"Как молоды мы были, Как искренно любили, Как верили в себя".
Калуга - мой родной город, там я родилась 29 декабря 1923 года. В городе было много зелени, близко расположена река Ока. Там прошли мои юные годы... В 9 - той железнодорожной школе, им. К. Э. Циолковского, я окончила 10 классов и собралась поступать в институт. В городе не было тогда институтов, поэтому я поехала в г. Москву к дяде, Козлову Александру Ивановичу, и с его дочерью, она была моей ровесницей, стали готовиться поступать в институт. Она решила в автомеханический, а я в станко - инструментальный. Наша семья состояла из четырех человек: Отец - Сугробов Григорий Иванович, Мама - Козлова Любовь Ивановна и мой брат - Сугробов Валерий Григорьевич. Мой отец был талантливым человеком. Он имел прекрасный голос - баритональный бас, учился в Московской консерватории вместе с Александром Пироговом, но по семейным обстоятельствам ему пришлось оставить консерваторию. Затем он закончил институт им. Баумана и до самого начала Великой Отечественной Войны работал в г. Калуга на заводе КЭМЗа главным механиком завода. Он был членом КПСС. В процессе работы на заводе он сконструировал станки, которые позволили увеличить производство продукции завода. Когда началась В О В, он ушел на фронт в танковые части, где и прослужил до Победы. Подробности я не знаю, т. к. в 1936 году семья распалась. Моя мама - Любовь Ивановна была удивительная женщина. В юности она работала учительницей в сельской школе, за тем закончила немецкую школу кройки и шитья в г. Петрограде и работала в мастерских. Когда началась Октябрьская Соц. Революция, она вместе с восставшим народом ходила на демонстрации с Красными флагами. После революции она закончила бухгалтерские курсы и работала бухгалтером на одном из предприятий в г. Калуге. Брат мой, Валерий - 1920г. рождения, после окончания восьми классов поступил учиться в техникум, а вечером занимался в аэроклубе. Он очень хотел стать летчиком. Но не пришлось, т.к. он простудился и врачи нашли у него заболевание туберкулеза. На некоторое время ему пришлось оставить техникум, а о аэроклубе забыть на всегда. После лечения и прибывания в " лесном пансионате" он ушел работать учеником токаря на завод КЭМЗа, т. к. семья наша распалась и он сам решил пойти работать и помогать маме. Мама, когда узнала об этом, была очень огорчена, но Валерий так и не ушел с работы. А маме очень хотелось, чтобы мы получили высшее образование. Когда началась В О В, брат вместе с заводом эвакуировался в г. Челябинск. С ним поехала и мама. У брата был белый билет и в армию его не взяли, хотя он несколько раз обращался с просьбой в военкомат. Он работал по специальности токаря в г. Челябинске, за тем его послали под г. Харьков. После окончания В О В, они с мамой поселились в городе Люберцы. Здесь он работал на заводе им. Ухтомского. После женитьбы он переехал в г. Москву и работал на Первом Шарикоподшипниковом з - де токарем на агрегатно - расточных станках. Токарь он был высокого класса. На этих станках в это время никто не мог работать. Поэтому, во время его болезни, к нему приходили домой и просили выйти на работу. После у него были ученики, которых он научил работать на этих станках. По натуре он был человек честный, порядочный и справедливый. Сперва заботился о своих рабочих, а потом уже о себе. Был членом К П С С, секретарем парторганизации. Я знаю, когда распределяли квартиры, то он ее получил самым последним (До этого долго жил в бараке). Он очень любил Родину, Советскую власть и все силы свои отдавал работе. Умер он рано. Ему было 50 лет. Его провожали и рабочие с завода. Говорили о нем, как о рабочем при коммунизме. Многие мужчины плакали. Похоронили его за счет Первого Г П З. Сейчас таких, как он, наверное, если и есть, то единицы. У него остались две дочери: Женя и Люба. Если говорить о нашем воспитании в семье, то можно сказать, что мы воспитывались на жизни наших родителей. Они были труженики и это тоже воспитывало в нас самостоятельность. Я не помню, чтобы нас когда - нибудь ругали или "пилили", как это бывает часто в семьях. С нами не сюсюкались, а разговаривали, как со взрослыми людьми. Мы никогда ничего не просили, чтобы нам что-то купили. Поэтому, у нас уже с детства вырабатывался характер - быть самостоятельными и ни на кого не надеяться. До восьмого класса я училась отлично, но с девятого класса начала очень увлекаться чтением литературы различного плана, поэтому уроки готовить было некогда и оценки стали гораздо хуже. Были случаи, когда я пропускала уроки и уходила в наш Калужский бор (лес) с книгой, читала даже ночью.(Когда мама и Валерий спали). В конце моего разнообразного чтения, я остановилась на революционной литературе. Задавала маме такие вопросы:" Почему ты меня родила в такое время, когда нет ни революции, ни войны?" А в школе стало мне учиться скучно и неинтересно, школьники казались глупыми, особенно девчонки. По окончании 10-и классов я приехала в Москву сдавать экзамены в станко - инструментальный институт. Сдала один экзамен на 4, а остальные на 5. Но в институте не было для поступающих мест в общежитии , только обещали через месяц. Дядя с тетей, его женой, не оставляют меня у себя на этот срок. Иду в Г У У З, чтобы меня направили в другой город. Дают направление в г. Харьков или г. Тулу. Мама упросила меня, чтобы я дала согласие на г. Тулу, т. к. это близко к г. Калуге. Время было тревожное - лето 1940 года, все поговаривали о том, что немцы готовятся на нас напасть. Еду в г. Тулу в Военномеханический институт на факультет боеприпасов. Училась там всего один месяц, хотелось все-таки учиться в станкоинструментальном институте. И вдруг! Счастье... Нахожу в справочнике институтов объявление, что первый год открылся в г. Ленинграде станкоинструментальный институт. Пишу туда письмо. И - удача!!! Ответ: "Приезжайте, ждем, общежитием обеспечим!" Со мной решила ехать моя подруга - Галя. Приезжаем в Ленинград. Все хорошо; устроились, общежитие в институте на верхнем этаже, все очень удобно. Учимся успешно, сдали почти все экзамены. И вдруг... Война! Я сразу решила - пойду на фронт. Уговорила еще 20 студенток. Четвертого июля мы пошли в Кировский военкомат. Нас причислили к Первой Добровольческой дивизии народного ополчения Кировского района г. Ленинграда. В течении недели нас обучали, как делать перевязки, жгуты и. т. д., снабдили противогазами, санитарными сумками и двумя гранатами Р Г Д - 33. И вот мы на вокзале, отправляемся на Ленинградский фронт. На станции Батецкая получаем первое крещение, бомбят эшелон, есть раненые. Перевязываем раненых, а дальше идем пешком.Как сейчас помню лето 1941года было очень жаркое, а на нас висят: шинель - скатка, противогаз, санитарная сумка, гранаты. Очень долго шли то вперед, то куда-то назад.Бои под Лугой, Чащей... Помню такой эпизод. Я должна была отвезти 12 раненых солдат, в крытой брезентом машине, с передовой в медсанбат. Но на пути нас стал бомбить немецкий летчик. Я постучала водителю, чтобы он остановил машину. В начале войны немецкие летчики гонялись за каждой машиной, даже за каждым человеком. Шофер остановил машину. Раненые кто как смогли выбраться из машины. Я им сказала, чтобы они спрятались в ботву картофеля между грядками. Ботва в том году была очень высокая и красиво цвела. Но один раненый был тяжелый и лежал на носилках в белом белье. Мы с шофером его вынесли и поставили тоже в грядку. Но он очень нас демаскировал. И вот, я не думая, машинально легла и накрыла его своим телом. Так я пролежала над ним на четвереньках пока не кончилась бомбежка. Никогда не забуду, как этот солдат - пожилой (доброволец с Кировского завода) сказал мне: "Спасибо, дочка!" Так благополучно закончился наш рейс, и я всех раненых привезла в медсанбат... А немец, сбросив все бомбы, и, еще постреляв из пулемета по ближайшему поселку,улетел. Еще был такой эпизод. Наши медики расположились в одном поселке. Прибыла партия раненых. Я с группой раненых расположилась в палатке. Один раненый по национальности - латыш был очень тяжелый. Ранение у него было в легкое. Он очень тяжело дышал с каким-то душераздирающем хрипом, но постоянно спрашивал: "Сестра,как на фронте?" Мне очень хотелось ему облегчить его страдания, но как? Я побежала к врачам и спросила у них кислородную подушку. Но они сказали, что она ему не поможет, он все равно умрет. Я все-таки настояла на том, чтобы они дали подушку. Когда же я принесла и поднесла ее ему, видно было, что она действительно ему не помогает. Но вот настала ночь. Я сижу одна в палатке со свечкой на сбитом из бревен столе, раненые - кто спит, кто стонет, а мой латыш все также тяжело дышит. К утру он умирает. Глаза у него огромные,серые - открыты, ноги в коленях согнуты. Что мне делать? Я первый раз вижу мертвого человека. Закрываю ему глаза, выпрямляю ноги. Теперь думаю, надо его как-то похоронить. У меня в палатке, кроме раненых, лежал один лейтенант с фурункулами. Прошу его помочь мне. Он не согласился, и я его пристыдила... Пришлось все делать самой. Одна вырыла яму, завернула его в шинель и закопала. Поставила дощечку, где написала ф.и.о. и год рождения. Это был молодой латыш, ему было всего 20 лет. Это был мой первый боец, которого я хоронила, а дальше было их еще и еще... Никогда не забуду его больших серых глаз смотрящих, как бы с удивлением. Следующий эпизод. Это было тоже в небольшом селении. Мы привезли большую партию бойцов со страшными ожогами. Они очень сильно стонали. Расположились мы с ними в большой хате. Ночью я дежурила с моей подругой Галей. И вдруг налетели немецкие самолеты и начали сбрасывать зажигательные бомбы.Мы с Галей стали выносить раненых, их было много. У нас загорелась, но мы всех их успели вынести. Сами потом долгое время были без шинелей и ходили в чужих гимнастерках. Да мы этого и не замечали.Ведь в начале войны нас в Ленинграде одели в мужские гимнастерки, брюки, сапоги.Мне сапоги достались 43 размера. Еще эпизод из моей фронтовой жизни на Ленинградском фронте. Мы расположились с ранеными в лесу, раскинули палатку. Все раненые лежали на земле, кто на чем... У входа стоял срубленный из деревьев стол. Немцы разнюхали нас... Началась страшная бомбежка. Врач наша убежала в укрытие, сестра тоже, а я,сандружинница, посмотрела на лежащих раненых и на их широко открытые глаза, не могла покинуть их и юркнула машинально под этот стол. Пробыла в таком положении до конца бомбежки. А потом раненые срамили врача и сестру, а меня ставили в пример. Еще эпизод. Это было во время боев под Чащей. Шла долгая перестрелка немцев и наших войск. Трудно было понять, где немцы, а где наши. Мы,четыре сандружинницы, остались с группой раненых бойцов. Из начальства никого не было, а также и врачей. Решили пробираться к своим. Шли наугад, старались идти лесом. Вышли на дорогу и шли параллельно дороге лесом. Слышим едет машина. Я говорю всем: "Вы идите и будьте на чеку, если немцы, то я подрываюсь гранатами. Вы тогда действуйте по обстановке".Не помню,что я тогда чувствовала, наверное боялась, а может и ничего не чувствовала. Выхожу на дорогу, останавливаюсь в середине, машина останавливается. И из окошка смотрит рябой парень и говорит:"Ты что!?" Я очень обрадовалась - свой значит. Парень оказался калужанин - мой земляк. Я ему все объяснила о нас, а он, оказывается, вез боеприпасы нашим войскам. Он сказа, что мы правильно идем. Дорога ведет в г. Тосно, где будут формироваться наши оставшиеся добровольцы с прибывшим из Сибири новым пополнением кадровых солдат и офицеров. И так мы пришли в город Тосно. Действительно из города Тосно мы направились в Царское село. Там шло новое формирование. Я сдала комиссару книгу, где были мной записаны все погибшие. Здесь же нам объявили приказ Верховного Главнокомандующего И.Сталина о возвращении всех студентов в Вузы для продолжения их учебы. Мы,конечно, сопротивлялись, но нас демобилизовали в Ленинград, где мы немного поучились. Это было в середине сентября или в конце. Но учиться пришлось недолго. Днем учились, а вечером работали в мастерских, точили кольца для мин. В середине сентября !941г. началась блокада. Занятия в институте практически прекратились. Что такое Ленинградская блокада? Чтобы понять, надо было все это пережить лично. Во время В О В все голодали, но так, как это было в Ленинграде - никто не голодал. Сначала в сентябре 1941г. к 125гр. хлеба можно было сварить что-то, а потом кроме хлеба 125гр. уже ничего не было. Не помню, кто это придумал - мы стали покупать плиточный столярный клей и варить "студень". Нарезали кусочками кожаные ремни и варили, потом все это ели. Когда всего этого не стало мы стали покупать клей в бутылках и резали в клей наши кирзовые сапоги. Потом и этого не стало. Оставался один кусочек 125гр. хлеба, который и хлебом то не пах. Так хотелось настоящего черного хлеба!!! Причем, не отрезать, а отломить от всей буханки. Жили мы на первом этаже института, недалеко от входа в институт. В одной аудитории девчата, а рядом, в другой аудитории ребята. Город постоянно бомбили и днем и ночью, а также обстреливали. Нам приносили хлебные карточки и поставили печь - "буржуйку" с выходной трубой в окно. На этой печурке мы варили нашу скудную еду.Скоро закончилась и эта скудная пища. Не было ни воды и вообще ничего... Тогда мы набирали снег и топили его. Хлеб и вода из снега была наша еда. Однажды, я решила два дня не брать хлеб по карточкам, а на третий день пойти в магазин и купить сразу 375гр. Помню, что в магазине была небольшая очередь. Когда я подала хлебную карточку продавцу и он мне взвесил мои 375гр. то мужчина, стоявший за мной, протянул свою руку и взял мой хлеб. Никто ничего ему не сказал: ни продавец, ни я и никто из очереди. А я пустая вернулась в институт. На следующий день я уже не могла встать с постели. Девчата мне принесли мои 125гр., которые я съела. Силы совсем покидали меня. Да и не только меня. Уже в соседней аудитории умер студент. Наши ребята уже не вставали. Хлеб приносили мы им. Умершего студента вынесли в пустую соседнюю аудиторию. Итак, я в блокадные дни пробыла в Ленинграде шесть месяцев.( До конца марта 1942г.) В конце марта меня эвакуировали в г.Оренбург. Ехали на грузовых машинах по Дороге жизни. Доехали до железной дороги благополучно, хотя до нас колонна машин пошла под лед из-за бомбежки. Нас посадили в товарные вагоны, где мы стояли плотно прижавшись друг к другу. Так что, кто умирал не мог упасть, его держало бы тело другого. Такая история получилась и у меня. За мной стоял мужчина, который скончался. В таком состоянии мы ехали до ближайшей большой остановки. Там умерших, дежурные на станции, снимали и опускали на землю по длине всего эшелона поезда. Умирало много. Кормили нас хорошо, поэтому многие сразу ели больше, чем надо было. Умирали от заворота кишок. Я же ела немного, хотя очень хотела, молодой организм требовал. Мне, кажется, что какой-то внутренний голос подсказывал мне:"Хватит, не ешь больше". Видимо Богу угодно было, чтобы я осталась жива. Когда мы подъезжали к г. Челябинску, нас было уже немного. Мы тогда расположились свободно и уже лежали на соломе. Наконец, мы прибыли в Оренбург. Там долго я не могла найти себе жилье.Оренбургцы встретили не очень приветливо и никто не хотел поселить у себя Ленинградскую блокадницу. Ну вот нашлась одинокая бабуля, которая меня охотно приняла, узнав,что я студентка и была на фронте. Отвела мне в избе уголок, где я спала на сундучке. Она очень любила меня слушать, когда я рассказывала о войне и жизни в Ленинграде. Поправилась я быстро. Устроилась на плетельную фабрику №5 плетельщицей. Плела на четырех станках стропы для парашютов. В конце 1942г. по всей стране шла мобилизация девушек в возрасте от 18 до 20 лет для организации Первой добровольческой женской стрелковой бригады(1 ОДЖСБ). Я решила опять идти добровольно на фронт. Пошла в Когановический райвоенкомат, со мной решила идти и Буленкова Лида (дочь члена Верховного Суда Союза СССР). Нас зачислили . Привезли в г. Кунцево (подмосковье). Мы попросили зачислить нас в пулеметную роту, а затем в пулеметный взвод. Наша бригада была полностью укомплектована. Здесь были: пулеметчики, минометчики, артиллеристы(45мм.пушки), стрелки, связисты и.т.д. Лида была первым номером, я вторым. Она носила ствол - 28кг., а я остальную часть - 32кг. На меня первую из взвода одели станок. Я покачнулась чуть-чуть, но удержалась. За тем, в процессе подготовки, я уже с этим станком ходила на пять км. форсированным маршем. За отличное усвоение пулемета и стрельбу из него, а также из револьвера, автомата, винтовки и теорию ведения боя, мне было присвоено звание - сержант. Меня назначили зам. командира взвода. Командиром нашего взвода был младший лейтенант Григорий Оксак, уже побывавший в боях. Он был человек жесткий и отдавал все свои силы и знания, чтобы сделать из нас настоящих бойцов. Я как-то его спросила: "Почему Вы нас так мучаете?" На это он ответил: "А как же иначе? Ведь мне идти с вами в бой." Ночью нас раза два поднимал "В ружье!" А я спала на нарах второго этажа. Спрыгивали, быстро одевались, хватали пулеметы и вперед форсированным маршем на пять километров. Быстро ставили рекогносировку местности, задачу по захвату определенных рубежей. Стреляли холостыми патронами. Затем к нам приезжали из Московского военного округа генералы и проверяли взаимодействие наших войск. Хвалили нас и сказали, что мы готовы к отправке на фронт. Но через некоторое время нас расформировали, сказали, что наша организатор оказалась немецкой шпионкой. Фамилия ее Крылова, звание - майор. Я решила стать радисткой, другие девушки ушли кто-куда. (Кто в охранные войска и.т.д.)И вот я стала - сержант-курсант ОБС,ГУВВ,НКВД,СССР. После окончания курсов радистов я была направлена в Восточную Пруссию в 57 СД в 371С полк в радиороту радиотелеграфистом. Командир 371С - майор Чаурин. Там работала на радиостанции РСБ переносного типа. Была в городах: Инстенбург, Растенбург и Кенигсберг. Держали связь с 2-м и 3-м Белорусским и Украинским фронтами. Наш фронт был Первый Прибалтийский. Командующий фронта И.Х. Баграмян. Была демобилизована 27.09.45г. После демобилизации вышла замуж за Якунина Ивана Андреевича. Брак был зарегистрирован в г. Каунасс (Литовская респ.) СССР. После регистрации брака мы поехали жить в г. Люберцы Московской области, где проживала моя мама Сугробова Любовь Ивановна и брат Валерий. Вначале 1946г. мужа послали в город Луцк Волынской области для усмирения банд бандеровцев. В августе 1946г. муж был окончательно демобилизован из-за осколочного ранения в области сердца. В 1947г. я пошла работать на завод с/х машиностроения им. Ухтомского чертежницей, а муж стал оперативным работником в органах милиции. Затем он работал начальником милиции в г. Дзержинском, а в 1953г. был назначен начальником милиции Люберецкого района, пробыв в этой должности до 1958г. В1958г. семья распалась и он уехал в Москву, где работал начальником связи на одном из предприятий. Он имел: Орден Красной звезды, Орден Отечественной Войны первой степени, два Ордена Отечественной Войны второй степени и много различных медалей. Умер он в 1992г.Я, работая на заводе им. Ухтомского с 1947г., в 1949г. поступила в вечерний машиностроительный институт, который закончила 9 февраля 1957г. Получила диплом по специальности инженер - механик. По окончании института была переведена на должность инженера - теплотехника, а затем на должность старшего инженера - теплотехника. На заводе я отработала 44 года. Имею: Орден Отечественной Войны второй степени, Медаль "За взятие Кенигсберга", и много других медалей. За хорошую работу на заводе имею много почетных грамот от завода и от министерства с/х машиностроения, медаль "Ветерана труда" и "Победителя соцсоревнования". У меня два сына: Александр и Сергей. Талантливые и трудолюбивые ребята. Сергей, прекрасно рисовал и чеканил картины. Мечтал стать летчиком, но не получилось. Так как в 1958г. семья наша распалась, ребята мои решили идти работать, а вечером учиться,чтобы помогать нам с мамой обеспечить нашу семью всем необходимым. Саше было 15 лет, когда он пошел работать на завод в эл.цех, а вечером учиться. Закончив 10кл. он поступил в вечерний строительный институт,но на третьем курсе он решил уйти из института, так как была большая тяга к музыке и пению. Отслужив сколько положено в Армии, поступил в Певческую школу при ЦДРИ, закончив ее поступил в музыкальное училище при Гос.Консерватории им. Чайковского г.Москва по классу вокала. С отличием закончив консерваторское училище, поступил работать на Центральное радио и телевидение в качестве солиста - вокалиста. Затем работал солистом - вокалистом в Калужской и Калининской филармониях, а также в Москонцерте. Очень много гастролировал. Сергей - младший сын, отслужил в Армии положенный срок (служба проходила в Германии) тоже связистом. Работать пошел в 16 лет. Работал монтажником эл.схем в Москве. Затем, некоторое время работал на заводе им.Ухтомского и учился на курсах водителей автобусов. Окончив курсы работал шофером автобуса в г.Люберцах. В 1979г. в возрасте 30 лет он трагически погиб. В 1970г.у меня умирает брат Валерий в возрасте 50 лет, а в 1972г. умирает мой друг и помощник - моя мама. Я осталась одна со старшим сыном Александром. У Саши двое детей. Дочка Наташа и сын Виталий. Они уже тоже имеют свои семьи. Когда началась,так называемая,"перестройка" работать и зарабатывать на жизнь вокалом стало невозможно. Платили очень мало. Поэтому Саша ушел из филармонии и стал работать по специальности инженера - электрика, вечерами и в выходные дни пел, сочинял романсы и выступал с концертами. У него сейчас порядка 180 песен и романсов написанных на свои стихи, стихи местных поэтов и классиков. На стихи (академика, писателя, поэта) Игоря Румянцева написано около 30 песен в том числе и музыка для Гимна Федерации Космонавтики. Гимн был принят в 2007году. Под редакцией И. Румянцева вышла книга "Песни певца и композитора Александра Якунина". Саша часто выступает в Москве перед космонавтами, создателями ракетной техники, учеными, генералами, участниками В О В, ветеранами труда, врачами, мастерами спорта. В г. Люберцах и в других городах Люберецкого района его хорошо знают и любят. Он часто поет в библиотеках, клубах, на предприятиях, в школах и Д.К. Выступает в сопровождении своей гитары, аккомпанирует себе сам. Он еще играет на фортепьяно и аккордеоне. Все это конечно тяжело: днем работать, а вечером и в выходные выступать. Другого выхода пока нет. Такова сегодня наша жизнь: кому все, а другому - ничего. Помощи от государства нет и не жди, надейся только сам на себя. Я много раз писала нашей власти письма об улучшении жил. условий (у нас холодная и сырая квартира на первом этаже, зимой в квартире + 15гр.), так мне, дважды добровольцу В О В и блокаднице, прислали 2,5 кг. отписок с ответом:" Вам не положено.У Вас есть 10 метров на человека - это норма... " Я писала два раза президенту - ответ тот же. Я воевала, а сын мой не воевал и нам одинаковое количество - 10 метров. Вопрос: "Где справедливость?" Но мы с Сашей стараемся не падать духом, поддерживаем друг друга. Я вступала в члены КПСС еще в 1945г. под г. Кенигсбергом. Сейчас я член КПРФ. Общий стаж в партии с 1945г - 66 лет. По мере сил,стараюсь участвовать в мероприятиях проводимых КПРФ. Конечно, возраст и множество хронических болезней делают свое дело. Но я всегда говорю себе: "Врешь - не возьмешь..!" Мы люди - Советские, старой закалки, еще можем постоять за наш замученный т.н. "перестройкой" народ. За нашу Советскую Родину так, как мы стояли за нее в 1941 - 1945годы. Я счастлива тем, что жила именно в такое интересное время. Народ работал с радостью, отдавал все свои силы, умение на строительство своей любимой Родины, а когда напали фашисты - все пошли ее защищать не жалея своих сил и даже самой жизни. В тылу народ тоже работал днем и ночью. А после Победы весь народ, с удвоенной силой, занялся восстановлением страны. Сделал ее богатой, цветущей, с сильной Армией и Флотом, а также космической державой. Люди стали жизнерадостными, культурными и высоконравственными. Наше поколение - это поколение созидателей. Оно таким войдет в историю нашей страны. Двадцатый век - век Ленина и Сталина. ( 10 июля формирование 1-й дивизии народного ополчения было закончено. Командиром дивизии был назначен генерал Ф. П. Родии, заместителем по политчасти — полковой комиссар Костриков, начальником политотдела — Д. А. Подрезов. Дивизия состояла из трех стрелковых и одного артиллерийского полков, разведывательного батальона...)
Участница В О В, доброволец и блокадница Сугробова Нина Григорьевна.
Помочь сайту
Поздравления
