Молокосос

Летом 1941 года немецко-фашистские войска оккупировали юг Украины. В небольшом приморском городке «Тонкий» военнопленные вырыли большой ров у моря для захоронения тел убитых евреев. Фашисты установили свои порядки, свою власть в городе, агитируя местное население помогать нацистам. Вскоре в городок прибыл карательный отряд под руководством обер-лейтенанта фон Гауке. Еврейское население городка сгоняли в наскоро сколоченный сарай, а оттуда, по двадцать человек в крытой машине вывозили в ров на расстрел.
Гитлер распорядился призывать на фронт юношей 15-16 лет, которые только начинали свою взрослую, самостоятельную жизнь, а уже должны были воевать – убивать и погибать сами. Никто не хотел делать этого, хотя многие присягали Гитлеру на верность в страхе репрессий их семей.
Вот и тогда 4-го июля, в 6 утра грузовик привёз первую партию людей – двадцать человек. В основном, это были голодные, доведённые до истощения люди. В их глазах не было страха перед смертью, они видели её каждый день. В этот раз на казнь приехал сам фон Гауке. С собой он привёз двух «молокососов», силой оторванных от своих немецких мамок, потому что в тот день другие стрелки пошли на облаву. Грузовик уехал за новой партией, а палачи должны были уложиться в тридцать минут – вывести людей, построить, расстрелять, дождаться, пока двое последних мужчин присыпят тела соотечественников и потом расстрелять их.
Евреев построили в шеренгу. Офицер встал перед строем, что-то крикнул на немецком и поставил мужчину на колени. Стоял страшный, невыносимый запах от полуразложенных и слегка присыпанных землёй ранее убитых людей.
Занималась заря. Диск солнца поднимался над горизонтом, «зажигая» воду моря. Работал лёгкий бриз, нагоняя небольшие волны, которые разбивались о берег и, закипая, откатывались назад.
Новый день. Новая жизнь.
Офицер что-то сказал одному из двух молодых солдат. Тот навёл винтовку на мужчину средних лет.
Выстрел..
Немцы обычно стреляли в затылок, а здесь, «учитель» решил приучить «молокососов» к смерти, к обыденности выполняемой работы, к пониманию превосходства высшей рассы над другими народами, живущими на планете.
Второй в шеренге стояла молодая красивая еврейка лет 15-16-ти. Ветер разбросал по сторонам густые локоны её длинных красивых кудрявых волос. Красивые глаза девушки смотрели на второго юношу, который нацелил винтовку на свою сверстницу. Их глаза встретились.
Почему именно их, именно в этом месте свела судьба двух молодых, красивых людей? Может, когда-нибудь, в другом месте они могли бы пожениться, родить детей и прожить вместе долгую и счастливую жизнь. Почему.. Именно об этом думал молодой солдат Курт в эту короткую минуту, секунды которой застыли в воздухе. Конечно, «политики» пробовали «взорвать» его мозг и вбить в оставшиеся кусочки мысль о превосходстве арийской расы над другими. Но всё это было в теории, а красивая, полная жизненной энергии девушка существовала сейчас, в реальном времени и нравилась ему. Он даже не понимал, особо не вдавался в бредовые теории Гитлера.
Рука его продолжала сжимать цевьё винтовки левой рукой. Приклад больно давил в плечо, палец на спусковом крючке дрожал.
- Огонь! – крикнул офицер.
Внезапно Курт ослабил и отпустил левую руку. По закону притяжения винтовка стала падать на песок. Одновременно солдат освободился от приклада, перехватив его правой рукой и нервно толкнув вниз. В результате оружие упало, ударившись прикладом о морской песок. Раздался выстрел..
Лейтенант пошатнулся, взмахнул руками и, жадно ловя воздух, упал на ещё влажный утренний песок. Пуля попала ему в горло, почти полностью перебив шею. В мгновение ока чёрная артериальная кровь залила всё лицо и коричневый китель офицера. Агонизируя, немец поднял руки вверх, видимо желая что-то сказать или сделать, но через несколько секунд они так и застыли, цепляясь за воздух, как клешни рака. Глаза выпучились и остекленели.
- Ты что наделал, Курт? – спросил молодой фашист-убийца. – Начнётся расследование. Я должен буду написать рапорт. Через двадцать минут приедет машина.
Но Курт уже не слышал этих слов. Радостный блеск глаз измученных людей достиг его сердца, вселился в его плоть, наполнил его жизнь новым смыслом. Он читал молчаливую благодарность на лицах людей.
- Бегите! – нечеловеческим голосом крикнул Курт.
Между обрывом, тянущимся вдоль всего побережья, и морем была узкая, шагов пять-шесть, полоска берега, которая уходила вдаль, указывая пленникам путь к возможному спасению.
Организм человека устроен так, что в экстремальные моменты, особенно, когда жизнь находится в опасности, в работу включаются внутренние, раньше не работающие силы в организме, второе дыхание, особенно, когда есть надежда на спасение. Хотя бы один, всего только один небольшой шанс. Вот и сейчас, эти новые силы вселились в этих измученных, искалеченных пытками людей. Помогая друг другу, они поковыляли прочь от этого проклятого места. Пожилая женщина упала. Её сразу подхватили несколько рук.
- Быстрее! – во всё горло крикнул спаситель.
Не надо было кричать по-русски или на иврите, - люди поняли язык души, сердца молодого немца.
Люди всё дальше и дальше уходили, проваливаясь босыми ногами в сыпучий песок, а Курт стоял и смотрел, пока узники не превратились в едва различимую точку. Немца не интересовало наказание за содеянное. Душой он был с теми, кого недавно собирался убить.
Рыбацкие баркасы, заметив людей, направились к берегу.
«Если они спасутся, я буду самым счастливым человеком на планете» - думал Курт.
А на море начиналась своя жизнь, не зависящая от отношений между людьми. Вдали поблёскивали скользкие спины дельфинов, чайки наматывали круги над водой, громко кричали, сливаясь с ветром, шумом волн и уносились высоко в небо.