Друзья по счастью - Николай Щукин

«Нас всё меньше и меньше,
А ведь было нас много…»



 Певец с Гавайских островов

( Николай Щукин)


Николай Николаевич Щукин. Это имя не было дано ему от рождения, потому что воспитывался он в детском доме.
Возможно люди, которые принесли маленького смуглого мальчика с копной жёстких, как воронье крыло волос, в детский дом, знали его настоящее имя. Но записан он был как Коля Щукин, горько плакавший, когда с него снимали красивый матросский костюмчик, и надевали серую униформу, в которую были одеты все детдомовские ребятишки.
Имя Николая Щукина было овеяно легендами.
Сам о себе Николай Николаевич рассказывал, что он был сыном полка, во время войны ранен, потерял ногу, награждён двумя орденами «Славы»… Я его узнала именно таким.
Но были и другие версии его жизни.
В самые первые послевоенные годы на улицах Ростова среди полной разрухи, телогреек и шинелей можно было встретить человека, который приводил в изумление весь город. В кремовом костюме в полосочку, в канотье, он шагал слегка прихрамывая по главной улице Энгельса, а за ним - толпы зевак. Это был новый солист ростовского джаза, и звали его Ника Стефан. Причём, объявляли его в концерте, как певца с Гавайских островов!
Ника Стефан исполнял в основном лирические песни на непонятных для всех языках. На русском, но с большим акцентом, он исполнял только песню о Ростове.

« Площадь Театральная,
Тополей приют.
Фонари хрустальные
Свет весёлый льют.
По утрам гудки Аксая
Слушает Сельмаш.
И шумит волна донская,
Омывая пляж.»

На самом же деле это был Николай Щукин, выступавший под псевдонимом. Придумал этот образ руководитель джаза Иосиф Стельман, и молодой певец с успехом эксплуатировал его несколько лет. Даже в жизни Нике Стефану было запрещено разговаривать без акцента. Но мне кажется, что он охотно исполнял эту роль, ибо вспоминал об этом периоде всегда с удовольствием!
Смешной случай из того времени рассказал мне как-то Николай Николаевич.
Однажды он приехал в Ростов и в единственной гостинице «Деловой Двор» не оказалось ни одного свободного номера. Его попросили одну ночь переночевать в общем номере. Ника Стефан основательно поужинал в ресторане, зашёл в общий номер, разделся и уснул мертвецким сном. Когда он проснулся, оказалось, что нет ни чемодана, ни костюма… В одних трусах он бросился к гостиничному начальству.
Директор только развёл руками:
- Никочка, это же Ростов! Здесь, кто раньше просыпается, тот лучше и одевается».
После Ростова Ника Стефан долгое время работал в Киеве и пользовался оглушительным успехом. На его концерт невозможно было попасть. На одном юбилее Щукина, Иосиф Кобзон рассказывал, что, будучи ещё мальчишкой, он пытался попасть на его концерт, но безуспешно: конная милиция, толпы поклонниц, горы цветов и ни одного лишнего билетика.
Всё это было связано с именем - Ника Стефан. А его главный шлягер «Вечер, шумит у ног морской прибой…» распевали буквально все:

«Вернись, тебя любовь зовёт, вернись.
Ты вспомни, как сердечно
Мы в чистой и вечной
Любви клялись.
Вернись, я вновь и вновь зову, вернись,
Одно твоё лишь слово
Вернёт нам снова
Любовь и жизнь!»

В Москонцерте мы некоторое время работали с одним инструментальным ансамблем. Ника Стефан уже был Николаем Николаевичем Щукиным, ветераном, и пел песни не только о любви, но и о войне. Мы с ним очень дружили, выступали в одних концертах и в нашей стране, и за рубежом.
Однажды, помню, мы выступали в каком-то холодном клубе. Решили согреться чаем. Но в этом клубе, даже в гримёрках не было розеток, и я пристроилась со своим кипятильником за кулисами, рядом со сценой. Когда вода закипела, пар начал валить на сцену. Николай Николаевич боковым зрением заметил это, решил наверно, что это пожар, и забыл слова песни: Спел: «Мне бесконечно…» И повернувшись к кулисам спросил меня:
- Рыбонька, а что дальше?…»
Я, от неожиданного вопроса, онемела. И тут зрители дружно подсказали: «Жаль…»
- Конечно, конечно! Обрадовался Николай Николаевич:

«Мне бесконечно жаль
Моих не сбывшихся мечтаний
И только боль воспоминаний...
Гнетёт меня»

И в проигрыше мне за кулисы своё любимое «изречение»: «Хабен зи гевейзен махен зи фуз».
Сейчас, когда я пишу эти строки, Николая Николаевича Щукина уже нет с нами. Но я с нежностью вспоминаю о нём, певце с Гавайских островов Нике Стефане, нашем Николае Николаевиче!