Мой самый второй прыжок с парашютом.

23 февраля 2015 - Константин Бирзуль

Нынче, развлечение такое, иные имеют – сигануть с парашютом. Кое-кого, вполне естественно, сие приводит в ужас. Расскажу вот, каков, у меня самый второй прыжочек был.
– Почему говорю второй?
– Ну, первый не считается. К тому же, он был не самолёта. Да, перед вторым прыжком, этот первый, совсем забылся.

А первый-то, скажу коротенько, каким образом вышел:
Точно не помню, но где-то годков 12 мне было. Имелась у нас высоченная парашютная вышка. Подошли мы разок к ней, гурьбой пацанов. Уж не знаю как и про что, вышло-то, только все, вопросительные физиономии на меня выпятили:
– Дескать, слабо ли мне, забраться на неё.

Должен признаться, что я панически высоты боялся. Не скрою – это и теперь осталось, да всегда водилось.

Но! Как я мог, уж трусом-то записываться! Никогда, с самых пелёнок не позволял себе и дальше следовал, подобным образом.

Какой ужас, ах, какой ужас проходил сквозь всё моё нутро, когда лез по железной пожарной лестнице, на эту неладную вышку. А какие были довольные, поганые рожи обслуживающего персонала, когда я влез на неё. Говорят они мне:
– Сейчас присобачим тебе парашют. Прыгай!
– Ой-ей, ой-ей. Только же, не имел уж я права, вместо себя, честь свою двенадцатилетнюю, с вышки сбросить.

Прыгнул – чин-чинарём. Все пацаны, рты разинули. Но, как мне плохо стало. Виду не показывал – ходил гоголем. Лишь, втихаря зашёл в кусты, где стошнило от страха. Этого конечно, никто не приметил!

Теперь можно вернуться и к самому второму прыжку с парашютом, первый же не в счёт.
Была тогда такая страна, называлась СССР. Некоторые о ней, понаслышке лишь знают. Наслышка эта, конечно разная попадается. Но, не об этом речь. Я молодой был, а молодым, могу одно сказать, везде хорошо. Хотя и всякое случалось, но мне хорошо было. Вот и продолжу.

Всеобщая воинская обязанность была. Это тоже, не во всех нынешних странах ясно и очевидно. Но! Ежели учился в институте, а там была военная кафедра, то просто в неделю один день, весь и полностью, отдавал обучению военному ремеслу. По окончании института, несколько месячишек, проходили военные сборы и тогда экзамены на звание лейтенанта. Вот мы и становились офицерами.

Только это не всё. Месячные военные сборы, потом бывали регулярно. В народе, мы на этих сборах назывались партизанами.

Первый раз, меня взяли на партизанские сборы, связистом. Взять-то, нас взяли – хорошую ораву, даже нарядили в форму времён мировой войны, да пообношенную соответственно. Только потом, о нас забыли.

Конечно, привезли нас в хороший город. Расположили в казарме, а тогда уж, нас напрочь забыли. Даже еду не выделяли. А город-то чужой. До дому далековато. Но ничего. Я домашних беспокоить не стал, деньги на еду выслать:
– Ещё чего! Я бы тогда сразу, сам себя, уважать бы перестал.
Собрали мы компашку и ходили вагоны грузить. Платили, не плохо за это. Потом ещё, мы в казарме, самостоятельно спортом занимались. В общем, на благо здоровья всё.

Второй раз, меня направили партизаном, с родимым городом рядышком. На этот раз определили, да так и оставили, десантником.

Пришёл я к ним в часть. Думаю:
– На кой леший, мы им. Поселят и забудут, как в прошлый разок. Ну, здеся, дом рядышком.

Только они перед заселением, медиков ещё для осмотра позвали:
– Дескать, пущай медики порешат, кого забывать-то.

Всё вроде у меня ладушки, но здоровый уж больно. У меня тогда, даже тонюсенькой жировой прослоички не было – перестарался со спортом. Сплошные мышцы, а вес сотня. По их словам, парашют, где-то до 80 кг рассчитан или ещё меньше, не помню. В общем, для хлюпиков. Но, они это мигом справили. Написали, что у меня не сотня, а восемьдесят или меньше – неужели я ещё вдаваться стану. Чего уж голову морочить. Если проверит кто, так может я покушал крепенько, перед взвешиванием.

Ну, что ж. Приодели нас на этот раз, не в героические костюмы времён мировой. Тельники дали, лишь сапоги – у кого десантные со шнурочками сбоку, а кому из стройбата. По всему видать, мыслили:
– Надумает ежели кто, с дурной башки, прыгать с парашютом. Вот лихо сапог, с ноги соскользнув, полетит. Крутится будет в воздухе и может на голову кому-нибудь, неожиданно трахнется. Во, удивится! Сапоги летят с неба! Весело!

Собрали нас тогда. В ряд построили и, какой-то плюгавенький полковник стал перед нами похаживать, а за ним ещё стоят, майор и капитан.
Что-то балагурил этот плюгавенький полковник, но не очень помню о чём. Возможно о жизни своей высказывался – не помню. Но, вдруг он спокойненько, как бы между прочим заявляет, что дескать, все прыгать с самолёта будем.

Вот тогда, вся наша шобла на него вылупились. Поджилки у многих затрепетали:
– Что это, он мелет такое! Хорошо просто потолковать. Можем даже, ещё о его житухе послушать. Давай плюгавенький, расслабься. Высказывай наболевшее! Только, зачем пугаешь!

Оказалось он не шутил. Разделили нас на две банды – иначе трудно назвать. Дали каждой шайке по атаману. Одной достался майор, другой капитан.

Я оказался в той банде, где капитана во главе поставили. Он недавно из Афганистана вернулся. Капитан, уж когда один с нами остался, то рассказывал:

– Несколько годков назад, меня прямо отсюда, с такими же, вот как вы партизанами, забросили в Кабул, на самое, самое начало войны. Повоевал я вместе с ними, конечно. Потом слишком зловредному генералу, дал в зубы. Так отобрали у меня звёздочку и в капитаны разжаловали. Вернули сюда, в учебку. Может и больше наказали бы, но лихо я уже повоевал-то. – Ну, по крайней мере, он так рассказывал. А других послушав, выходило, что так оно и было.

Ну, вот. Сорганизовали из нас две группировки. По-рассказывали о житухе. Попугали, что с самолёта сбросят. Теперича, уж всё! Далее, в покое оставили?
– Как бы ни так! Держи карман шире!

Хотя, никакой строевой подготовки не было. Это, только на сборах после института, нас натаскивали. Но, занятий выдавали – ой-ей и ещё больше. Некоторые из них, мне очень нравились.

Пострелять водили на полигон. Стрелял я метко, а пуляй, сколько душеньке влезет. На сборах после института, так патрончиков мало выделяли и каждый, ох-ты, как учитывали. Здесь, можно было отвести душеньку.

Пару разочков, по полосе препятствий бегали. Она тоже, несколько особой была уж. Но мне, удовольствие доставляла. Главное, что короткая. А спринтерские дистанции, это моё. Ползал, я тоже так, что не догонишь. Препятствия? Ну, они интереса добавляли.

Вот, был ещё интересненький случай, когда нас первый раз в спорт зал привели, где проводились обучения рукопашному бою.

Завалила туда наша шарага, во главе с капитаном. А там сержант, чему-то молодых солдатиков, старается выучить. Поставил их в пары. Один с громадным мягким щитом, а другой, удары по щиту отрабатывает. Поглядел сержант, на наших орлов, должен признаться, что далеко не подтянутых. Ну, и высказался:

– Давайте, ударчик покажите!, – да с ехиднейшей улыбочкой, на щит у одного солдатика показывает. Солдатик тот, тоже усмехается.

Капитан наш, был не лыком шит и, уж как показал сержанту его место. Только я тихонько нашептал нашему капитану:
– Дай-ка, брат капитан, я стукну по этому щиточку.

А капитану, что жалко! Сказал он ещё пару словечек сержанту, далеко не ласковых и велел солдату щит подставлять, чтобы я побаловался и неумением блеснул. Но, своих, он всё ж, в обиду давать не собирался и ещё малость пригожих словечек, сержанту добавил.

Только никто же не знал, что я уже каким-никаким спецом, в боевом-то искусстве был. Доводилось видеть, как кто-нибудь удары по мешку отрабатывает, а другой держит этот мешок, чтобы не раскачивался. Сразу скажу:
– Большей дурости, придумать трудно! Мешок качается от толчка, а не от удара. Настоящий удар, когда мешочек, почти не дёргается в сторонки. Удар же проходит насквозь, и на мгновение бугорком вздымается на другой стороне. Если держать, этот дурной мешок, когда так бьют, то все удары на себя примешь.

Могу ещё добавить:
– Бил я, как раз, таким манером. Тренера отказывались, держать мне «лапы». По подобным щитам, тоже доводилось лупить. Но, не очень много...! Никто, не желал их держать!

Что ж, вмазал я разок по щиту. Солдатик щит бросил! Наш капитан ржёт во всю глотку и над сержантом издевается. Сержант побледнел. В ярости, приказал солдатику, вокруг всего зала на четвереньках обойти. А наш капитан:
– Стоп! Отменяю, твой приказ солдату! Сам, подержи щит!

Ну, делать нечего. Сержант, свою слабость показывать не собирался. Взял щит и ждёт, чтобы я в стойку встал. Ох, не знал он. Я обучался бить, из любого положения, и никакой подготовки к удару, мне не надобно. Трахнул я по щиту, что сержанту, уж точно, мало не показалось. Кинул и он щит.

Во, радовался наш капитан! Должен признаться, что и я злорадствовал, глядя на сержанта. Бродя здесь по позициям и полигонам, чувствовалась присутствующая дедовщина, сержантов к молодым. Учёба–учёбой, но унижения других, я никогда не приветствовал. Так по заслугам сержанту, а солдатику... Ну, ему впрямь, обучатся надобно.

Пришёл тренер, майор. Наши развлечения закончились и началась тренировка. Вообще-то, по боевому искусству, вот, что я уверенно могу сказать:
– Сильный удар?! Техника?! Всё это, слишком малый арсенал бойцу. Главное! Нужно чувствовать противника. Увидеть его слабости и преимущества. Нужно всё уметь уловить и воспользоваться. Вот, только тогда, об хоть каком боевом искусстве, возможно лишь начинать разговор. Ещё! Бойцовские чувства необходимы. Без них... Никак!

Теперь время, о страшных вещичках рассказать. Мы же, к прыжку готовились – а ну, его! Он, большинство из нашей хебры пугал.

Каждому из нас, нужно было самому себе сложить парашют. Потом его сдавали в охраняемое помещение. Капитан показал нам, при этом успокоив:
– Чем хуже его сложите, тем лучше раскроется!
– Ничего себе выдал!, – у всех кружилась мыслишка.

Было у нас специальное местечко, где обучались прыжку с парашютом. Мы его называли парком аттракционов. Здесь аттракций, с головой хватало. На земле, со всякой фигнёй, покрутится и повертеться, мне трудностей не доставляло. Нужно, ещё было прыгать с двухметровой высоты и с мешком в 40 кг, за спиной. Это тоже, ерунда. Вот уж, другие радости...! Некоторым они, несказанное удовольствие доставляли, а у меня, мурашечки, от них-то, бегали.

Были там разные вышки, с которых спускались, скользя по натянутому тросу. На это уже, можно смело сказать:
– Да иди ты! Высоко же!
Но, и высоты маловато показалось, какому-то болвану. Возле вышек был нагромождён всякий металлолом, с выставленными вверх острыми колами. Нужно было прыгать, прямо на эти колья. Только трос выручал, и уводил в сторону.

Что ж, разок крутились мы, и прыгали. Тогда обе наши банды вместе собрались, наша с капитаном во главе, да другая, с майором. Приходит тут, плюгавенький полковник, который встретил нас. С ним был какой-то солдат. Полковник построил нас в неровный строй, а другой ровности, мы не признавали. Начал байки рассказывать. Все мы гоготали, ой-ей как. Плюгавенькому, отчего-то не нравилось наше веселье. Удивительно, почему? Он болтает – мы радуемся! В общем, сияет житуха! Так он к делу, сразу перешёл:

– Сейчас, солдат вам покажет, как нужно спускаться при помощи запасного парашюта, если на дереве повиснете.

Солдата прицепили тросом парашютной вышки. Подняли на довольно большую высоту. Он должен был раскрыть запасной парашют, который бы повис до земли. Затем отстегнуть крепления парашюта и самому выбраться из них. Потом, по запасному парашюту спустится на землю. Видно было, что солдат не очень доволен предстоящем, ведь действительно было высоко, а страховки никакой.

Наш капитан, обращаясь к нам, весьма в точку пошутил:
– Ничего. У нас, солдат много.

Ну, делать нечего... Никуда не денешься! Солдат дёрнул за кольцо запаски. Потом дёрнул ещё раз и ещё, и ещё. Кольцо не выходило из гнезда. Заклинило! Он кричит:
– Не могу кольцо выдернуть!

Мы все рты по-раскрывали, да начали улюлюкать. Не солдату в укор, а на плюгавенького полковника:
– Дескать, с такими парашютами, намереваетесь нас с самолёта выкидывать!

Плюгавенький, рассвирепел! Велел, солдата на тросе, спускать. Когда он оказался на земле, то плюгавенький подбежал к нему и начал сам, яростно за кольцо дёргать. Только, безуспешно, хоть лопни!

Мы естественно, ещё больше начали разогреваться:
– Ах ты, мать твою честную, плюгавенький! Сам прыгай, с такими парашютами!

Ну, а кто ж посмеет, такой ораве партизан, супротив идти. Полковник, майор и наш капитан, взяли парашют и разбираться начали. К ним ещё, откуда ни возьмись, инструктор парашютизма примазался. Долго копались. Наконец, полковник с ликующим видом, вышел вперёд, держа в руках кольцо:
– Во!, – он восторгался собой.

Только нас, отчего-то, не сильно приободрил:
– Ты что ж, товарищ полковник! Собираешься, столько времени до земли, с самолёта падать, да консилиум в придачу, успеть собрать!

Плюгавенький, не стал время на базар, с нами тратить. Велел солдату повторить, ранее задуманное. От этого солдат, весьма огорчился, но выполнил. Плюгавенький, просто заявил нам:
– Будем все прыгать!, – и ушёл восвояси.

Случилась у меня, ещё маленькая незадачка, после всех этих аттракционов, в их парке. Да ещё, ко всему прочему, мне были явно малы тренировочные парашютные мешки с весом. Так, разболелись старые травмы от спорта. Зашёл я в мед. пункт. Мог запросто, получить освобождение от прыжков с парашютом, только подумал:

– Нет у меня особой причины, отказываться! Главная причина, что я боюсь! Причём боюсь очень и очень. Никто, конечно не осудит и слова не скажет. Но! Как, я сам себя, уважать стану! Мне бояться! Нет, не годится!, – в общем, не стал я брать освобождения.

Настало время прыжков. Погода стояла солнечная и тёплая. Лето же. Правда ещё раннее, но всё-таки.

Нас привезли на полигон. В небесах, кружился какой-то одинокий парашютист. Кто-то спросил у нашего капитана:
– Мы так, тоже сможем?
– Конечно нет, – засмеялся капитан. – У вас будут совсем другие парашюты. Недаром, удару при приземлении обучались. Если сбросить массу солдат с такими вот парашютами, будет каша. Все столкнутся и запутаются.

Пока, то да сё, парашютист куда-то пропал. Полетели большие самолёты, да технику сбрасывали. Наконец настал наш черёд, да ещё солдатиков и кадровых офицеров. Всем нам были предназначены кукурузники.

Я стоял рядом с нашим капитаном. Он вдруг взбудоражился и на летящих парашютистов, пальцем указывает. Смотрим! Летит один парашютист, на двух парашютах. Капитан возбуждённо:
– Наверняка, один из наших партизан! Как опасно! Могло же быть, если запаска первой раскрылась, то основной парашют в неё. Тогда, хана! Запаска мигом раскрывается! Чудо, это чудо, что не запутались! Но! Ещё всякое может быть!, – только кончилось всё благополучно. У него оказывается, раскрылся первым основной парашют. Стропы запутались и его начало крутить. Он со страху, раскрыл запаску, да бросил её по ветру. Она и раскрылась.

Мы смотрели ещё некоторое время на парашютистов. Моя очередь ещё не доходила. Я заметил, что в самом деле, основной парашют долго тянется, тянется... подлюка, пока раскроется. Уж такие, у нас парашюты были.

Вдруг видим! Вылетел кто-то из самолёта, а парашют и не намерен раскрываться! Замерли все! Парашют не раскрывается! Уже у самой земли, запаска раскрылась! Все облегчённо вздохнули, но капитан покачал головой:
– Наверняка ноги поломал... Запаска предназначена не для прыжков, а для спасения... Она маленькая, ударчик как надо...

Потом выяснилось. Это тоже был наш партизан. Но! Он был мастер спорта по парашютизму. У него действительно, не сработал основной парашют. Приземлился он благополучно, а раз благополучно, то всё замяли, вроде никакой запаской не пользовались, а всё было путём.

Наши партизаны, отказывались теперь прыгать, массово. А что им?! Кто заставит?! Да и что, будет-то за это?! Звёздочку не получат, в своё время?! Наплевать и до лампочки! На кой она!

Скажу:
– Ясно, что не колышет! Вот, значительно, значительно позже, я командовал батальоном в Чернобыле, в самое то время. Замечу, что не оправдались в Чернобыле призывники - молокососы. На партизанах всё стояло. Остался у меня код, комбата, в военном билете. Ну, и что! Я же, как был гражданским, таким и остался. И никто, даже спасибо. Хотя и пускай! Мы своё сделали! А нынче! Поважнее заботы имеются! Вот это, так точно! То же, тогда было!

Пока я раздумывал и рассуждал, моё время прыгать приблизилось. Перед посадкой, у нас, поверхностно осмотрели надетые парашюты. Проверили – имеется ли нож, для обрезания запутавшихся строп. Ох, как я боялся! Я же высоты, ужасно боюсь. Только, не гоже боятся. Раз страшно, непременно нужно прыгнуть!

Я себя чувствовал, словно перед казнью, когда сел в самолёт и он начал подниматься. Прыгать мне предстояло первым, я же самый тяжёлый.

Когда открыли дверь самолёта, я не стал подходить к ней:
– Кто его знает! Может у меня неожиданно нервы сдадут, когда землю, с высоты увижу. Я не хотел рисковать, а прыгнуть, точно решил, хотя меня уже обуял не просто страх, а уже паника.

Офицер у двери, сказал мне:
– Ну, давай!, – а сам с сомнением на меня смотрит, ведь стою и не двигаюсь.

Я взял с места! Пшик, и меня нет в самолёте.
Вылетев, я удивился, что нет чувства падения. Словно, в мягкой перине оказался. Конечно, такое чувство почти все испытывали. Ведь наверняка, пробовали прыгать с машины, едущей 300 км в час. Ясно, что почти все пробовали!

Но, думаете я перестал боятся?:
– Как бы не так! Я прощался со всеми родными и особенно с любимой!

Время, казалось остановилось. А если и не совсем встало, то замедлилось, точно. Лежу я в этой перине и вижу, как медленно, медленно удаляется от меня самолёт.

Самолёт уже достаточно удалился, я же спохватился и встревожился не на шутку:
– Парашют, ещё не раскрыт у меня!

Я дёрнул кольцо. Оно легко вышло и осталось у меня в руке. Но, где парашют?! Я осмотрел всю свою амуницию. Прекрасно видел запаску и кольцо на ней. Как хотелось дёрнуть и за это кольцо! Только, я помнил виденное, что основной парашют медленно выползает и раскрывается.
– Нет, нельзя!, – вспомнил и слова капитана, что тогда парашюты наверняка запутаются.
Как долго тянулось время, а парашюта всё ещё не было надо мной. Ой-ой, сколько я ждал... Какие обуревали соблазны, кольцо запаски выдернуть! Наконец, почувствовал долгожданный рывок! Надо мной был купол парашюта. Только гляжу, стропы закручены, ещё так! Рассмотрел их:
– Нет, нигде не запутаны. Только скрутились.

Ну, стал ждать, когда меня, начнёт крутить, как стропы станут раскручиваться. Посмотрел вниз – Красотища! Видел и наш лагерь, куда собираться нужно после прыжка. Меня начало крутить. Так что уж – головой вертеть не нужно. Всю округу осматриваешь.

Но, крутило всё быстрей и быстрей. Я посмотрел на стропы:
– А ну, его на фиг! Какие они тонкие! Как я высоко! Нет, скорей бы на землю спустится!

А меня всё крутило и крутило. Потом, по инерции перекрутило, естественно. Затем, обратно немного. Я хотел ещё больше, скорей до земли добраться.

Наконец и земля близится. Нужно подумать о приземлении. Замечаю, что я лечу спиной вперёд. Скрестил ремни и лицом вперёд полетел.

Вот лагерь. Но, что это?! Я лечу с такой скоростью, словно на гоночной машине!
Я не знал, что поднялся сильнейший ветер. Только меня и успели сбросить. Дали команду и все дальнейшие прыжки отменили. А скрестив ремни, я ещё больше беды натворил. Наклонил же парашют, прямо по ветру.
Солдаты бегали и кричали мне, чтобы я сгруппировался и ноги согнул. Только я думаю:
– Чего, вы орёте. Рано ещё. Успею. Зачем раньше времени напрягаться, – я уже не боялся. Не было времени боятся. Нужно действовать.

Лагерь, вмиг остался позади. Я летел в поле, где чередовался песок и множество островков густого кустарника.
Вижу! Лечу прямиком в один из этих островков! Подался немного в сторону. Только и почувствовал, как снёс ногами верхушки деревец кустарника, а затем контакт с землёй.

Падать я умел. Упал по всем правилам, на бок. Но, вот интересные вещи творились, с ходом времени. Я уже лежал, а какая-то тяжесть, давила на меня всё больше и больше. Мне казалось, что я под прессом и он медленно, всё сильнее меня сдавливает. Тогда пришла мысль:
– А ещё говорят, что упав с высоты на землю, хлоп и всё. Нет, вот как долго мучает!

Пресс давил всё сильнее и сильнее. Я сопротивлялся. Но, настал момент, когда уже этот пресс давил больше, чем я мог осилить. Я подумал:
– Всё!, – и успел ещё раз попрощаться с родными.

Только оказалось, что я выдержал и победил. Это было максимальное давление. Сколько же, с замедленным ходом времени, всего происходящего! Эта тяжесть, прошла через меня и ушла в землю. Я сразу почувствовал лёгкость.

Теперь, нужно было осмотреться. Вижу, впереди меня раскрытый купол парашюта. Я понял, что сейчас меня потащит. Успел оглядеть всё впереди. Передо мной был песочек, словно на пляже, а невдалеке, очень густой кустарник. Сразу решил:
– Нечего, даже пытаться встать. Не получится. Песочек мягкий, а дальше кустарника не потащит. Парашют, запутается в нём.

Так оно и было. Мне даже понравилось, когда по песочку тянуло, словно на санках. Возле кустарника остановился.

Я стоял и спокойно старался освободить парашют из кустарника, когда подбежали солдаты с испуганными рожами. Они спрашивают, будто сами не видят:
– Где я приземлился?!

Возле другого кустарника, был песчаный склон. В его мягком песке, яма, где-то в метр глубины. От той ямы, до меня шёл след, где тащило. Я показал:
– Вон там.

Они сказали:
– Ого!, – имея ввиду глубину ямы.
Затем, помогли мне освободить парашют, заметив:
– Парашюту, капец!
Потом показали, куда идти. Ну, я и пошёл, неся с собой свой парашют.

В месте сбора, народу было много. А сколько травмированных! Причём, ещё как травмированных!

Над теми, кто отказался прыгать, никто не потешался. Ну, а кто прыгнул, тот уж прыгнул, вот и всё.

Нас повезли в казарму. Впереди ждали занятия, как и до этого. Конечно и подготовка к следующему прыжку. Те, кто не прыгал, так и заявили, что даже не собираются. Хотя и их, всё равно подготавливали.

Я решил, что обязательно буду ещё раз прыгать. Ведь, боюсь ещё больше прежнего. А это, ни в какие ворота не лезет. То бишь, не гоже и всё!
Но, об прошедшем – самом втором прыжочке с парашютом, я как-никак, уже рассказал-то. Посему, заканчиваю сказ этот, хотя следующий разок, безусловно снова прыгал.

Регистрационный номер №0273421

от 23 февраля 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0273421 выдан для произведения: Нынче, развлечение такое, иные имеют – сигануть с парашютом. Кое-кого, вполне естественно, сие приводит в ужас. Расскажу вот, каков, у меня самый второй прыжочек был.
– Почему говорю второй?
– Ну, первый не считается. К тому же, он был не самолёта. Да, перед вторым прыжком, этот первый, совсем забылся.

А первый-то, скажу коротенько, каким образом вышел:
Точно не помню, но где-то годков 12 мне было. Имелась у нас высоченная парашютная вышка. Подошли мы разок к ней, гурьбой пацанов. Уж не знаю как и про что, вышло-то, только все, вопросительные физиономии на меня выпятили:
– Дескать, слабо ли мне, забраться на неё.

Должен признаться, что я панически высоты боялся. Не скрою – это и теперь осталось, да всегда водилось.

Но! Как я мог, уж трусом-то записываться! Никогда, с самых пелёнок не позволял себе и дальше следовал, подобным образом.

Какой ужас, ах, какой ужас проходил сквозь всё моё нутро, когда лез по железной пожарной лестнице, на эту неладную вышку. А какие были довольные, поганые рожи обслуживающего персонала, когда я влез на неё. Говорят они мне:
– Сейчас присобачим тебе парашют. Прыгай!
– Ой-ей, ой-ей. Только же, не имел уж я права, вместо себя, честь свою двенадцатилетнюю, с вышки сбросить.

Прыгнул – чин-чинарём. Все пацаны, рты разинули. Но, как мне плохо стало. Виду не показывал – ходил гоголем. Лишь, втихаря зашёл в кусты, где стошнило от страха. Этого конечно, никто не приметил!

Теперь можно вернуться и к самому второму прыжку с парашютом, первый же не в счёт.
Была тогда такая страна, называлась СССР. Некоторые о ней, понаслышке лишь знают. Наслышка эта, конечно разная попадается. Но, не об этом речь. Я молодой был, а молодым, могу одно сказать, везде хорошо. Хотя и всякое случалось, но мне хорошо было. Вот и продолжу.

Всеобщая воинская обязанность была. Это тоже, не во всех нынешних странах ясно и очевидно. Но! Ежели учился в институте, а там была военная кафедра, то просто в неделю один день, весь и полностью, отдавал обучению военному ремеслу. По окончании института, несколько месячишек, проходили военные сборы и тогда экзамены на звание лейтенанта. Вот мы и становились офицерами.

Только это не всё. Месячные военные сборы, потом бывали регулярно. В народе, мы на этих сборах назывались партизанами.

Первый раз, меня взяли на партизанские сборы, связистом. Взять-то, нас взяли – хорошую ораву, даже нарядили в форму времён мировой войны, да пообношенную соответственно. Только потом, о нас забыли.

Конечно, привезли нас в хороший город. Расположили в казарме, а тогда уж, нас напрочь забыли. Даже еду не выделяли. А город-то чужой. До дому далековато. Но ничего. Я домашних беспокоить не стал, деньги на еду выслать:
– Ещё чего! Я бы тогда сразу, сам себя, уважать бы перестал.
Собрали мы компашку и ходили вагоны грузить. Платили, не плохо за это. Потом ещё, мы в казарме, самостоятельно спортом занимались. В общем, на благо здоровья всё.

Второй раз, меня направили партизаном, с родимым городом рядышком. На этот раз определили, да так и оставили, десантником.

Пришёл я к ним в часть. Думаю:
– На кой леший, мы им. Поселят и забудут, как в прошлый разок. Ну, здеся, дом рядышком.

Только они перед заселением, медиков ещё для осмотра позвали:
– Дескать, пущай медики порешат, кого забывать-то.

Всё вроде у меня ладушки, но здоровый уж больно. У меня тогда, даже тонюсенькой жировой прослоички не было – перестарался со спортом. Сплошные мышцы, а вес сотня. По их словам, парашют, где-то до 80 кг рассчитан или ещё меньше, не помню. В общем, для хлюпиков. Но, они это мигом справили. Написали, что у меня не сотня, а восемьдесят или меньше – неужели я ещё вдаваться стану. Чего уж голову морочить. Если проверит кто, так может я покушал крепенько, перед взвешиванием.

Ну, что ж. Приодели нас на этот раз, не в героические костюмы времён мировой. Тельники дали, лишь сапоги – у кого десантные со шнурочками сбоку, а кому из стройбата. По всему видать, мыслили:
– Надумает ежели кто, с дурной башки, прыгать с парашютом. Вот лихо сапог, с ноги соскользнув, полетит. Крутится будет в воздухе и может на голову кому-нибудь, неожиданно трахнется. Во, удивится! Сапоги летят с неба! Весело!

Собрали нас тогда. В ряд построили и, какой-то плюгавенький полковник стал перед нами похаживать, а за ним ещё стоят, майор и капитан.
Что-то балагурил этот плюгавенький полковник, но не очень помню о чём. Возможно о жизни своей высказывался – не помню. Но, вдруг он спокойненько, как бы между прочим заявляет, что дескать, все прыгать с самолёта будем.

Вот тогда, вся наша шобла на него вылупились. Поджилки у многих затрепетали:
– Что это, он мелет такое! Хорошо просто потолковать. Можем даже, ещё о его житухе послушать. Давай плюгавенький, расслабься. Высказывай наболевшее! Только, зачем пугаешь!

Оказалось он не шутил. Разделили нас на две банды – иначе трудно назвать. Дали каждой шайке по атаману. Одной достался майор, другой капитан.

Я оказался в той банде, где капитана во главе поставили. Он недавно из Афганистана вернулся. Капитан, уж когда один с нами остался, то рассказывал:

– Несколько годков назад, меня прямо отсюда, с такими же, вот как вы партизанами, забросили в Кабул, на самое, самое начало войны. Повоевал я вместе с ними, конечно. Потом слишком зловредному генералу, дал в зубы. Так отобрали у меня звёздочку и в капитаны разжаловали. Вернули сюда, в учебку. Может и больше наказали бы, но лихо я уже повоевал-то. – Ну, по крайней мере, он так рассказывал. А других послушав, выходило, что так оно и было.

Ну, вот. Сорганизовали из нас две группировки. По-рассказывали о житухе. Попугали, что с самолёта сбросят. Теперича, уж всё! Далее, в покое оставили?
– Как бы ни так! Держи карман шире!

Хотя, никакой строевой подготовки не было. Это, только на сборах после института, нас натаскивали. Но, занятий выдавали – ой-ей и ещё больше. Некоторые из них, мне очень нравились.

Пострелять водили на полигон. Стрелял я метко, а пуляй, сколько душеньке влезет. На сборах после института, так патрончиков мало выделяли и каждый, ох-ты, как учитывали. Здесь, можно было отвести душеньку.

Пару разочков, по полосе препятствий бегали. Она тоже, несколько особой была уж. Но мне, удовольствие доставляла. Главное, что короткая. А спринтерские дистанции, это моё. Ползал, я тоже так, что не догонишь. Препятствия? Ну, они интереса добавляли.

Вот, был ещё интересненький случай, когда нас первый раз в спорт зал привели, где проводились обучения рукопашному бою.

Завалила туда наша шарага, во главе с капитаном. А там сержант, чему-то молодых солдатиков, старается выучить. Поставил их в пары. Один с громадным мягким щитом, а другой, удары по щиту отрабатывает. Поглядел сержант, на наших орлов, должен признаться, что далеко не подтянутых. Ну, и высказался:

– Давайте, ударчик покажите!, – да с ехиднейшей улыбочкой, на щит у одного солдатика показывает. Солдатик тот, тоже усмехается.

Капитан наш, был не лыком шит и, уж как показал сержанту его место. Только я тихонько нашептал нашему капитану:
– Дай-ка, брат капитан, я стукну по этому щиточку.

А капитану, что жалко! Сказал он ещё пару словечек сержанту, далеко не ласковых и велел солдату щит подставлять, чтобы я побаловался и неумением блеснул. Но, своих, он всё ж, в обиду давать не собирался и ещё малость пригожих словечек, сержанту добавил.

Только никто же не знал, что я уже каким-никаким спецом, в боевом-то искусстве был. Доводилось видеть, как кто-нибудь удары по мешку отрабатывает, а другой держит этот мешок, чтобы не раскачивался. Сразу скажу:
– Большей дурости, придумать трудно! Мешок качается от толчка, а не от удара. Настоящий удар, когда мешочек, почти не дёргается в сторонки. Удар же проходит насквозь, и на мгновение бугорком вздымается на другой стороне. Если держать, этот дурной мешок, когда так бьют, то все удары на себя примешь.

Могу ещё добавить:
– Бил я, как раз, таким манером. Тренера отказывались, держать мне «лапы». По подобным щитам, тоже доводилось лупить. Но, не очень много...! Никто, не желал их держать!

Что ж, вмазал я разок по щиту. Солдатик щит бросил! Наш капитан ржёт во всю глотку и над сержантом издевается. Сержант побледнел. В ярости, приказал солдатику, вокруг всего зала на четвереньках обойти. А наш капитан:
– Стоп! Отменяю, твой приказ солдату! Сам, подержи щит!

Ну, делать нечего. Сержант, свою слабость показывать не собирался. Взял щит и ждёт, чтобы я в стойку встал. Ох, не знал он. Я обучался бить, из любого положения, и никакой подготовки к удару, мне не надобно. Трахнул я по щиту, что сержанту, уж точно, мало не показалось. Кинул и он щит.

Во, радовался наш капитан! Должен признаться, что и я злорадствовал, глядя на сержанта. Бродя здесь по позициям и полигонам, чувствовалась присутствующая дедовщина, сержантов к молодым. Учёба–учёбой, но унижения других, я никогда не приветствовал. Так по заслугам сержанту, а солдатику... Ну, ему впрямь, обучатся надобно.

Пришёл тренер, майор. Наши развлечения закончились и началась тренировка. Вообще-то, по боевому искусству, вот, что я уверенно могу сказать:
– Сильный удар?! Техника?! Всё это, слишком малый арсенал бойцу. Главное! Нужно чувствовать противника. Увидеть его слабости и преимущества. Нужно всё уметь уловить и воспользоваться. Вот, только тогда, об хоть каком боевом искусстве, возможно лишь начинать разговор. Ещё! Бойцовские чувства необходимы. Без них... Никак!

Теперь время, о страшных вещичках рассказать. Мы же, к прыжку готовились – а ну, его! Он, большинство из нашей хебры пугал.

Каждому из нас, нужно было самому себе сложить парашют. Потом его сдавали в охраняемое помещение. Капитан показал нам, при этом успокоив:
– Чем хуже его сложите, тем лучше раскроется!
– Ничего себе выдал!, – у всех кружилась мыслишка.

Было у нас специальное местечко, где обучались прыжку с парашютом. Мы его называли парком аттракционов. Здесь аттракций, с головой хватало. На земле, со всякой фигнёй, покрутится и повертеться, мне трудностей не доставляло. Нужно, ещё было прыгать с двухметровой высоты и с мешком в 40 кг, за спиной. Это тоже, ерунда. Вот уж, другие радости...! Некоторым они, несказанное удовольствие доставляли, а у меня, мурашечки, от них-то, бегали.

Были там разные вышки, с которых спускались, скользя по натянутому тросу. На это уже, можно смело сказать:
– Да иди ты! Высоко же!
Но, и высоты маловато показалось, какому-то болвану. Возле вышек был нагромождён всякий металлолом, с выставленными вверх острыми колами. Нужно было прыгать, прямо на эти колья. Только трос выручал, и уводил в сторону.

Что ж, разок крутились мы, и прыгали. Тогда обе наши банды вместе собрались, наша с капитаном во главе, да другая, с майором. Приходит тут, плюгавенький полковник, который встретил нас. С ним был какой-то солдат. Полковник построил нас в неровный строй, а другой ровности, мы не признавали. Начал байки рассказывать. Все мы гоготали, ой-ей как. Плюгавенькому, отчего-то не нравилось наше веселье. Удивительно, почему? Он болтает – мы радуемся! В общем, сияет житуха! Так он к делу, сразу перешёл:

– Сейчас, солдат вам покажет, как нужно спускаться при помощи запасного парашюта, если на дереве повиснете.

Солдата прицепили тросом парашютной вышки. Подняли на довольно большую высоту. Он должен был раскрыть запасной парашют, который бы повис до земли. Затем отстегнуть крепления парашюта и самому выбраться из них. Потом, по запасному парашюту спустится на землю. Видно было, что солдат не очень доволен предстоящем, ведь действительно было высоко, а страховки никакой.

Наш капитан, обращаясь к нам, весьма в точку пошутил:
– Ничего. У нас, солдат много.

Ну, делать нечего... Никуда не денешься! Солдат дёрнул за кольцо запаски. Потом дёрнул ещё раз и ещё, и ещё. Кольцо не выходило из гнезда. Заклинило! Он кричит:
– Не могу кольцо выдернуть!

Мы все рты по-раскрывали, да начали улюлюкать. Не солдату в укор, а на плюгавенького полковника:
– Дескать, с такими парашютами, намереваетесь нас с самолёта выкидывать!

Плюгавенький, рассвирепел! Велел, солдата на тросе, спускать. Когда он оказался на земле, то плюгавенький подбежал к нему и начал сам, яростно за кольцо дёргать. Только, безуспешно, хоть лопни!

Мы естественно, ещё больше начали разогреваться:
– Ах ты, мать твою честную, плюгавенький! Сам прыгай, с такими парашютами!

Ну, а кто ж посмеет, такой ораве партизан, супротив идти. Полковник, майор и наш капитан, взяли парашют и разбираться начали. К ним ещё, откуда ни возьмись, инструктор парашютизма примазался. Долго копались. Наконец, полковник с ликующим видом, вышел вперёд, держа в руках кольцо:
– Во!, – он восторгался собой.

Только нас, отчего-то, не сильно приободрил:
– Ты что ж, товарищ полковник! Собираешься, столько времени до земли, с самолёта падать, да консилиум в придачу, успеть собрать!

Плюгавенький, не стал время на базар, с нами тратить. Велел солдату повторить, ранее задуманное. От этого солдат, весьма огорчился, но выполнил. Плюгавенький, просто заявил нам:
– Будем все прыгать!, – и ушёл восвояси.

Случилась у меня, ещё маленькая незадачка, после всех этих аттракционов, в их парке. Да ещё, ко всему прочему, мне были явно малы тренировочные парашютные мешки с весом. Так, разболелись старые травмы от спорта. Зашёл я в мед. пункт. Мог запросто, получить освобождение от прыжков с парашютом, только подумал:

– Нет у меня особой причины, отказываться! Главная причина, что я боюсь! Причём боюсь очень и очень. Никто, конечно не осудит и слова не скажет. Но! Как, я сам себя, уважать стану! Мне бояться! Нет, не годится!, – в общем, не стал я брать освобождения.

Настало время прыжков. Погода стояла солнечная и тёплая. Лето же. Правда ещё раннее, но всё-таки.

Нас привезли на полигон. В небесах, кружился какой-то одинокий парашютист. Кто-то спросил у нашего капитана:
– Мы так, тоже сможем?
– Конечно нет, – засмеялся капитан. – У вас будут совсем другие парашюты. Недаром, удару при приземлении обучались. Если сбросить массу солдат с такими вот парашютами, будет каша. Все столкнутся и запутаются.

Пока, то да сё, парашютист куда-то пропал. Полетели большие самолёты, да технику сбрасывали. Наконец настал наш черёд, да ещё солдатиков и кадровых офицеров. Всем нам были предназначены кукурузники.

Я стоял рядом с нашим капитаном. Он вдруг взбудоражился и на летящих парашютистов, пальцем указывает. Смотрим! Летит один парашютист, на двух парашютах. Капитан возбуждённо:
– Наверняка, один из наших партизан! Как опасно! Могло же быть, если запаска первой раскрылась, то основной парашют в неё. Тогда, хана! Запаска мигом раскрывается! Чудо, это чудо, что не запутались! Но! Ещё всякое может быть!, – только кончилось всё благополучно. У него оказывается, раскрылся первым основной парашют. Стропы запутались и его начало крутить. Он со страху, раскрыл запаску, да бросил её по ветру. Она и раскрылась.

Мы смотрели ещё некоторое время на парашютистов. Моя очередь ещё не доходила. Я заметил, что в самом деле, основной парашют долго тянется, тянется... подлюка, пока раскроется. Уж такие, у нас парашюты были.

Вдруг видим! Вылетел кто-то из самолёта, а парашют и не намерен раскрываться! Замерли все! Парашют не раскрывается! Уже у самой земли, запаска раскрылась! Все облегчённо вздохнули, но капитан покачал головой:
– Наверняка ноги поломал... Запаска предназначена не для прыжков, а для спасения... Она маленькая, ударчик как надо...

Потом выяснилось. Это тоже был наш партизан. Но! Он был мастер спорта по парашютизму. У него действительно, не сработал основной парашют. Приземлился он благополучно, а раз благополучно, то всё замяли, вроде никакой запаской не пользовались, а всё было путём.

Наши партизаны, отказывались теперь прыгать, массово. А что им?! Кто заставит?! Да и что, будет-то за это?! Звёздочку не получат, в своё время?! Наплевать и до лампочки! На кой она!

Скажу:
– Ясно, что не колышет! Вот, значительно, значительно позже, я командовал батальоном в Чернобыле, в самое то время. Замечу, что не оправдались в Чернобыле призывники - молокососы. На партизанах всё стояло. Остался у меня код, комбата, в военном билете. Ну, и что! Я же, как был гражданским, таким и остался. И никто, даже спасибо. Хотя и пускай! Мы своё сделали! А нынче! Поважнее заботы имеются! Вот это, так точно! То же, тогда было!

Пока я раздумывал и рассуждал, моё время прыгать приблизилось. Перед посадкой, у нас, поверхностно осмотрели надетые парашюты. Проверили – имеется ли нож, для обрезания запутавшихся строп. Ох, как я боялся! Я же высоты, ужасно боюсь. Только, не гоже боятся. Раз страшно, непременно нужно прыгнуть!

Я себя чувствовал, словно перед казнью, когда сел в самолёт и он начал подниматься. Прыгать мне предстояло первым, я же самый тяжёлый.

Когда открыли дверь самолёта, я не стал подходить к ней:
– Кто его знает! Может у меня неожиданно нервы сдадут, когда землю, с высоты увижу. Я не хотел рисковать, а прыгнуть, точно решил, хотя меня уже обуял не просто страх, а уже паника.

Офицер у двери, сказал мне:
– Ну, давай!, – а сам с сомнением на меня смотрит, ведь стою и не двигаюсь.

Я взял с места! Пшик, и меня нет в самолёте.
Вылетев, я удивился, что нет чувства падения. Словно, в мягкой перине оказался. Конечно, такое чувство почти все испытывали. Ведь наверняка, пробовали прыгать с машины, едущей 300 км в час. Ясно, что почти все пробовали!

Но, думаете я перестал боятся?:
– Как бы не так! Я прощался со всеми родными и особенно с любимой!

Время, казалось остановилось. А если и не совсем встало, то замедлилось, точно. Лежу я в этой перине и вижу, как медленно, медленно удаляется от меня самолёт.

Самолёт уже достаточно удалился, я же спохватился и встревожился не на шутку:
– Парашют, ещё не раскрыт у меня!

Я дёрнул кольцо. Оно легко вышло и осталось у меня в руке. Но, где парашют?! Я осмотрел всю свою амуницию. Прекрасно видел запаску и кольцо на ней. Как хотелось дёрнуть и за это кольцо! Только, я помнил виденное, что основной парашют медленно выползает и раскрывается.
– Нет, нельзя!, – вспомнил и слова капитана, что тогда парашюты наверняка запутаются.
Как долго тянулось время, а парашюта всё ещё не было надо мной. Ой-ой, сколько я ждал... Какие обуревали соблазны, кольцо запаски выдернуть! Наконец, почувствовал долгожданный рывок! Надо мной был купол парашюта. Только гляжу, стропы закручены, ещё так! Рассмотрел их:
– Нет, нигде не запутаны. Только скрутились.

Ну, стал ждать, когда меня, начнёт крутить, как стропы станут раскручиваться. Посмотрел вниз – Красотища! Видел и наш лагерь, куда собираться нужно после прыжка. Меня начало крутить. Так что уж – головой вертеть не нужно. Всю округу осматриваешь.

Но, крутило всё быстрей и быстрей. Я посмотрел на стропы:
– А ну, его на фиг! Какие они тонкие! Как я высоко! Нет, скорей бы на землю спустится!

А меня всё крутило и крутило. Потом, по инерции перекрутило, естественно. Затем, обратно немного. Я хотел ещё больше, скорей до земли добраться.

Наконец и земля близится. Нужно подумать о приземлении. Замечаю, что я лечу спиной вперёд. Скрестил ремни и лицом вперёд полетел.

Вот лагерь. Но, что это?! Я лечу с такой скоростью, словно на гоночной машине!
Я не знал, что поднялся сильнейший ветер. Только меня и успели сбросить. Дали команду и все дальнейшие прыжки отменили. А скрестив ремни, я ещё больше беды натворил. Наклонил же парашют, прямо по ветру.
Солдаты бегали и кричали мне, чтобы я сгруппировался и ноги согнул. Только я думаю:
– Чего, вы орёте. Рано ещё. Успею. Зачем раньше времени напрягаться, – я уже не боялся. Не было времени боятся. Нужно действовать.

Лагерь, вмиг остался позади. Я летел в поле, где чередовался песок и множество островков густого кустарника.
Вижу! Лечу прямиком в один из этих островков! Подался немного в сторону. Только и почувствовал, как снёс ногами верхушки деревец кустарника, а затем контакт с землёй.

Падать я умел. Упал по всем правилам, на бок. Но, вот интересные вещи творились, с ходом времени. Я уже лежал, а какая-то тяжесть, давила на меня всё больше и больше. Мне казалось, что я под прессом и он медленно, всё сильнее меня сдавливает. Тогда пришла мысль:
– А ещё говорят, что упав с высоты на землю, хлоп и всё. Нет, вот как долго мучает!

Пресс давил всё сильнее и сильнее. Я сопротивлялся. Но, настал момент, когда уже этот пресс давил больше, чем я мог осилить. Я подумал:
– Всё!, – и успел ещё раз попрощаться с родными.

Только оказалось, что я выдержал и победил. Это было максимальное давление. Сколько же, с замедленным ходом времени, всего происходящего! Эта тяжесть, прошла через меня и ушла в землю. Я сразу почувствовал лёгкость.

Теперь, нужно было осмотреться. Вижу, впереди меня раскрытый купол парашюта. Я понял, что сейчас меня потащит. Успел оглядеть всё впереди. Передо мной был песочек, словно на пляже, а невдалеке, очень густой кустарник. Сразу решил:
– Нечего, даже пытаться встать. Не получится. Песочек мягкий, а дальше кустарника не потащит. Парашют, запутается в нём.

Так оно и было. Мне даже понравилось, когда по песочку тянуло, словно на санках. Возле кустарника остановился.

Я стоял и спокойно старался освободить парашют из кустарника, когда подбежали солдаты с испуганными рожами. Они спрашивают, будто сами не видят:
– Где я приземлился?!

Возле другого кустарника, был песчаный склон. В его мягком песке, яма, где-то в метр глубины. От той ямы, до меня шёл след, где тащило. Я показал:
– Вон там.

Они сказали:
– Ого!, – имея ввиду глубину ямы.
Затем, помогли мне освободить парашют, заметив:
– Парашюту, капец!
Потом показали, куда идти. Ну, я и пошёл, неся с собой свой парашют.

В месте сбора, народу было много. А сколько травмированных! Причём, ещё как травмированных!

Над теми, кто отказался прыгать, никто не потешался. Ну, а кто прыгнул, тот уж прыгнул, вот и всё.

Нас повезли в казарму. Впереди ждали занятия, как и до этого. Конечно и подготовка к следующему прыжку. Те, кто не прыгал, так и заявили, что даже не собираются. Хотя и их, всё равно подготавливали.

Я решил, что обязательно буду ещё раз прыгать. Ведь, боюсь ещё больше прежнего. А это, ни в какие ворота не лезет. То бишь, не гоже и всё!
Но, об прошедшем – самом втором прыжочке с парашютом, я как-никак, уже рассказал-то. Посему, заканчиваю сказ этот, хотя следующий разок, безусловно снова прыгал.

СТАРИК У МОРЯ

Мой самый второй прыжок с парашютом.

Рейтинг: +21 741 просмотр

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (32)