Лучшие люди Нации - служат в Авиации!
Эта аксиома не требует доказательств. Добавлю - наилучшие служат в морской авиации, где происходят те же прибамбасы, что и на военно-морском флоте флоте, но с летной изюминкой.
Командир полка военно-морской авиации Тихоокеанского флота вызывает командира вертолета МИ-8 по имени-отчеству Анатолий Степанович - кратко АС, и ставит простую как полено задачу:
- Капитан, глобус тебе в руки! Быстро поднимайся в воздух и мухой лети на Малую Кему!
- Ага, щас! Быстро бывает только понос!
- Не перебивай, баклан, я еще не кончил! Кровь из носа, но рысью доставь двух фельдъегерей с секретной почтой в штаб авиации флота.
- Товарищ командир! Не беспокойтесь! Вы дело имеете с самим АСом! Будет как всегда!
- Вот это меня и печалит! - посмотрев в серые бесшабашные глаза подчиненного, с долгим вздохом резюмирует командир.
Капитан собирает экипаж и спешит к воздушному другу. Заняв штатное место, начинает действовать-злодействовать:
- Экипажу приготовиться к полету!
- Второй пилот готов! Гироприборы включены. Давление в тормозной системе - норма.
- Штурман к полету готов! Самолетов на посадку нет.
- Борттехник к полету готов!
- Приготовиться к запуску двигателей!
- К запуску двигателей готов!
- Запуск!
- Есть запуск! Полоса свободна!
- Вырулить на полосу!
- Есть! Вас понял! Выруливаю на исполнительный!
- Ромашка, я ноль пятый! Прошу добро на взлет!
- Ноль пятый, взлет разрешаю, ветер пять метров в секунду!
- Понял вас! Экипаж, взлетаю! Ветер нормальный, РУД держу! Обороты взлетные, параметры в норме! - докладывает командир на КДП и командует. - Колеса в воздух! - и тихо экипажу добавляет. - Погнали говно по трубам, жидкое, но много!
Лихая гопкомпания, называемая авиационным экипажем летит вдоль скалистого берега самого Тихого океана. Правым летчиком в экипаже сидит штурман, борттехником - небольшого роста прапорщик по прозвищу Карандаш. За бортом резвится лето. Стоит жара, от которой экипаж в вертолете готов растаять и стечь плавленым сырком с кресел в море. Лопасти винтов молотят воздух похожий на желе. Белое солнце воздушной пустыни горит голубым пламенем на стеклах вертолета, размягчая дополнительные топливные баки под его брюхом.
Прилетев на место, ребята быстро хватают двух матросиков «секретчиков» и в обратную дорогу. Задача - до вечера вернуться на родной аэродром. Воздушная теплая дорога, по которой летит вертолет, голубеет без рытвин и ухабов на всем протяжении, хотя вдоль нее нет ни километровых столбов, ни дорожных указателей, ограждений и светофоров.
Суровые черные утесы, сложенные базальтом, сменяются уютными бухточками с льющимися в них каскадами водопадов речек. Скалистые островки с птичьими базарами и лесистые сопки с возвышающимися над зеленым массивом тайги огромными кедрами необыкновенно прекрасны. Даже названия этих мест завораживает поэтичностью и необычностью: мыс Четырех скал, бухты Диомид, Патрокол, Анны.
АС передав управление «праваку» под убаюкивающий звук двигателей начинает потихонечку «хрючить» в две сопелки. Ему снится любовница Людмила, которую он вчера под сенью вечерней ветки чертополоха любил и холил как сосед свой трепак. Правак мечтательно вздыхает, скребет у себя в паху и предлагает:
- Товарищ командир! Эх, сейчас бы свежего пивка с изморозью! - слова, истомленные жарой, поленом виснут в воздухе.
- Ты что опортупел что ли? Нам только пьянки в этом пекле и не хватает, - тяжело прерывая благостную дрему, едва шевеля ушами, реагирует командир.
- Это верно, - поддакивает борттехник, тоже страдая от зноя, и с помутневшим сознанием добавляет. - А вот отлюбить кого-нибудь забесплатно, я не отказался бы!
- Даа… к этой жаре не хватает только триппера, - командир вздрагивает, окончательно просыпается, вытирает липкий пот, пропитавший линялый тельник и изрекает. - А вот искупаться можно! Как никак летим над водой.
Идея «искупаться» всеми принимается на «ура», только один вопрос у борттехника, воспитанного в духе плаката, который висит у него над приборами - «ТехнИка тЕхника никогда не подведет, если тЕхник технИку не трогает!»
- Где будем приземлиться?
Берег скалистый, изрезанный острыми гранитными уступами, а ровная полоска сухопутной земли между водой и скалами узка, как белая полоса в жизни. Суша обгажена прелестями прошедших времен - нефтяными остатками, дохлой рыбой, ржавыми банками. Везде валяется хлам, начиная от деревянных бочек-ящиков и кончая кучами прелых морских водорослей, прибитыми к берегу волнами. На мелководье дно каменистое, для ног не приятное и водоросли, как клубок змей сразу же обхватывают все тело купальщика.
- Купаться будем в ста метрах от берега! Здесь вода почище, да и камней и водорослей нет! - принимает волевое решение командир, выжимает сцепление и нажимает на тормоза, ставя движок вертолета на «нейтралку».
- Как? - звучит детский вопрос борттехника.
- Кверху «каком»! - отвечает капитан.
Вертолет, подвешенный к своим винтам, послушно зависает как пассатижи в проруби над океаном в ста метрах от берега. Вентилируя полуденный зной своими лопастями, он замирает на высоте метров пяти над спокойными океанскими водами. Управление своего «ведра с гвоздями» мастер авиационного дела по командирски решительно передает своему надежному, как оглобля правому летчику.
Экипаж и пассажиры быстро раздеваются до военно-морских трусиков цвета морской волны и бросают свои военные «кольчужки» комбинезоны в угол транспортного отсека вертолета. Фельдъегеря свои секретные портфели, опечатанные со всех сторон массивными гербастыми печатями, уважительно кладут на сидушку около кабины летчиков, скромно прикрыв их своими штанишками и пистолетами в кобурах.
Борттехник смело открывает дверь, выбрасывает веревочную лесенку-трап. Командир медленно-медленно спускается вместе со всеми по трапу в прохладные воды Великого океана. Летчики и совершенно секретные пассажиры бросаются в прохладные океанские воды. Море их тела принимает как должное.
Начинается удовлетворительное фырчанье и нирвана, так как под вертолетом «мертвая зона» - ни брызг тебе, ни ветра. У ребят в животе возникает ощущение, что они еще при жизни вознеслись к Богу и попали прямо в морской Эдем.
В это время когда вертолет исправно висит над волнолюбцами, правый летчик с рожей в виде швабры, высовывается через блистер вертолета:
- Мужики! Имейте совесть! - зной расплавляет ему мозги. - Хватит, я тоже хочу искупаться!
От «жабы», которая начинает глодать «правака» изнутри и полуденной жары он уже готов повеситься на резинке от своих ларингофонов. Терпения и воли ему хватает на несколько минут. Штурман сам себя спрашивает: «А не дурак ли я? На хрен мне это сдалось? Они там купаются, а я тут как петух на яйцах сижу!»
Плюшевый японский дракончик со зверским оскалом, укрепленный на гаргроте вертолета от создавшейся ситуации начинает непроизвольно поддакивать, качая своей рогатой головой. «Правак» щурит свои бесстыжие глаза с белесыми ресницами и как его волевой командир принимает «мудрое» техническое решение - ставит вертолет на автопилот, а сам быстро-быстро раздевается как его приятели и бултых «рыбкой» с вертолетной лесенки в воду к юморным товарищам:
- Ребята-а-а! Я здесь!
Вертолет, как его еще учили в детстве на авиазаводе, исправно продолжает самостоятельно работать, добросовестно выдерживая высоту, азимут и пеленг терпеливо дожидаясь на борт свой одуревший от жары экипаж. Народ, как моржи в полынье, продолжает от души купаться. Все отлично и прекрасно, если бы ни одно «Но»!
При работе движков топливо вырабатывается, вес летательного аппарата потихонечку уменьшается, и он становится легче. По законам аэродинамики незаметно для выпуклого авиационного глаза, начинает что? Правильно - потихонечку приподниматься над головами купающихся. Вначале на несколько сантиметров, потом, как поется в знаменитой песне «Все выше и выше!» Наши авиаторы в запале купания этого пока не замечают. Бестолковые - самые счастливые люди в мире!
Ребята вспоминают о вертолете тогда, когда тот уже на полметра поднялся вверх вместе с веревочным трапом, до которого уже рукой не дотянуться. Что делать? Все начинают вспоминать физику для третьего класса и озабоченно подпрыгивать как вша на собаке, чтобы дотянуться руками до нижней перекладины воздушной лесенки. Не получается.
Подвзбздув себя в прыжке по ягодицам, командир опять пытается дотянуться. Итог плачевный - дотянуться до перекладины не может. Вертолет тем временем спокойно продолжает работать, продолжая вырабатывать свой авиационный керосин и подыматься вверх, ближе к зениту огнедышащего солнца. У всех заклинивает «задний втулок». Это попросту называется - все обсер…. Вообщем - понятно.
Над нашими авиационными «купальщицами» начинает парить зловещая тень демонов из Особого отдела. Черное облако скорби покрывает их лица. Из уст капитана со страшным лицом, будто он уже повидался с Командующим, непроизвольно вырывается первая фраза Военной присяги:
- Чтоб ты сдох! Чем ты думал, хрен моржовый ставя машину на автопилот? - это он обращается к своему «праваку», который уже готов утонуть, представляя, что его ждет впереди.
Глядя с поверхности воды на вертолет, народ чувствует, что машина без топлива вот-вот грохнется на голову, словно шишка с кедра, а точнее сядет на «самовращении» в воду. Весь экипаж, шустро по-собачьи разгребая дерьмо руками начинает рысью грести к скалистому берегу, где плавают какашки тех, кто здесь обкакался раньше. Фельдъегеря застывают, вспомнив о секретных документах.
- Эй! Штирлицы, ети вас мать! Долго вас ждать? - кричит командир с берега, усеянного галькой, глядя, как герои невидимого фронта в воде молятся на вертолет и секретные документы. - Бестолочи царя небесного! Хорош сопли жевать! Ждете, когда вертолет на башку упадет? Шнуром на берег!
И поплыли авиаторы, солнцем палимы, к берегу как мухи в жидком говне. Расшвыривая носом воду кое-как «по-собачьи» доплывают до мелководья. Беспомощно и растерянно озираясь, балансируя руками, идут по склизким камням, будто йоги по стеклу. Берег их встречает как собака хозяев.
Оболтусы, вместо того чтобы пройтись по бережку и поискать выброшенную океаном бутылку, где был бы запаян им совет - как выкарабкаться из этой ситуации, садятся на бережку как бакланы на леерах и начинают ждать.
Под палящим солнцем ребята как новоявленные Прометеи, прибитые Зевсом к скале, начинают наблюдать, как их умное «железо» висит в воздухе, как грабли в проруби. Не хватает только начальника штаба полка - эсхиловского коршуна, который бы начал выклевывать у наших авиатитанов их циррозные печени.
На яви же вертолет, критически анализируя ситуацию «без экипажа», начинает, как бы сверху обижаться, что его бросили на произвол судьбы. Думает, думает и через некоторое время, когда кончается у него горючка, затихает. Молча, по командирски стоя медленно начинает уходить в море. Что удивительно - не погнув лопастей и не поцарапав даже краску и стойки шасси. «Прощайте, товарищи! С богом! Ура! Последний парад наступает!»
Вертолет хотя и принадлежит к славной и героической военно-морской авиации, но плавать не умеет - он же железный. Тонет, не погнув даже трансмиссии, превращаясь из летательного аппарата в летальный. Вместе с вертолетом в воды Тихого океана булькается и карьера капитана, который на вопрос:
- Как дела с вертолетом? - теперь мог спокойно ответить.
- С вертолетом то у меня хорошо, вот без вертолета… плохо!
Яркие лучи солнца, словно желая подчеркнуть скорбную картину гибели вертолета, весело играет зайчиками на лопастях уходящего в воду аэроагрегата. Отметка вертолета на экранах локаторов в пункте контроля полетами тухнет, как лампочка в общественном туалете и наступает… тяжелая как камень тишина Что дальше?
Дальше ситуация переходит из области баек и закидонов в область реального обычного чрезвычайного летного происшествия с вытекающими отсюда действиями и организационными последствиями.
- Где наш летательный аппарат? - сам себе задает вопрос штаб авиации флота.
Ответа нет. Никто не может понять, как среди спокойного бела дня при погоде «миллион на миллион» в мирное время тихо и безмолвно исчезает боевая военно-воздушная машина. У некоторых рождаются чисто флотские версии типа - может, вертолет выкрали инопланетяне или ребята опять загуляли где-то у приморских девчонок на островах и отключили свои позывные?
На флоте объявляется готовность номер один. Начинается как на еврейской свадьбе визг, писк и тараканьи бега по всему необъятному Тихоокеанскому флоту. Запрещаются командировки, отпуска, увольнения и самоходы. Всех возвращают на КП и БП. Резервисты мобилизуются с гражданки, больных выписывают из госпиталей и медсанбатов. Начинается операция «Поиск». Поиск приключений на свою задницу. Есть такая веселая игра на флоте.
Командующий по боевой тревоге подымает в воздух всю авиацию флота, в море выходит тьма поисково-спасательных кораблей. Атомные подводные ракетоносцы на боевом дежурстве выходят в точки старта своих баллистических ракет. ПВО страны запускает движки своих ракет на полный газ, держа пальцы на красной кнопке «Пуск!». Враг не пройдет!
О летном происшествии уходят нервные доклады в Москву, в Главный Морской Штаб и Министерство Обороны. Через несколько часов усиленных поисков по всему Дальнему Востоку наших прохиндеев в виде брошенной ветоши находят спокойно «загорающими» на тихоокеанском бережку.
Разборы этого авиапроисшествия были долгими, нудными и крутыми. Всех наказали, а летчики полка, да и вся морская авиация военно-морского флота смеялась над нашими «тихоокеанскими купальщицами» до коликов в животе месяц. От нервного срыва.
Вот это искупались!! Надо же. Интересная и страшная ситуация. Как ребята всё перенесли потом, не представляю. Мне очень понравился рассказ!! Спасибо, Леонид!!
Очень насыщен рассказ, динамичен. Выдержан сюжет, присутствие юмора только придает ему своего рода шарм. Характеры персонажей раскрываются и речевой характеристикой, и отношением к своей любимой профессии и сотоварищам. Очень удачны описания природы они помогают в раскрытии основного содержания. Очень понравился рассказ.
Уважаемая Николина, извините. что благодарю Вас через четыре месяца за Ваш развернутый, добрый комментарий. Рад что рассказ понравился. Всего Вам доброго.
Помочь сайту
Поздравления
