Солнце с хвостиком

   

Светлушка дернула лапами и проснулась. Сразу же подбежала к прутьям, понюхала- нет ли знакомого запаха. Тоскливо поплелась к миске, долакала оставшуюся воду. Порылась потертым носом в груде тряпок в углу, осторожно достала сокровище- сухую белую косточку. Лизнула пару раз, бережно поглодала, спрятала.
Вытащила оттуда же подарок хозяину- коричневую штуку, остро и вкусно пахнущую кожей.
Появилась штука совсем неожиданно- Светлушка в который раз горевала после ухода дорогого человека и слегка задремала, просунув морду между решеткой. Странное состояние у нее было-или сон, или явь. Словно, наелась потрошков куриных, да хорошо так, что живот раздулся, как мячик. Лежишь, язык свисает от удовольствия- и всем ты довольна, и ничего для тебя нет невозможного. Вот именно в таком состоянии у нее и получались разные удивительные вещи. То полная миска мясного корма вдруг появится, то хозяин неожиданно зайдет в клетку и целый вечер с ней просидит, по животику будет гладить, белую шерстку вычесывать специальным гребешком.
Как-то раз, ночью, неожиданно распахнулась дверца, и Светлушка спокойно вышла наружу. Но испугалась темноты, близкого неуютного леса, забилась обратно. Да и куда идти ей без хозяина?
Как-то стало ей совсем плохо: глаза не видели, лапы опухли, страшно болели. Приснилась ей, что снова молодая, щенок совсем, бежит радостно, беззаботно по зеленому лугу за первой своей хозяйкой Катей! И запахи- свежей травы, солнца, цветов, умывают ее вместе с ветром, запутываются в нежной шерстке. Проснулась, чихнула, и испугалась- выплюнула на соломенную подстилку все свои зубы- старые, потемневшие, обломанные. Зато в пасти новые появились- беленькие, острые! А как видеть стала- заглядение- все яркое, резкое, даже голова сначала кружилась. Да и лапы стали молодые да легкие, без боли- одно удовольствие бегать. Вот хозяин потом удивлялся!
Сидящая в соседней клетке мохнатая дворняга Курица, грозно кричала ей, что это не хозяин, а просто рабочий их собачьего приюта. Наверно, просто завидовала.
Лежала она в таком состоянии, вспоминала своих бывших хозяев- бабу Маню, пахнущую хлебом, добрую и ласковую, девочку Катю с вечно сладкими руками, непутевого злого Павла... Вспоминала хозяина, его запахи, теплые руки. Пакетики с мясными кусочками, которые он постоянно приносил. Хозяин часто говорил со Светлушкой о жизни, о том, что нет денег и у него, почему-то, ничего не получается с девушкой Машей. Светлушка сразу же начинала возмущенно прыгать, стараясь лизнуть непонятливого хозяина в лицо.
Ну, насчет любви понятно- она у хозяина есть, Светлушка в нем души не чает. А деньги... Она знала что такое деньги- это вроде косточек, на которые можно все менять. Деньги бывают разные- небольшими цветными бумажками и маленькими белыми штучками, которые засовывают в особый железный короб.
Пару красноватых бумажек Светлушка смогла добыть хозяину- они появились как раз перед его приходом, рядом с миской. Обрадовался, расцеловал всю морду. Но для себя ничего не взял- купил много мешков собачьего корма.
То, что появилось сегодня, было особенным. В большой кожаном кармашке лежали другие деньги, те, которые белыми твердыми квадратиками. Очень большие, Светлушка это чувствовала. Обрадуется хозяин, присядет, погладит большой ласковой ладонью по голове, скажет: « Солнце ты мое с хвостиком...» и возьмет к себе навсегда.
Была у Светлушки мечта- рано утром, когда солнце еще не встало, бегут они с хозяином по еще мокрой травке. Шерстка напиталась росой и так хорошо!
Она тихонько и жалобно заскулила.
***
Когда человеку нечего терять, он может стать бесконечно счастливым.
Эта мысль пришла Пашке неожиданно, когда он, лежа на спине, заваленный теплым тряпьем, разглядывал утреннее небо через отошедшую хвойную ветку шалаша.
А потом нахлынула такая душевная боль, что он не выдержал, вскочил, застегнул куртку и побежал. Бег согрел, и немного отвлек.
Пашка забежал в крошечный магазинчик на окраине, пересчитал мелочь, взял для Светлушки пакетик мягкого корма, который она так любила.
Дом, старое щитовое убожество, сгорел вчера утром. Возвращаясь с ночной смены, последней перед увольнением, он почувствовал тревожный горький запах и сердце, дрогнуло. Издали еще, увидел слабый дымок. Ноги стали подкашиваться.
Осталась относительно целой только печь с трубой. Все остальное превратилось в мокрые, отвратительно пахнущие угольки.
Даже у Светлушки был дом. Старый, продуваемый ветрами, но дом.
Пашка осторожно погладил собачку. Светлушка лежала на коленях и сладко дремала. Эх, сейчас точно не получится взять животинку к себе. А ведь он даже местечко ей приготовил, целый угол отгородил.
Грела Пашку мечта, заветная, стало быть. Найти, выиграть, получить в наследство(заработать столько не реально)много-много денег, и открыть свой приют, где все животные сыты, здоровы, где они гуляют, играют, получают ветеринарную помощь, и где их могут во всей красе, увидеть новые хозяева. Нет, приют- не красиво, как-то убого звучит... Городок!
Нынешний приют был переделан из советского военного питомника- основательного, с солидными зданиями, подвалами, тренировочными площадками. Директорша какими-то правдами и неправдами смогла приватизировать в девяностые этот объект практически за копейки.Организовывала и производства по пошиву одежды, и подпольный алкогольный цех. А затем узнала о крупном гранте по защите животных и неожиданно его выиграла. Работали они целых пять лет- собралась отличная команда-костяк: шестидесятилетний хиппарь Борода, тридцатилетний электрик Серега, он, рабочий и Машка- выпускница вет. академии. Даже вечно пьяный сторож Толик вполне гармонично уживался в их компании.
Нынче гранд они не получили, и Федоровна срочно решила объект перепрофилировать. Они пробовали протестовать.
-Так купите- заливалась смехом директор,- десять миллионов- и питомник ваш, делайте что хотите!..
По железной решетке лязгнула связка ключей.
-Закончил? Вещи взял? Все, валите отсюда.
За спиной Федоровны, с баулами и сумками, мрачно стояли Маша, Борода и Серега.
Пашка чмокнул Светлушку в стертый нос и опустил на пол. Та вдруг засуетилась, бросилась в угол клетки, принесла в зубах что-то, вложила в руки. Пашка рассеянно сунул предмет в карман.
Из кассетной магнитолы уютно булькали Битлы, вновь и вновь возвращаясь в СССР. Говорить не хотелось. Маша, надувшись, смотрела в окно, Пашке так ничего и не сказала, к себе не позвала. Борода развез всю банду по домам.
Доехали до центра, где раньше жили родители. Обнялись с Бородой. Старый хиппи расчувствовался, пригласил в гости. Не пошел.
Остался Пашка один. Долго бродил по знакомым улочкам, сидел на скамейках, тихонько жаловался папе с мамой на жизнь. Родители больше десяти лет назад погибли в аварии, семейную «трёшку» как-то незаметно прибрала дальняя родственница. Ему досталось пара чемоданов рухляди и несколько стопок перевязанным шпагатом книг. И «огромный загородный дом» родственницы. Голова тогда не варила совсем, он все подписывал, со всем соглашался...
Нехитрый план потихоньку вырисовывался. Напиться и забыться.
Сам не заметил, как оказался в алкогольном супермаркете. Походил, разглядывая красивые бутылки, чувствуя, что потихоньку успокаивается, взял с полки любимую жгучую с плавающем внутри перчиком.
Пашка положил бутылку на резиновую ленту, сунул руку в карман и замер.
Деньги!.. Как он забыл! Всю мелочь потратил на собачий корм, оставалось только несколько монет на автобус. Нащупал в кармане нечто, достаточно объемное- рука медленно выудила новенький, таинственно пахнущий кожей портмоне. Открыл- совершенно пусто, только одинокий золотистый пластик кредитной карты.
От гнетущей тишины очнулся- с одной стороны на него, тихо распаляясь, смотрела довольно объемная очередь, с другой- злой и циничный глаз кассира.
-Долго стоять будем, болезный?- громко и насмешливо спросила она,- платить собираемся?
Пашка медленно протянул пластик. Тетка нетерпеливо вставила ее в верифон, сорвала чек и вернула вместе с картой.
Пашка долго рассматривал кредитку, сидя на лавочке. Золотые тесненные буквы на латинице указывали странное имя: Pavel Kopejkin , на обороте синим фломастером были написаны четыре цифры, видимо, пин-код.
Решил отнести в полицию, потом вспомнил, что нет денег. Доковылял до банкомата, сунул карту, не дыша, ввел пин. Ничего страшного не произошло- через минуту в кармане лежали две пятитысячные купюры.
Еще раз осмотрел карту и обомлел: там светилось новое имя: Pavel Bezdomnyj и совершенно другой, тоже написанный фломастером, пин-код.
Пашка купил объемистый тактический рюкзак и принялся методично обходить городские банкоматы, снимая весь разрешенный лимит.
Ночь он встретил в шикарном номере лучшей гостиницы, заваленным свертками и пакетами. Пашка не хотел, чтобы необычный день уходил, и тянул до последнего, стараясь не уснуть на шелковых простынях. Боялся проснутся, как в "Дне сурка", снова в шалаше, на краю села.
На новом ноуте просматривал варианты квартир, поближе к родному центру и не поверил глазам- продавали родительскую.
Удивительно, как много могут сделать деньги- на следующий день он уже подписывал первый пакет документов. Риэлтор, вдохновленный огромной комиссией, порхал как мотылек и хорошо подвешенным языком лил патоку.
Пашка не прекращал прогулки к банкомату, приобрел второй рюкзак.
Несколько вечеров просидели с нанятым прорабом за чертежами и рисунками. И коньяком.
Пока квартиру ремонтировали, тоже авралом, разумеется, не терял время даром- взял Бороду и Серегу в охапку, и пошли они по многочисленным банкам, гася просроченные кредиты, коих ребята набрали множество. Пашка только успевал доставать и отсчитывать пачки. На удивленные вопросы ребят отвечал просто- наследство.
С чистой совестью устроили праздник- зашли в автосалон, и как-то незаметно купили для Бороды джип его мечты, Пашка потом спасался бегством от обезумевшего от счастья хиппи. Потом заглянули в военную амуницию, купили для Сереги два неподъемных баула милитари-барахла, дорогущие металлоискатель и зеркалку. Оставив машину, завалились в модный ресторан с морской кухней, и суровой мужской компанией натрескались всяких вкусных водяных гадов. Борода душевно вспоминал любимый СССР и учил пить абсент.
Маша не брала трубку, а потом совсем отключила. Но Пашка не сдавался- колечко с бриллиантом в красной бархатной коробочке было приготовлено, тур на Сейшелы куплен. Почему Сейшелы? Видел в интернете фотообзор- маленький, затерянный в индийском океане островок, скрытые между пальмами бунгало, рядом с пляжем- чисто рай на земле. Лучше не найдешь для предложения руки и сердца.
Пашка написал письмо, не на компе- руками, золотым Паркером. Пухлый пакет с путевкой, билетами и деньгами отправил курьером.
Он ждал ее два дня. Лежал на шезлонге под огромным льняным зонтиком, смотрел на песок и океан, обдуваемый солоновытым теплым ветерком. Машкины ладони, милые, любимые, которые он никогда бы не смог спутать с другими, влажно прикрыли глаза.
-Машенька!..- начал он и тут же получил крепкий подзатыльник.
-Ты дурак? Ты почему не сказал? Я чуть не умерла, когда увидела твои обугленные руины. Пашенька...
Она крепко-крепко прижалась к горячему, подгоревшему на солнце Пашке.
За день до окончания их медового месяца, вернее, недели, Пашка увидел маленькую светленькую собачонку. Та неторопливо бежала вдоль моря по белому песочку, спокойная, сытая, ухоженная. И тут же в голове взорвалось- Светлушка!..
Он вспомнил стертый, черно-коричневый нос, преданные влажные глаза. А ведь это она сунула ему этот удивительный бумажник, в самый последний момент, перед прощанием. Он все время боялся думать про чудесную кредитку, не хотел спугнуть удачу. Сердце сразу заныло.
***
Перед посадкой в самолет позвонил Серега.
-Приезжаете? Сразу ко мне, плохие известия...
Ранним утром они сидели у Бороды на кухне, пили чай. На огромной плазменной панели блеял БГ.
Рассказывал Серега.
-Федоровна предложила подшабашить по электрике... Съездил, собак проведал, подкормил. Светлушка твоя на месте, только скучает, лежит в углу и скулит. Толик по-пьяне проболтался, что будет в питомнике...
Сашка помолчал, глотнул чаю, и неожиданно повлажнел глазами.
-Всех собак и кошек с окрестностей будут свозить туда, Федоровна с собачниками уже договорилась. Будут лечить, откармливать... И продавать в сеть азиатских ресторанов. И отдельная линия будет- по откорму щенков. Даже корм специальный завезли, высококалорийный, тонны...
***
Приют заволокло утренним туманом, где-то в липкой мгле приглушенно лаяли собаки.
На потрескавшемся асфальтовом пятачке стояло несколько машин и нелепая грузовая «Газель», заляпанная иероглифами, похожими на брызги крови.
Борода сразу же потрусил осматривать вольеры, Сашка- в щитовую. Маша с Пашкой решительно повернули к директорскому флигелю.
К кабинете была полная идиллия. Раскрасневшаяся Федоровна кофейничала и негромко переговаривалась с молодым юристом, который несколько раз был у них по делам.
Директорша недовольно рявкнула, затем удивленно оглядела посетителей, южный загар, дорогую одежду и нерешительно улыбнулась.
Пашка не выдержал, плюнул на разработанный план, глубоко вздохнул и спокойно спросил:
-Вы хотели когда-то продать мне питомник. Еще в силе?..
Федоровна по-змеиному оскалилась, спокойно подумала, разглядывая потолок. Набрала на калькуляторе восьмизначную сумму, повернула , ухмыляясь, экранчиком к гостям.
Сумма, конечно, возросла, но... Хватало с избытком.
- Ну что же, вот и нотариус тут, - пытаясь сдержать бешено рвущуюся из груди радость, пропел Пашка, - сразу и документик составим...
Он раскрыл рюкзак и стал бросать на стол цветные пачки.
Пока директор торопливо считала деньги, Маша бесцеремонно протиснулась к шкафу и стала просматривать документы.
Дверь со скрипом отворилась. Толян, пошатываясь, ввалился и заорал, запуская вперед себя палящую стену алкогольного напалма:
-Федоровна, с почином, уехал басурманин! Есть первая партия! Пятерых, как сказала! Курицу, Мушку, Зеленого, Фомку и эту... Маленькую, светленькую...Со стертым носом. Да вот, его подружку!- загоготал он, показывая на Пашку.
Толян смутно заподозрил, что ляпнул лишнего, когда дверь с треском распахнулась под ударом его головы.
...Пашка еще в школе почувствовал неладное. Бежал изо всех сил домой, пионерский галстук сбился набок, а у дипломата сломалась ручка. Мама стояла возле калитки, в кухонном фартуке, и смотрела в сторону. И плакала. Умка, любимая светлая собачка, всегда выходила встречать его со школы. Сидела у забора, а увидев хозяина с визгом неслась по тротуару навстречу. А сегодня не выдержала, выскочила на дорогу и попала под легковушку. Отец схватил мохнатое тельце и побежал в медсанчасть, ветеринарных клиник в той глуши не было. Белый комочек лежал на оранжевой медицинской клеёнке, а отец, в перепачканной кровью форменной рубашке, опустил голову. Пашка не успел. Последний теплый выдох был всего минуту назад. Может быть, эти мгновения с другом облегчили бы уход... С тех пор, ему везде мерещилась эта убежавшая минута. Минута, которой ему никогда не хватало для счастья.
Как Пашка вскочил в машину, завелся, поехал- осталось непонятным. Видимо мозг просто не успел записать эти молниеносные действия. Гнал, и две мысли стучали в голову: как ехать быстрее и как не перевернуться на поворотах.
Считал время. Не получалось: десять-пятнадцать минут форы- и все, фургон выскочит на трассу и потеряется.
Спас поезд. Состав с бесконечной грязной цепочкой цистерн, неторопливо появлялся из тумана, и, простукав через переезд, пропадал в молочной мгле.
Было, как в замедленном кино. Он схватил лежащую между сидениями, какую-то увесистую штуку, и выскочил. Грузовичок с иероглифами и пестрой рекламой ресторана. Встал перед машиной и закричал.
Питомцы узнали его- тут же заголосили. Не залаяли- завизжали жалобно и радостно. Пашка узнал голоса своих собак- но главный - Светлушки, вытеснил все. Она кричала, как кричит смертельно испуганный ребенок, увидевший, наконец, своих родителей, спешивших на помощь.
Пожилой азиат, съежился, прижался к рулю, робко помахал рукой.
А Пашка кричал. Он, срывая голос, хрипло рассказывал, как подбирал собак на улицах, вытаскивал из грязи, раненых, еле живых. Спал с ними на подстилке первую ночь, чтобы тем, в клетке, не было страшно. Говорил с ними, смотрел в преданные карие глаза.
-Ты же сволочь... Ты их под нож, чтобы богатеи твои брюхо ненасытное набили, вот это чудо, вот эту тварь божью, которая думает, любит, ждет хозяина своего. Как же ты на свете-то живешь, после этого? Деньги, да? Опять, опять эти проклятые деньги! Жри!
Пашка лез за пазуху, зачерпывал полные жмени красноватых бумажек и швырял в водителя, сквозь приоткрытое стекло.
Обежал машину, рванул задние дверцы- и оглох от радостного визга. Защелки отлетали, собаки бросались на руки, яростно облизывая Пашкино лицо, ласково покусывая за нос и уши. У Светлушки отнялись ноги- она дрожала и из последних сил тыкалась стертым носом в Пашкино лицо.
Силы куда-то резко утекли, он сидел у себя в машине и устало рассматривал теннисную ракетку, с которой выскочил отбивать своих собак. Зато питомцы успокоились, с любопытством поглядывали в окна. Светлушка, устроившись у Пашки на коленях, вдруг зарычала, ее поддержали остальные. Дорогу преграждал вышедший из машины азиат.
Он постоял, потер красные щеки и положил что-то на капот. Сдержанно, с уважением, поклонился и уехал. На капоте, в целлофановом пакете, остался бесформенный ворох раскиданных Пашкой купюр.
Заиграл Вивальди, "Времена года"- Машка звонила. Голос встревоженный, вот-вот на истерику сорвется. Пашка сделал громкую связь, сунул телефон в самую гущи собачьих носов. Телефон обнюхали, лизнули несколько раз, не забыв и руку, его державшую. Курица не выдержала, суматошно залаяла. На том конце трубки радостно заорали, кажется, Пашка услышал даже одобрительно-пьяный голос Толика.
- Я скоро, ребята,- слова давались с трудом, -я вас люблю, чертяки.
Джип стоял на обочине, дверцы были открыты. Собакины разбрелись по лугу, но периодически подбегали, засовывали мохнатые головы в салон и тыкались носами в ладони.
Бок обожгло. Пашка полез в карман, вытащил бумажник. Кредитка на мгновенье блеснула подписью Pashka Schastlivyj и рассыпалась в золотистую пыль.
***
Заспанное солнце показало ослепительную малиновую макушку, и птицы запели чуть сильнее. Человек в светлом спортивном костюме с капюшоном, с рюкзачком за спиной, сбавил темп и остановился у очередного фонарного столба. Быстрым взмахом наклеил пестрый листок, поправил наушники и побежал дальше. За ним, радостно повизгивая от прохладной росы, летела по изумрудной утренней траве небольшая светлая собачка в модном светящемся ошейнике. Наклеенный листок слегка трепетал отставшим краешком.
ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ!
ГОРОДОК ДЛЯ ЖИВОТНЫХ «СОЛНЦЕ С ХВОСТИКОМ» ПРИМЕТ У СЕБЯ ЛЮБЫХ ПИТОМЦЕВ! МЫ БУДЕМ РАДЫ ВИДЕТЬ У СЕБЯ ВСЕХ, КОМУ НЕ ХВАТИЛО КРОВА И ДРУЖБЫ. У НАС ХОРОШО! ЖДЕМ ВАС, ЛЮБИМЫЕ!!!