того,как Вы точно описали.Как часто мы видим подобное и страшно за новое поколение)))Уходят ценности. Я на себе испытала недоумение и шок после того, как мы установили мраморный памятник,а через два дня его украли.Не денег было жаль,хотя и они не малые, должно же быть то,через чего переступать нельзя. Про рассказ.Закроет осень листвой срам человеческий, а после зима снегом прикроет. И опять природа выручает,прощает...А таким старушкам,зачастую ненужным близким, хочется к ушедшим,как к спасению и успокоению...чтобы не видеть то,что происходит. Я под впечатлением Вашего рассказа.Удачи!
...Некогда, Галина, я тоже наивно думал, будто есть в мире, на Земле, наконец, во Вселенной, то, через что "переступать нельзя". Ныне мои "думы" серьезно пошатнулись: нерушимых святынь не осталось! Утешает еще один наив: возможно, НЕ все на святое могут покуситься...
Как страшно, Евгений! Вот уйдет старшее поколение! И что будет? Для молодых нет уже никаких моральных ценностей! Горький рассказ! Непростая тема! Спасибо вам! Всех благ вам и добра!
Увы, Елена, старшее поколение тоже не безгрешно; ведь это оно "воспитало" молодых, у которых "нет уже никаких ценностей". Хотя воспитание - элементарный процесс: не назидать, а самолично творить добро и настоятельно просить своих наследников следовать "добротворительному примеру". А многие родители пытаются учить детей уму-разуму, но сами предпочитают сеять зло... Дети же внимают не словам (что естественно), а делам.
Помочь сайту
Поздравления
Спасибо.С теплом!!!!!
