НА ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ ЖИЗНЬ

Проходят годы, многое меняя,

 Давно в Европе кончилась война.

 Но память нас нередко возвращает

 В военные лихие времена.

 Читали мы о штурмах, о таранах,

 О партизанах, подорвавших мост.

 И мой рассказ военный, как ни странно,

 На этом фоне будет очень прост.

Война шагала в сорок первом быстро,

 Огнями отмечая свой маршрут.

 Июнь, июль… И вот уже фашисты

 По городу по нашему снуют.

 Идут года, но не забудешь это,

 Сжимались от бессилия сердца.

 Облавы бесконечные с рассвета,

 А по ночам аресты без конца.

 Развалины на улицах повсюду,

 Жестоким опалённые огнём.

 И лишь у церкви дом остался чудом,

 Священник жил, отец Микола в нём.

 Отец Микола был известен многим,

 Он в этом доме жил уже давно

 И как-то ребе местной синагоги

 К нему нежданно постучал в окно.

 И молвил тихо: - Я зашёл проститься,

 Приказ немецкий, завтра ровно в пять

 Евреи все обязаны явиться…

 А для чего, нетрудно предсказать.

Кружили грозно белые метели,

 Снегами заметая всё вокруг.

 И пули, пули яростно свистели,

 Их свист, порой, сливался с воем вьюг.

 Стучали кирки, заступы, лопаты,

 И больно ранил душу детский плач.

 Но всё строчил, строчил из автомата,

 Увы, не знавший жалости палач.

 И падал, падал человек,

 В горячий снег, в кровавый снег!

У нас фашисты долго лютовали,

 Но к счастью ребе наш не пострадал.

 Рискуя жизнью у себя в подвале

 Его отец Микола укрывал.

 И на расспросы пьяных полицаев,

 В угоду немцам, рыскавшим окрест.

 Святой отец им говорил: - Не знаю.

 И добавлял, вздыхая: - Вот вам крест!

 И часто по ночам, забыв про беды,

 За жидким чаем в полной тишине

 Вели они негромкие беседы

 О жизни, о Всевышнем, о войне.

 Так два тяжёлых года пролетело,

 Пришли свои. И новая беда.

 Теперь таскать зачем-то то и дело

 Отца Миколу стали кой-куда.

 Пошли расспросы днём и даже ночью,

 Мол, чем при немцах занимался тут?

 И почему остался жив? Короче,

 Священник понял, скоро заметут!

 А дальше что – придумаешь едва ли,

 Тут хочешь верь, а хочешь и не верь.

 Но ребе у себя, в своём подвале

 Отца Миколу прятать стал теперь.

 И как при немцах вновь тревожно очень,

 При каждом стуке холодела кровь.

 И хилая копилка днём и ночью

 И долгие молитвы вновь и вновь.

 А по ночам, прикрывши окна, ребе

 Спускался тихо с чайником в подвал.

 С товарищем делился скудным хлебом,

 А в праздники мацою угощал.

 Попробуй без потерь пройти дорогу,

 Когда она всё круче и трудней.

 И всё ж герои наши, слава Богу,

 Увидели сиянье лучших дней.

 Что слава, деньги… Глупая химера,

 Доказывает жизнь нам вновь и вновь:

 Спасает человека только вера,

 Порядочность спасает и любовь!

Кто знает, что нам наша жизнь готовит,

 Но надо помнить каждый день и час.

 О том что все одной мы с вами крови,

 И что судьба одна у всех у нас.

 И даже в очень трудные моменты

 Душой всегда стремиться надо в высь.

 Запомни, современник, это,

 На всю оставшуюся жизнь,

 На всю оставшуюся жизнь!