Климакс, гидроцефалия и любовь

1 марта 2014 - Наталья Бугаре
article196524.jpg
"Она прошла, как каравелла по зеленым волнам,"- пропела я мысленно при виде этой "каравеллистой" высокой женщины, с размашистой,  почти мужской походкой. Поблескивая яростно глазами, незнакомка стремительно пронесла по коридору своё большое ладное тело, с высоко поднятой головой и упрямым подбородком, и скрылась за дверью приемного кабинета, хлопнув ею перед онемевшей от такой наглости очередью. Почти сразу из-за  хлипкой двери раздалось возмущенное:
- Климакс, говорите? Возраст? Пора подумать о старости? Он зашевелился, ваш климакс!
Все ожидающие вместе со мной в очереди приема к гинекологу, дружно прыснули. Так мы и познакомились с Ольгой,  уже на выходе из поликлиники, когда обе побежали сдавать анализы. Я пришла встать на учет, а она выяснить причину шевеления "раннего климакса".

- Понимаешь, Настя, когда дни не пришли, я даже не всполошилась. Я ведь поздняя мамаша, очень долго лечилась, чтобы забеременеть. За обоими сыновьями отлежала все девять месяцев с подшитой маткой и поднятыми ногами. Угрозы замучили... О беременности даже не подумала. Но пошла к врачу, мало ли, может при климаксе попить что надо, чтобы легче проходил. С моей-то гинекологией! Для меня ведь материнство каждый раз сродни подвигу было. Врач осмотрел мои трубы все в спайках, яичники с поликистозом и диагностировал  климакс. Потому,  когда вчера вечером я отчетливо почувствовала шевеление ребенка, чуть с ума не сошла. Старший-то в этом году школу заканчивает уже. Да и мне таки сорок пять, не девочка. Но муж! Нет, я никогда не смогу понять мужиков! Вовка, услышав о прибавлении в семействе, сгреб меня в охапку и на землю час не спускал. Носил и приговаривал:" Оля! Счастье-то какое! Мы назовем его Егором в честь деда моего! Он тоже последышем был."  Тут я не выдержала:" Ну уж нет! Хватит с меня мужского царства. Это Наденька!" - и, запрокинув голову, счастливо рассмеялась.

 А потом оказалось, что мы живем почти рядом. Ольга с мужем и своими мальчиками недавно получили квартиру в соседней девятиэтажке. Им повезло, это была последняя девятиэтажка в нашем городке, которую построили и заселили бесплатно. Но в тот момент мы обе об этом не знали. И Ольга радовалась своей малогабаритной "однушке" в панельном доме так, словно получила хоромы. Конечно им, семье с двумя детьми, обещали в скором времени "двушку", и очень извинялись за то, что смогли выделить всего лишь каморку. Но для семьи, ютившейся больше десяти лет в общежитие, и это жилье казалось удачей. Я очаровалась этой парой сразу, просто влюбилась в них. Ольга такая веселая и заводная, всегда полна идей и движения, напоминала мне своей суетой броуновское движение. Точнее, вся ее квартира напоминала ее. И даже степенный, малоразговорчивый Володя, с редкой национальностью - комяк, совершенно не вносил своей медлительностью дисбаланс в этот оазис бурной жизни. Несмотря на большую разницу в возрасте между нами, семья Оборовых приняла меня за свою почти сразу. Младший сын Ольги именовал меня, шутя, "тетя-торт", за умение быстро выпекать в каждый визит что-то вкусное из сладкого. Старший, высоченный красавец Леха, пытался убрать брата из кухни каждый раз, когда я входила туда с желанием побаловать чем-то любимых мужчин подруги. Буквально через пол часа всю квартиру заполнял аромат пирога или торта, и мы садились пить чай. У Оборовых собираться за одним столом давно стало традицией, а чаепитие напоминало древнюю церемонию, но, совершенно особенную. Чай тут всегда заваривал Владимир, добавляя какие-то травы. Пили его неспешно, из блюдец, по-купечески. Вся эта энергичная семейка притихала, Владимир доставал бутылку домашней наливки, махонькие стопки. Наливку он именовал бальзамом и делал ее тоже сам. Благо, братья и сестры из далекого Урала регулярно присылали посылки с травами и корнями.

- Вов, а откуда у тебя эта тяга к корням и травам?

- Ой, Насьтён, так я же комяк, понимаешь? - смешно окая, отвечал хозяин дома, -  не из города я. У нас нравы древние, потриорхальные. Колдуны водятсо до сих пор. В детстве пришел к нам колдун пришлый. И что-то не поделили они с нашим, вот пришлый и отобрал речь у нашего колдуна. Пять лет тот лаял, аки пёс, когда скозать чего хотел. А я мольцом совсем был, раз и посмеялсо над стариком. Тот меня проклял, и я, как в сказке русской, семь лет на печи пролежал. Ноги отняло.

Говорил он неспешно, веско роняя слова. А речь его на слух казалась эдаким перекатыванием гальки морской волной. И я почему-то верила в этот странный рассказ. Тем более, при широченных плечах и огромных лопатоподобных ладонях, при длинных руках и крепком богатырском корпусе, ноги Владимира выглядели сильно искривленными и  не пропорционально короткими .

- А я думала у тебя просто рахит был в младенчестве.

- Ну что ты? На наших травах да отварах, на парном молоке, кокой рохит? Семь лет я отлежал, а потом мать отмолила меня. По скитам ездила, в ноги отшельникам бросалась. Один смилостивилсо и дал травок. Отпоили меня, стал ходить. Но над колдунами и сам потом не смеялсо и другим не позволял.

 Отхлебываю чай, задумавшись. Представляю себе эти леса дремучие бесконечные, зверей диких, на дымок деревеньки выходящих непуганными. Слышу лай псов. Мне чудится, что после такого рассказа я попала в сказку. Во что-то первозданное и непонятное.

- А как вы познакомились? - любопытствую, пригубив дивный бальзам на травах диковинных.

- Не как, а где, - вмешивается Ольга, любовно мазнув взглядом по лицу мужа.

  Я всегда поражалась духу этой семьи. Прожили мои Оборовы на тот момент уже почти двадцать два года вместе. Скоро собирались серебряную свадьбу отмечать, но чтобы так муж на жену глядел, а жена на мужа, да через столько лет, я еще не видела. Они постоянно норовили коснуться друг друга. Владимир, из-за деформации ног, был пониже Ольги, но в моменты радости всегда кружил ее на руках. Да и Оля признавалась мне, что в постель и ванную она до сих пор на своих двоих не ходит. Признавалась, лукаво улыбаясь и по-девичьи краснея. А я тихонько завидовала, по-белому, и мечтала, чтобы и у меня вот так было через энное количество лет - вот такое горение, желанность, такая не придуманная любовь.

- Мы познакомились в Анадыре, - продолжила рассказ Ольга. - Мне исполнилось тогда двадцать два годика, я окончила техникум кулинарный и  попала по распределению в столицу Чукотки поваром. Где-то через неделю, впервые на танцах,  и встретила Вовку. Ух, и не понравился мне этот коротышка! - сверкнула глазами и рассмеялась.

Владимир хмыкнул в ответ:
- Я на танцы сильно бухой пришёл. Гляжу стоит цаца. Высокая, тонкая, глазищи - во, как у совы. Неприступноя вся из себя. Подошёл, хотел задеть чем, из себя цоревну эдокую вывести. Еле пробилсо к ней. Народу в клубе - не протолкнешьсо, а я хоть и известный хулиган в округе, но все же сильно пьян. Иду и гляжу, как она всем парням, кто подходит от ворот поворот даёт. Бровку вскинула, глоза холодные, губы, чисто вишни спелые. Точно цоревна. Подошёл и, молча, руку протянул.

- Да, да, подходит ко мне, эдакий увалень. При этом сильно пьян. Морда вся у него в шрамах, на пальцах наколки, ворот расстегнут, чтобы купола, значит, показать. Печатка массивная на пальце. Весь из себя такой  брутальный. Пьянючий, коротышка, глаза наглые, но так и прет. И руку мне протягивает. Я ему и выдала: "С пьяными не танцую".

- Ога, ога, мол не по Сеньке шапка, не в коня корм, - заокал Владимир. - Ну я от наглости такой этой пиголицы и рассвирепел, прижал её к стене, за плечи лапищами обнял и... Понимаешь, Насько, одурел я тогда сразу жо. Запах ее вдохнул, а она молоком пахнет, молоком и землянииикой. Такой чистотооой, такой свежостью, что утро раннее.

- Он меня за плечи как сжал, да как тряханет, вроде и легонько, но сила-то у него медвежья. Меня еще ни один мужик так не хватал в жизни! Возмутилась ужасно! "Ты, - говорю, - лапы свои сыми!" А он мне вдруг прорычал, да так жалобно в ухо, жалобно и властно:" Моя будешь." Музыка как раз утихла и я  четко услышала этот полушепот- полурык. И, знаешь, испугалась даже. Столько силы было в этих словах. Столько надежды и какой-то затравленности, что ли...

- Ну да. Я ж когда Олю прижал тогда, грудками своими твердыми она в меня упёрлась, сосками встопорщонными чуть грудину не просверлила, веришь, я такого возбуждения никогда до этого не испытывал. А тут еще запах её. Одурел я совсем тогда и сразу решил - моя. Не быть мне Оборовым, ежели она кому другому достанетсо.

- А потом? - выдохнула я, преисполненная любопытства - так живо и смачно, в деталях рассказывали мне ребята о своем знакомстве.

- А потом? - опять рассмеялась Ольга, - а потом Вовка два года спал на коврике у моей комнаты в общаге.

- Это как? - совершенно опешила я.

- Молча. Он решил меня измором взять. Представь, Насть, я из хорошей семьи, как это называется. Единственная девчонка, три брата еще. Все три моряки-офицеры, мы же Крымские. Парней у меня всегда было - ух. Не знаю чем я их брала, красавицей никогда себя не считала. Но проходу не давали.

 А я гляжу на разрумянившуюся Олю, на ее бесовские серые глаза, черные брови вразлет до самых висков, на прямой, чуть крупноватый, нос, полные губы. На густые волосы с легкой сединой на висках, русые, курчавые слегка. Да, не красавица, но столько в ней энергии и какой-то необузданной силы. Высокая, ладная, грудастая, длинноногая. Вся - порыв, движении, смех и искрометный юмор. Не женщина - амазонка. И начинаю понимать такой успех  у мужского пола.

- Ну вот, я ему от ворот поворот да в категорической форме. Вовка ведь сидел, шесть лет отмотал. Дело давнее, Насть, вспоминать не будем. В Анадыре много судимых тогда было. Да почти все, если честно. Особенно из тех кому за тридцать. Я себе такой радости не хотела. А мамка моя точно прокляла бы за выбор такой. Вот я и уперлась, ни в  какую. "Оближешься"- так и швырнула ему в лицо.

- Задела она меня тогда, ой задела, - хмыкнул Владимир.- Но я жо мужик! Скозал - моя, значит ни один к ней не подойдет больше. Быстро всем объяснил что по чом - пару носов сломал, ну и мне в очередной раз поломали. - Вовка улыбнулся, показав крепкие зубы.

 А я быстро глянула на его перебитый, весь в шрамах, кривой  многострадальный нос. Глубоко посаженные серо-зеленые глаза, кустистые белесые брови на выпуклых надбровных дугах. И совершенно не гармонирующие с верхней частью лица полные, чувственные, хорошей формы губы над упрямым подбородком с ямочкой. "Не красавец, - мысленно констатировала, - но что-то в нем есть. Эдакая звериная сексуальность. И...запах. От него, как говаривала моя бабушка, мужиком пахнет".

- В общем, два года кроме него  меня никто на танцы не приглашал. Всех ухажеров, зараза,  отвадил. Есть приходил только в мою столовку, быстро всем дав понять, что кому хочется крупных неприятностей, тот пусть рискует на меня  глянуть. Это был кошмар! Вечерами - я с работы, а это чудо уже караулит под дверью столовки. Убегать пыталась, так он всех девчат и зав-столовую чем-то подкупил. Я в черный ход, пока он у двери стоит центральной. А ему уже доложили, что я сбегаю, и он меня догоняет и молча рядом идет. Точно пес. Проводит до общаги, до самой комнаты, ложится на коврик и несет вахту.

- И что, вот так два года?

- Даже чуть больше. Ольга, она ж упрямоя. Все от счастья свово отбивалась. Но и я осаду держал насмерть. Так и скозал:" Свалишь на свою Окраину, я за тобой. И жить буду в пёсей конуре там у твово дома. Но никого к тебе не подпущу. Так и знай."

- Если честно, я такого не ожидала. Ну, думаю, пару дней продержится и уйдет. А он караулит и караулит, провожает и провожает, лежит и лежит у двери. Я в кухню там, или в душ, да в туалет даже иду, переступаю. Девчонки все в общаге его жалеют, подкармливают, меня стыдят. Комендантша не выгоняет. Веришь, я его тогда сама колдуном считала. Коротышка-коротышкой, не красавец ни в одном месте, а всех баб и девок очаровал. Хватило меня, правда, аж на два года. А потом жалко стало его, да и совесть замучила. Гляжу на него и такую нежность испытываю, щемящую, знаешь, до слез прямо... Да и себе призналась уже, что давно не на коврике видеть его хочу. Из упрямства, чисто,  оборону держала. Опять же, выхода не было совсем. Он бы не отступился, а мне еще год надо было отработать тут. Чувства смешанные такие - еще гордость бурлит, ведь измором, в прямом смысле слова, взял. Но уже и понимаю, что родной он мне стал. Сколько мы с ним разговоров поразговаривали в длинные ночи! Всю душу открыли друг другу. Да и не за обладание телом он псом "работал" подле меня. Кто ж за это дело так долго бороться будет? В общем,  взяла на работе бутылку вина, выпила с горла её в комнате. Товарок не было никого в ту ночь, все поразъехались, как-то, одновременно.  Выпила для куража, ну, и позвала его. Дала, так сказать,  доступ к телу... Сердце-то давно у него было.

- Да, ребят, вот это история! А что, в комнату ты его не пускала?

- Неа, он, правда сам туда заходил. Бывало, что не успел с работы своей меня встретить. Бывало, что и догнать не смог. Так что, не раз я из комнаты вышла, вернулась, а на моей кровати лежит это чудо. Лежит и смотрит глазами собаки побитой:" Ооооль, может хватит кочевряжитсо-то? Я ж от тебя не отступлюсь," - смешно скопировала говор мужа Ольга.

- А ты?

- Гнала его к чертовой матери на его коврик. Он упрямый? А я не лучше!

- Ну вы даете... Не жалеешь теперь о том, что так долго ломалась?

- Я? Нет. Настя, пойми ты, не было бы этого приручения тогда, Вовка в жизни бы не стал тем кем он сейчас есть. ...Я тогда выпила, открыла дверь и говорю: "В общем так, Оборов, ты меня знаешь, сказала, значит так тому и быть. Если я тебя хоть раз, слышишь? Хоть раз в жизни пьяным увижу, ты ко мне пальцем не коснешься! Если ты хоть раз, хоть раз еще драку начнешь первым и, упаси бог, сядешь по новой - ты меня никогда не найдешь. Понял?"

- Ох...Вот это ультиматум!
 
- Вот тебе и ох, Настёна, - приобнял меня за плечи Владимир, - доступ к телу она мне таки дола, но и условия были, я тебе скожу. Стоит  надо мной, в одной ночнушке, а фонарь за окном ее комнатушки, и ситчик этот всё ровно, что нет его, чисто кусок тумана вокруг тела. Я лежу и не дышу почти. И запах земляники и молока. Нега токая розлилась, сказала бы - в окно прыгни, я бы прыгнул. А этаж седьмой! А она, и просит-то не много, в общем,  просит просто детство из опы выковырять да мужиком стать. Но ее мужиком, понимаешь? Да что мне эта водка да спиртяга? Драки эти, мольчишеские, в общем, зобавы. Кому что доказывать еще надо? Вот она - рядом, женщина моей жизни. Я и скозал:" Понял, Оль." И сгреб ее в охапку.

- Ой, ребят, не знай я вас так хорошо, вовек бы не поверила!

 Вовка задумчиво почесывает макушки куполов на волосатой груди в глубоком вырезе домашней майки. Улыбается.

- Знаешь, Настён, пришлось бы мне лежать у ее двери еще пять годков, я бы сдюжил. Люба она мне была, да и сейчас люба. Нет  для меня бабы краше да слаще, чем Олюха моя.

 И я вдруг почувствовала себя впервые лишней на этой кухне - такими взглядами обменялись эти двое счастливцев. Такими, словно в мире остались только они вдвоем. И вселенная сузилась до этих двух лучей из любящих глаз. И мне показалось в тот миг, что нет ничего невозможного для этой пары. Нет препятствий и испытаний, которые они не смогли бы преодолеть. Потому, что все можно превозмочь вместе. Не рядом, как у большинства, а именно вместе. Когда сердца в унисон и не то, что жизнь, а каждый глоток воздуха делится на двоих.

****

  Беременность у Ольги протекала тяжело. Сказался возраст и долгое пребывание на северах. На седьмом месяце у нее наступила полная блокада сердца. Оле поставили кардиостимулятор. От искусственных родов она отказалась. Операцию на сердце делали под местным наркозом. Но как ей рожать врачи не знали. Обычных родов она бы не выдержала. Наркоза при кесаревом сечении - тоже. Вокруг Ольги собрался целый консилиум врачей со всей Украины.  Вовка пахал сутками, но оплачивал все, что требовалось. Его любимая балансировала между жизнью и смертью, пытаясь родить ему ребенка. Многие, но не я, советовали тогда им избавиться от плода. Вероятность благополучного исхода была слишком мала. Но я знала Оборовых и понимала, что они будут бороться до конца.

- Насть, я всю жизнь о девочке мечтала... Рюшечки, бантики, оборочки... Красииииииво. Да и не привыкать мне к трудным беременностям. А эта - точно последняя. Мой последний шанс девчонку родить. Я так хочу ее... Мою Надюшку."

- Оль, все будет хорошо. Вот увидишь, - успокаивала и подбадривала  подругу, мысленно держа пальцы крестиком.


  Я носила легко.  Родить должна была в срок и сама. Потому, много времени тратила на семью друзей. Поддерживала мальчишек и Вовку в трудный для них период. Пекла непременные торты, для настроения. Убеждала, что все окончится благополучно. И почему-то свято верила, что и это испытание Оборовы переживут и превозмогут.

 И потому, в день когда Оле делали кесарево сечение под местным наркозом, ждала радостных новостей. Вздрагивала при каждом телефонном звонке. Знала, что Вовка непременно сообщит мне об исходе. Но когда, наконец, телефон разразился звонком, внутри у меня все оборвалось. Звонок, почему-то, показался тревожным.

- Алло.
 
- Настьоооон, в общем, - знакомо заокала трубка, - у Оли все хорошо. Сын у нас. Нодюн, - натужно пошутил,  но севший, совсем не радостный голос пугал все больше и больше.

- Вов, не томи душу, в чем дело?

- Настён, может ты знаешь, что это? Слово такое мудрённое... Гидроцефолия. Оно ведь лечитсо, да? Только правду скожи, я деньги нойду, если лечитсо.

 У меня отказали ноги, и я сползла по стенке, суеверно прижав ладонь к животу. К сожалению, я знала об этой болезни достаточно, чтобы понять всю  трагедию друзей.

- Вов, я сейчас прибегу, ты где? Дома?

- Нешто я дома буду, если Оля моя рожает? В больнице в облости. Олю ведь только что кесорили. Я с приёмного покоя звоню, попросилсо. Ты только скажи, Настён, это ведь лечитсо?

- Дай мне буквально час. Один час, Вов. Я все, что можно найти об этой болезни скажу тебе. Дай мне час! - а сама лихорадочно взглядом искала тапки и рвалась с трубкой у уха бежать к соседке.

 Мне повезло, соседка - врач от Бога, оперирующий гинеколог, кандидат наук, постоянно ездящая по консилиумам разным, и в курсе очень многих медицинских новинок.

 Вбежала к ней, к счастью,  Анна отсыпалась после тяжелой операции - застать ее днем дома - большая удача. С порога зачастила, от волнения ухватившись за стену:

- Ань,  беда...

- Что-то с ребенком? Насть, встань немедленно!

- Меня ноги не держат, знаешь Олю Оборову?

- Знаю, конечно, случай очень трудный. Это я ей направление в область давала и сопровождала до больницы. Что там? Что-то на родах произошло? Да говори же!

- Скесарили ее, под местным наркозом. Вовка специалиста ажно из Киева оплатил. Операция же редкая...

- Ну? Она, ребенок жив?

- Аня, гидроцефалия лечится? Она вообще лечится? Хоть где-то? Раньше ведь умерщвляли у нас таких деток, я читала об этом...

- Твою мать! - я впервые услышала от мега-интеллигентной Анны непечатную идиому.- Погоди! Погоди, дай от шока отойти... Не дай Бог, конечно, такого диагноза никому. Погоди... Где она сейчас? В центральной областной?

- Да...

Анна порывисто бросилась к телефону и набрала номер:

- Олег Степанович? Это Анна, у меня там под стеклом на столе телефоны, глянь, пожалуйста, дружочек. Да, да, телефон Никиты Александровича Зари нужен. Да, да, того самого. Записываю... - Аня прямо на зеркале вывела губной помадой номер. И тут же набрала его:

- Никита Александрыч, это Анна Горчакова, да, да, та самая. У вас сегодня рожала женщина с полной блокадой сердца. С кардиостимулятором. Кесарево под местным наркозом. Вы ассистировали? Это хорошо, значит в курсе. Да, я знаю о диагнозе. Ни в коем случае! Есть метод лечения! Разработку применяют и вполне успешно в Германии. В Израиле? Не знаю, но могу узнать. Выезжать к вам? Да кто меня отпустит? Отпустят и это не обсуждается? Хорошо, выезжаю...

Я присела на пуфик в углу и комкала подол домашнего платья в руках, мучительно хотелось кусать костяшки пальцев.

- Успокойся, Настюха. Это дорого им обойдется, но лечение существует! Так и скажи ее мужу - пусть землю роет, но деньги найдет.

- Сколько?

- Ну ты даешь, мать! Откуда же я цену знаю? Насколько я в курсе, на Украине этот метод еще не применяли. Я сейчас пару звонков сделаю на работу и мотаю спасать ребенка твоей Ольги. А ты сопли подотри, тебе нельзя волноваться! Все будет хорошо!

- Ты обещаешь?

- Вот же дурочка. Я обещаю сделать все, что смогу. Слышишь? Я обещаю тебе, сделать все, что в моих силах.

- Спасибо. Аня... Спасибо...- я заревела вслух, внезапно поверив, что все будет хорошо.


 Лечение малыша вылилось Оборовым в копеечку.  На один двухмесячный курс шло более трех тысяч долларов. Таких денег у нас в то время заработать, казалось,  не реально. Средняя зарплата в регионе была меньше сотни долларов в месяц. Владимир сумел их добыть. Он научился практически не спать, мотался по всей Украине, и, наверное, установил рекорд по количеству квадратных метров уложенной плитки за сутки. В тот период, период отчаянной борьбы за жизнь ребенка, мне все время казалось, что над семьей Оборовых сам Бог держит ладонь. Сейчас, когда Никитке уже одиннадцать, тот сумасшедший год нечеловеческого напряжения, кажется не таким и страшным. Ведь все преодолели, выстояли, отвоевали ребенка у смерти. Но тогда, когда Ольга не выходила из больницы, а у редко бывающего дома Вовки, глаза, казалось, провалились до середины черепа, а цвет лица стал нездорово-землистым. В тот год, такой тяжелый для Оборовых, когда я разрывалась между своей семьей, дочкой,  маленьким сыном, рожденным в срок и здоровеньким, и семьей подруги, я впервые поняла, что настоящая любовь может победить и превозмочь все абсолютно. И даже сделать чудо. Чудо под названием жизнь.


***

- Наааааасть, мы дома уже. Только что вошли, парни с братом знакомятся. Вовка кудахчет, как наседка! Носят его по всем углам тут, умора!  Все хорошо. У нас все хорошо, "тетя-торт"! Все позади, Настюша. Спасибо, что за пацанами моими приглядела. Спасибо тебе за все, Настен.

- Слава Богу! Олюшка, как я рада! Слов нет, как я рада!

- Тебе спасибо, что "на уши" всех подняла. Что Анну Георгиевну упросила. Это она нашла специалистов в Германии, препараты все. Тут у нас это первый  случай полного излечения  от гидроцефалии. Первый, Насть! Да не реви ты, молоко пропадет! Крестной пойдешь?

Задним фоном слышался окающий говорок:
-Вот это тебе рюшочки. Вот это тебе оборочки. Додумолось мамко наша мужика Нодюшкой обзывать! Кокой ты Нодюн, а? Егор ты!

- Никита он! Оборов, вот когда ты будешь вынашивать и рожать, тогда и станешь называть детей. А пока на твою долю только пятнадцать минут удовольствия, а мне - все остальное,  имя выберу я. Никита Владимирович и точка.

- Это когда это я в четверть часа уложилсо? Обижаешь, мать.

 А я прижимала трубку к уху и ревела уже взахлеб. От счастья.

- Вы его, что, не записали еще?

- Неа. Не до того нам было, Насть. Да и на счет имени еще спорим. В общем, ты крестная. Побежала я к хлопцам своим. Ждем в гости!

PS  Никиту Оборова крестили Егором. Не знаю сколько времени и где именно спал старший Оборов в этот раз, но своенравную жену, сумел таки переубедить.

© Copyright: Наталья Бугаре, 2014

Регистрационный номер №0196524

от 1 марта 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0196524 выдан для произведения: "Она прошла, как каравелла по зеленым волнам,"- пропела я мысленно при виде этой "каравеллистой" высокой женщины, с размашистой,  почти мужской походкой. Поблескивая яростно глазами, незнакомка стремительно пронесла по коридору своё большое ладное тело, с высоко поднятой головой и упрямым подбородком, и скрылась за дверью приемного кабинета, хлопнув ею перед онемевшей от такой наглости очередью. Почти сразу из-за  хлипкой двери раздалось возмущенное:
-Климакс, говорите? Возраст? Пора подумать о старости? Он зашевелился, ваш климакс!
Все ожидающие вместе со мной в очереди приема к гинекологу дружно прыснули. Так мы и познакомились с Ольгой,  уже на выходе из поликлиники, когда обе побежали сдавать анализы. Я пришла встать на учет, а она выяснить причину шевеления "раннего климакса".

- Понимаешь, Настя, когда дни не пришли, я даже не всполошилась. Я ведь поздняя мамаша, очень долго лечилась, чтобы забеременеть. За обоими сыновьями отлежала все девять месяцев с подшитой маткой и поднятыми ногами. Угрозы замучили... О беременности даже не подумала. Но пошла к врачу, мало ли, может при климаксе попить что надо, чтобы легче проходил. С моей-то гинекологией! Для меня ведь материнство каждый раз сродни подвигу было. Врач осмотрел мои трубы все в спайках, яичники с поликистозом и диагностировал ранний климакс. Потому,  когда вчера вечером я отчетливо почувствовала шевеление ребенка, чуть с ума не сошла. Старший-то в этом году школу заканчивает уже. Да и мне таки сорок пять, не девочка. Но муж! Нет, я никогда не смогу понять мужиков! Вовка, услышав о прибавлении в семействе, сгреб меня в охапку и на землю час не спускал. Носил и приговаривал:" Оля! Счастье-то какое! Мы назовем его Егором в честь деда моего! Он тоже последышем был."  Тут я не выдержала:" Ну уж нет! Хватит с меня мужского царства. Это Наденька!" - и счастливо рассмеялась.

 А потом оказалось, что мы живем почти рядом. Ольга с мужем и своими мальчиками недавно получили квартиру в соседней девятиэтажке. Им повезло, это была последняя девятиэтажка в нашем городке, которую построили и заселили бесплатно. Но в тот момент мы обе об этом не знали. И Ольга радовалась своей малогабаритной "однушке" в панельном доме так, словно получила хоромы. Конечно им, семье с двумя детьми, обещали в скором времени "двушку", и очень извинялись за то, что смогли выделить всего лишь каморку. Но для семьи, ютившейся больше десяти лет в общежитие, и это жилье казалось удачей. Я очаровалась этой парой сразу, просто влюбилась в них. Ольга такая веселая и заводная, всегда полна идей и движения, напоминала мне своей суетой броуновское движение. Точнее, вся ее квартира напоминала ее. И даже степенный, малоразговорчивый Володя, с редкой национальностью - комяк, совершенно не вносил своей медлительностью дисбаланс в этот оазис бурной жизни. Несмотря на большую разницу в возрасте, семья Оборовых приняла меня за свою почти сразу. Младший сын Ольги именовал меня, шутя, тетя-торт, за умение быстро выпекать в каждый визит что-то вкусное из сладкого. Старший, высоченный красавец Леха, пытался убрать брата с кухни каждый раз, когда я входила туда, внося и свою неуемную энергию вместе с желанием побаловать чем-то любимых мужчин подруги. Буквально через пол часа всю квартиру заполнял аромат пирога или торта, и мы садились пить чай. У Оборовых собираться за одним столом давно стало традицией, а чаепитие напоминало древнюю церемонию, но, совершенно особенную. Чай тут всегда заваривал Владимир, добавляя какие-то травы. Пили его неспешно, из блюдец, по-купечески. Вся эта энергичная семейка притихала, Владимир доставал бутылку домашней наливки, махонькие стопки. Наливку он именовал бальзамом и делал ее тоже сам. Благо, братья и сестры из далекого Урала регулярно присылали посылки с травами и корнями.

- Вов, а откуда у тебя эта тяга к корням и травам?

- Ой, НасьОн, так я же кОмяк, пОнимаешь? - смешно окая, отвечал хозяин дома, - я не из горОда. У нас нравы древние, патриОрхальные. КОлдуны водятсО до сих пор. В детстве пришел к нам кОлдун пришлый. И что-то не поделили они с нашим, вот пришлый и отОбрал речь у нашего кОлдуна. Пять лет тот лаял, аки пьОс, кОгда скОзать чего хотел. А я мОльцОм совсем был, раз и пОсмеялся над стариком. Тот меня прОклял, и я, как в сказке русскОй, семь лет на печи прОлежал. Ноги отнялО.

Говорил он неспешно, веско роняя слова. А речь его на слух казалась эдаким перекатыванием гальки морской волной. И я почему-то верила в этот странный рассказ. Тем более, при широченных плечах и огромных лопатоподобных ладонях, при длинных руках и крепком, хорошо развитом корпусе, ноги Владимира были не пропорционально коротки и сильно искривлены.

- А я думала у тебя просто рахит был в младенчестве.

- Ну чтО ты? На наших травах да Отварах, на парнОм молОке, какОй рОхит? Семь лет я отлежал, а потом мать отмОлила меня. По скитам ездила, в ноги отшельникам бросалась. Один смиловался и дал травок. ОтпОили меня, стал хОдить. Но над кОлдунами и сам потом не смеялсО и другим не позвОлял.

 Отхлебываю чай, задумавшись. Представляю себе эти леса дремучие бесконечные, зверей диких, на дымок деревеньки выходящих непуганными. Слышу лай псов. Мне чудится, что после такого рассказа я попала в сказку. Во что-то первозданное и непонятное.

- А как вы познакомились? - любопытствую, пригубив дивный бальзам на травах диковинных.

- Не как, а где, - вмешивается Ольга, любовно мазнув взглядом по лицу мужа.

Я всегда поражалась духу этой семьи. Прожили мои Оборовы на тот момент уже почти двадцать два года вместе. Скоро собирались серебряную свадьбу отмечать, но чтобы так муж на жену глядел, а жена на мужа, да через столько лет, я еще не видела. Они постоянно норовили коснуться друг друга. Владимир, из-за деформации ног, был пониже Ольги, но в моменты радости всегда кружил ее на руках. Да и Оля признавалась мне, что в постель и ванную она до сих пор на своих двоих не ходит. Признавалась, лукаво улыбаясь и по девичьи краснея. А я тихонько завидовала, по-белому, и мечтала, чтобы и у меня вот так было через энное количество лет - вот такое горение, желанность, такая не придуманная любовь.

- Мы познакомились в Анадыре, - продолжила рассказ Ольга. - Мне исполнилось тогда двадцать два годика, я окончила техникум кулинарный и  попала по распределению в столицу Чукотки поваром. Где-то через неделю впервые на танцах и встретила Вовку. Ух, и не понравился мне этот коротышка! - сверкнула глазами и рассмеялась.

Владимир хмыкнул в ответ:
- Я на танцы сильно бухОй пришОл. Гляжу стОит цаца. ВысОкая, тОнкая, глазищи - во, как у сОвы. НеприступнОя вся из себя. ПодОшОл, хОтел задеть чем, из себя цОревну эдакую вывести. Еле прОбилсО к ней. НарОду в клубе - не протолкнешьсО, а я хоть и известный хулиган в Округе был, но все же сильно пьян. Иду и гляжу, как она всем парням, кто подходит от ворот поворот дайОт. Бровку вскинула, глОза холодные, губы, чисто вишни спелые. Точно цОревна. ПодошОл и мОлча руку прОтянул.

- Да, да, подходит ко мне, эдакий увалень. При этом сильно пьян. Морда вся у него в шрамах, на пальцах наколки, ворот расстегнут, чтобы купола, значит, показать. Печатка массивная на пальце. Весь из себя такой  брутальный. Пьянючий, коротышка, глаза наглые, но так и прет. И руку мне протягивает. Я ему и выдала:"С пьяными не танцую".

- Ога, ога, мОл не по Сеньке шапка, не в кОня корм, - заокал Владимир. - Ну я от наглОсти такой этой пигОлицы и рассвирепел, прижал ейО к стене, за плечи лапищами обнял и... ПОнимаешь, НаськО, одурел я тогда сразу жО. Запах ее вдОхнул, а она молоком пахнет, молоком и землянииикой. Такой чистотооой, такой свежОстью, что утро раннее.

- Он меня за плечи как сжал, да как тряханет, вроде и легонько, но сила-то у него медвежья. Меня еще ни один мужик так не хватал в жизни! Возмутилась ужасно! "Ты, - говорю, - лапы свои сыми!" А он мне вдруг прорычал, да так жалобно в ухо, жалобно и властно:" Моя будешь." Музыка как раз утихла и я  четко услышала этот полушепот- полурык. И, знаешь, испугалась даже. Столько властности было в этих словах. Столько надежды и какой-то затравленности, что ли...

- Ну да. Я ж кОгда Олю прижал тогда, грудками свОими твьОрдыми она в меня упьОрлась, сосками встопорщОнными чуть грудину не прОсверлила, веришь, я такого вОзбуждения никОгда до этого не испытывал. А тут еще запах ейО. Одурел я сОвсем тОгда и сразу решил - мОя. Не быть мне Оборовым, ежели она кОму другому дОстанетсО.

- А потом? - выдохнула я, преисполненная любопытства - так живо и смачно, в деталях рассказывали мне ребята о своем знакомстве.

- А потом? - опять рассмеялась Ольга, - а потом Вовка два года спал на коврике у моей комнаты в общаге.

- Это как? - совершенно опешила я.

- Молча. Он решил меня измором взять. Представь, Насть, я из хорошей семьи, как это называется. Единственная девчонка, три брата еще. Все три моряки-офицеры, мы же Крымские. Парней у меня всегда было - ух. Не знаю чем я их брала, красавицей никогда себя не считала. Но проходу не давали.

 А я гляжу на разрумянившуюся Олю, на ее бесовские серые глаза, черные брови вразлет до самых висков, на прямой, чуть крупноватый, нос, полные губы. На густые волосы с легкой сединой на висках, русые, курчавые слегка. Да, не красавица, но столько в ней энергии и какой-то необузданной силы. Высокая, ладная, грудастая, длинноногая. Вся - порыв, движении, смех и искрометный юмор. Не женщина - амазонка. И начинаю понимать такой успех  у мужского пола.

- Ну вот, я ему от ворот поворот да в категорической форме. Вовка ведь сидел, шесть лет отмотал. Дело давнее, Насть, вспоминать не будем. В Анадыре много судимых тогда было. Да почти все, если честно. Особенно из тех кому за тридцать. Я себе такой радости не хотела. А мамка моя точно прокляла бы за выбор такой. Вот я и уперлась, ни в  какую. "Оближешься"- так и швырнула ему в лицо.

- ЗаделО Она меня тОгда, Ой заделО, - хмыкнул Владимир.- Но я жО мужик! СкОзал - мОя, значит ни один к ней не подойдет больше. Быстро всем Объяснил что по чьОм - пару носов слОмал, ну и мне в очередной раз пОлОмали. - Вовка улыбнулся, показав крепкие зубы.

 А я быстро глянула на его многожды перебитый, весь в шрамах, кривой  многострадальный нос. Глубоко посаженные серо-зеленые глаза, кустистые белесые брови на выпуклых надбровных дугах. И совершенно не гармонирующие с верхней частью лица полные, чувственные, хорошей формы губы над упрямым подбородком с ямочкой. "Не красавец, - мысленно констатировала, - но что-то в нем есть. Эдакая звериная сексуальность. И...запах. От него, как говаривала моя бабушка, мужиком пахнет".

- В общем, два года кроме него  меня никто на танцы не приглашал. Всех ухажеров, зараза,  отвадил. Есть приходил только в мою столовку, быстро всем дав понять, что кому хочется крупных неприятностей, тот пусть рискует на меня  глянуть. Это был кошмар! Вечерами - я с работы, а это чудо уже караулит под дверью столовки. Убегать пыталась, так он всех девчат и зав-столовую чем-то подкупил. Я в черный ход, пока он у двери стоит центральной. А ему уже доложили, что я сбегаю, и он меня догоняет и молча рядом идет. Точно пес. Проводит до общаги, до самой комнаты, ложится на коврик и несет вахту.

- И что, вот так два года?

- Даже чуть бОльше. Ольга, Она ж упрямОя. Все от счастья свОего Отбивалась. Но и я Осаду держал насмерть. Так и скОзал:" Свалишь на свОю Окраину, я за тОбой. И жить буду в пьОсей кОнуре там у твОвО дома. Но никОго к тебе не пОдпущу. Так и знай."

- Если честно, я такого не ожидала. Ну, думаю, пару дней продержится и уйдет. А он караулит и караулит, провожает и провожает. Лежит и лежит у двери. Я в кухню там, или в душ, да в туалет даже иду, переступаю. Девчонки все в общаге его жалеют, подкармливают, меня стыдят. Комендантша не выгоняет. Веришь, я его тогда сама колдуном считала. Коротышка-коротышкой, не красавец ни в одном месте, а всех баб и девок очаровал. Хватило меня, правда, аж на два года. А потом как-то так совесть замучила. В общем, я взяла на работе бутылку вина, выпила с горла её в комнате. Товарок не было никого в ту ночь, все поразъехались как-то одновременно. Я выпила для куража, ну и позвала его. Дала, так сказать,  доступ к телу...

- Да, ребят, вот это история! А что, в комнату ты его не пускала?

- Неа, он, правда сам туда заходил. Бывало, что не успел с работы своей меня встретить. Бывало, что и догнать не смог. Так, что не раз я из комнаты вышла, вернулась, а на моей кровати лежит это чудо. Лежит и смотрит глазами собаки побитой:" Ооооль, может хватит кОчевряжитсО-то? Я ж От тебя не отступлюсь." - смешно скопировала говор мужа Ольга.

- А ты?

- Гнала его к чертовой матери на его коврик. Он упрямый? А я не лучше!

- Ну вы даете... Не жалеешь теперь о том, что так долго ломалась?

- Я? Нет. Настя, пойми ты, не было бы этого приручения тогда, Вовка в жизни бы не стал тем кем он сейчас есть. ...Я тогда выпила, открыла дверь и говорю: "В общем так, Оборов, ты меня знаешь, сказала, значит так тому и быть. Если я тебя хоть раз, слышишь? Хоть раз в жизни пьяным увижу, ты ко мне пальцем не коснешься! Если ты хоть раз, хоть раз еще драку начнешь первым и упаси бог, сядешь по новой - ты меня никогда не найдешь. Понял?"

- Ох...Вот это ультиматум!
 
- ВОт тебе и ох, НастьОна, - приобнял меня за плечи Владимир, - дОступ к телу она мне таки дала, но и услОвия были, я тебе скОжу. Стоит  надО мнОй, в одной нОчнушке, а фОнарь за окном ее кОмнатушки, и ситчик этот всьО рОвно, что нет его, чисто кусок тумана вОкруг тела. Я лежу и не дышу пОчти. И запах земляники и мОлока. Нега тОкая рОзлилась, сказала бы - в окнО прыгни, я бы прыгнул. А этаж седьмой! А она, и просит-то не много, в общем,  просит просто детство из Опы выкОвырять да мужикОм стать. Но ее мужикОм, пОнимаешь? Да что мне эта вОдка да спиртяга? Драки эти, мОльчишеские, в общем, зОбавы. Кому что дОказывать еще надо? Вот она - рядом, женщина моей жизни. Я и скОзал:" ПОнял, Оль." И сгреб ее в Охапку.

- Ой, ребят, не знай я вас так хорошо, вовек бы не поверила!

 Вовка задумчиво почесывает макушки куполов на волосатой груди в глубоком вырезе домашней майки. Улыбается.

- Знаешь, НастьОн, пришлось бы мне лежать у ее двери еще пять гОдков, я бы сдюжил. Люба она мне была, да и сейчас люба. Нет  для меня бабы краше да слаще, чем Олюха мОя.

 И я вдруг почувствовала себя впервые лишней на этой кухне - такими взглядами обменялись эти двое счастливцев. Такими, словно в мире остались только они вдвоем. И вселенная сузился до этих двух лучей из любящих глаз. И мне показалось в тот миг, что нет ничего невозможного для этой пары. Нет препятствий и испытаний, которые они не смогли бы преодолеть. Потому, что все можно превозмочь вместе. Не рядом, как у большинства, а именно вместе. Когда сердца в унисон и не то, что жизнь, а каждый глоток воздуха делится на двоих.

****

  Беременность у Ольги протекала тяжело. Дался в знаки возраст и долгое пребывание на северах. На седьмом месяце у нее наступила полная блокада сердца. Оле поставили кардиостимулятор. От искусственных родов она отказалась. Операцию на сердце делали под местным наркозом. Но как ей рожать врачи не знали. Обычных родов она бы не выдержала. Наркоза при кесаревом сечении - тоже. Вокруг Ольги собрался целый консилиум врачей со всей Украины.  Вовка пахал сутками, но оплачивал все, что требовалось. Его любимая балансировала между жизнью и смертью, пытаясь родить ему ребенка. Многие, но не я, советовали тогда им избавиться от плода. Вероятность благополучного исхода была слишком мала. Но я знала Оборовых, и понимала, что они будут бороться до конца.

- Насть, я всю жизнь о девочке мечтала... Рюшечки, бантики, оборочки... Красииииииво. Да и не привыкать мне к трудным беременностям. А эта - точно последняя. Мой последний шанс девчонку родить. Я так хочу ее... Мою Надюшку."

- Оль, все будет хорошо. Вот увидишь, - успокаивала и подбадривала  подругу.


  Я носила легко.  Родить должна была в срок и сама. Потому, много времени тратила на семью друзей. Поддерживала мальчишек и Вовку в трудный для них период. Пекла непременные торты, для настроения. Убеждала, что все окончится благополучно. И почему-то свято верила, что и это испытание Оборовы переживут и превозмогут.

 И потому, в день когда Оле делали кесарево сечение, под местным наркозом, ждала радостных новостей. Вздрагивала при каждом телефонном звонке. Знала, что Вовка непременно сообщит мне об исходе. Но когда наконец телефон разразился звонком, внутри у меня все оборвалось. Звонок, почему-то, показался тревожным.

- Алло.
 
- Настьоооон, в Общем, - знакомо заокала трубка, - у Оли все хОрошо. Сын у нас. Надюн, - натужно пошутил,  но севший, совсем не радостный голос пугал все больше и больше.

- Вов, не томи душу, в чем дело?

- НастьОн, может ты знаешь, что это? Слово такое мудрьОннОе... ГидрОцефалия. ОнО ведь лечитсО, да? ТОлькО правду скОжи, я деньги найду, если лечитсО.

 У меня отказали ноги, и я сползла по стенке, суеверно прижав ладонь к животу. К сожалению, я знала об этой болезни достаточно, чтобы понять всю  трагедию друзей.

- Вов, я сейчас прибегу, ты где? Дома?

- НештО я дОма буду, если Оля мОя рОжает? В бОльнице в облОсти. Олю ведь тОлько что кесОрили. Я с прийОмного покОя звОню, пОпрОсилсО. Ты только скажи, НастьОн, это ведь лечитсО?

- Дай мне буквально час. Один час, Вов. Я все, что можно найти об этой болезни скажу тебе. Дай мне час! - а сама лихорадочно взглядом искала тапки и рвалась с трубкой у уха бежать к соседке.

 Мне повезло, соседка - врач от Бога, оперирующий гинеколог, кандидат наук, постоянно ездящая по консилиумам разным и в курсе очень многих медицинских новинок.

 Вбежала к ней, к счастью,  Анна отсыпалась после тяжелой операции - застать ее днем дома - большая удача. С порога зачастила, от волнения опять сползая по стене:

- Ань,  беда...

- Что-то с ребенком? Надюха, встань немедленно!

- Меня ноги не держат, знаешь Олю Оборову?

- Знаю, конечно, случай очень трудный. Это я ей направление в область давала и сопровождала до больницы. Что там? Что-то на родах произошло? Да говори же!

- Скесарили ее, под местным наркозом. Вовка специалиста ажно из Киева оплатил. Операция же редкая...

- Ну? Она, ребенок жив?

- Аня, гидроцефалия лечится? Она вообще лечится? Хоть где-то? Раньше ведь умерщвляли у нас таких деток, я читала об этом...

- Твою мать! - я впервые услышала от мега-интеллигентной Анны непечатную идиому.- Погоди! Погоди, дай от шока отойти... Не дай Бог, конечно, такого диагноза никому. Погоди... Где она сейчас? В центральной областной?

- Да...

Анна порывисто бросилась к телефону и набрала номер:

- Олег Степанович? Это Анна, у меня там под стеклом на столе телефоны, глянь, пожалуйста, дружочек. Да, да, телефон Никиты Александровича Зари нужен. Да, да, того самого. Записываю... - Аня прямо на зеркале вывела губной помадой номер. И тут же набрала его:

- Никита Александрыч, это Анна Горчакова, да, да, та самая. У вас сегодня рожала женщина с полной блокадой сердца. С кардиостимулятором. Кесарево под местным наркозом. Вы ассистировали? Это хорошо, значит в курсе. Да, я знаю о диагнозе. Ни в коем случае! Есть метод лечения! Разработку применяют и вполне успешно в Германии. В Израиле? Не знаю, но могу узнать. Выезжать к вам? Да кто меня отпустит? Отпустят и это не обсуждается? Хорошо, выезжаю...

Я присела на пуфик в углу и комкала подол домашнего платья в руках, мучительно хотелось кусать костяшки пальцев.

- Успокойся, Надюха. Это дорого им обойдется, но лечение существует! Так и скажи ее мужу - пусть землю роет, но деньги найдет.

- Сколько?

- Ну ты даешь, мать! Откуда же я цену знаю? Насколько я в курсе, на Украине этот метод еще не применяли. Я сейчас пару звонков сделаю на работу и мотаю спасать ребенка твоей Ольги. А ты сопли подотри, тебе нельзя волноваться! Все будет хорошо!

- Ты обещаешь?

- Вот же дурочка. Я обещаю сделать все, что смогу. Слышишь? Я обещаю тебе, сделать все, что в моих силах.

- Спасибо. Аня... Спасибо...- я заревела вслух, внезапно поверив, что все будет хорошо.


 Лечение малыша вылилось Оборовым в копеечку.  На один курс шло более трех тысяч долларов. Таких денег у нас в то время заработать, казалось,  не реально. Средняя зарплата в регионе была меньше сотни долларов в месяц. Владимир сумел их добыть. Он научился практически не спать, мотался по всей Украине, и, наверное, установил рекорд по количеству квадратных метров уложенной плитки за сутки. В тот период, период отчаянной борьбы за жизнь ребенка, мне все время казалось, что над семьей Оборовых сам Бог держит ладонь. Сейчас, когда Никитке уже одиннадцать, тот сумасшедший год нечеловеческого напряжения, кажется не таким и страшным. Ведь все преодолели, выстояли, отвоевали ребенка у смерти. Но тогда, когда Ольга не выходила из больницы, а у редко бывающего дома Вовки, глаза, казалось, провалились до середины черепа, а цвет лица стал нездорово-землистым. В тот год, такой тяжелый для Оборовых, когда я разрывалась между своей семьей, дочкой,  маленьким сыном, рожденным в срок и здоровеньким, и семьей подруги, я впервые поняла, что настоящая любовь может победить и превозмочь все абсолютно. И даже сделать чудо. Чудо под названием жизнь.


***

- Наааааасть, мы дома уже. Только что вошли, парни с братом знакомятся. Вовка кудахчет, как наседка! Носят его по всем углам тут, умора!  Все хорошо. У нас все хорошо, тетя-торт! Все позади, Настюша. Спасибо, что за пацанами моими приглядела. Спасибо тебе за все, Настен.

- Слава Богу! Олюшка, как я рада! Слов нет, как я рада!

- Тебе спасибо, что на уши всех подняла. Что Анну Георгиевну упросила. Это она нашла специалистов в Германии. Препараты все. Тут у нас это первый  случай полного излечения  от гидроцефалии. Первый, Насть! Да не реви ты, молоко пропадет! Крестной пойдешь?

Задним фоном слышался окающий говорок:
-Вот этО тебе рюшОчки. Вот это тебе обОрОчки. ДодумОлась мамкО наша мужика НОдюшкОй обзывать! КОкОй ты НОдюн, а? Егор ты!

- Никита он! Оборов, вот когда ты будешь вынашивать и рожать, тогда и станешь называть детей. А пока на твою долю только пятнадцать минут удовольствия, а мне - все остальное,  имя выберу я. Никита Владимирович и точка.

- Это кОгда это я в четверть часа уложилсО? Обижаешь, мать.

 А я прижимала трубку к уху и ревела уже взахлеб. От счастья.

- Вы его, что, не записали еще?

- Неа. Не до того нам было, Надь. Да и на счет имени еще спорим. В общем, ты крестная. Побежала я к хлопцам своим. Ждем в гости!

PS  Никитку Оборова крестили Егором. Не знаю сколько времени и где именно спал старший Оборов в этот раз, но своенравную жену, сумел таки переубедить.
 
Рейтинг: +27 1461 просмотр
Комментарии (31)
Серов Владимир # 1 марта 2014 в 21:01 +5
Прекрасная работа! super
Наталья Бугаре # 2 апреля 2014 в 11:18 0
Спасибо, Вов) 38
Марина Попова # 2 марта 2014 в 10:59 +5
Очень приятно прочитать полноценный рассказ на Чемпионате.
Его можно сравнить, надеюсь, автор не
обидится (улыбаюсь), с крепким наваристым бульоном.
Удачи автору!
Наталья Бугаре # 2 апреля 2014 в 11:19 0
Спасибо, Мариш, поражаюсь, как ты всегда меня угадываешь) 7aa69dac83194fc69a0626e2ebac3057
Зинаида Кац # 2 марта 2014 в 11:18 +6
Замечательно! До слёз пронял рассказ.
Наталья Бугаре # 2 апреля 2014 в 11:19 0
Благодарю, Зинаида) 8ed46eaeebfbdaa9807323e5c8b8e6d9
Елена Можарова # 2 марта 2014 в 12:21 +5
Описана очень тяжёлая ситуация, но простым и доступным языком! Всего наилучшего автору!
Наталья Бугаре # 2 апреля 2014 в 11:21 0
Спасибо, Ленусь. Описан просто кусочек жизни незаурядной пары. Сейчас им не кажется, что тогда было так тяжело, они же справились) Рада, что тебе понравилось) 040a6efb898eeececd6a4cf582d6dca6
Альфия Умарова # 2 марта 2014 в 17:20 +5
Замечательный рассказ!
Очень сильный, пронзительный, прошибающий
и слезу, и броню.
Спасибо автору! Работа мастера! 7aa69dac83194fc69a0626e2ebac3057
Наталья Бугаре # 2 апреля 2014 в 11:21 0
Аль, спасибо, солнышко мое за то, что читаешь сердцем. 38
Весёлый сказочник # 2 марта 2014 в 19:56 +5
Мягкие, тёплые, милые и лёгкие строки и слова...
ЗДОРОВО!
С наилучшими, гениальный автор!
С весной!
Счастья и вдохновения! 8ed46eaeebfbdaa9807323e5c8b8e6d9
Наталья Бугаре # 2 апреля 2014 в 11:22 0
Сказочник, не обзывайтесь)))))) Спасибо, что заглянули) 38
Надежда Рыжих # 3 марта 2014 в 11:44 +3
Классная история!
Наталья Бугаре # 2 апреля 2014 в 11:22 +1
Спасибо, Надежда) 8ed46eaeebfbdaa9807323e5c8b8e6d9
Ирина Елизарова # 5 марта 2014 в 00:13 +3
Строчки с "О"-каньем пропускала, глаза устали. Медицинские подробности слишком подробны, они не добавляют ничего для развития идеи.Показано желание родить, а любви, соглашусь с предыдущим комментом, - не видно. Упоминание спальни и ванны не показывают любовь. Именно Любовь, как самого-самого чувства.
Текст торопливый, как пересказ в хронологическом порядке. Художественности бы...
Понравились, как построены диалоги, они естественны и эмоциональны.
Наталья Бугаре # 2 апреля 2014 в 11:28 +1
Ир, сколько людей - столько мнений. Как по мне это - Ода любви. Но не юношеской, а длиною в жизнь, когда уже только поступки и решения свидетельствуют о чувствах, а не слова и романтика. Весь рассказ вокруг болезни построен, потому перебора с медицинскими деталями я не нахожу. Секс считаю важной составляющей брака, семьи, считающие иначе для меня не полноценны. Текст написан за месяц до тура, вылежан и выправлен, насколько я увидела ошибки в нем. Он, конечно, сыроват для прозы, так как там пары недель мало для нормальной отлежки. Но вполне полноценный. Да и глядели его компетентные товарищи до выкладывания. Художественность тут, на мой взгляд, лишнее. тут сюжет другой - динамичный сам по себе. И любые художественные вставки, мало того,что в объем не влезут, так еще и смажут динамику. Рада,что понравились диалоги)))))) 9c054147d5a8ab5898d1159f9428261c
0 # 5 марта 2014 в 00:37 +6
Первый опыт любви при наивном уме и открытой душе. Иммунитет - опыт первой любви имеет отрицательные стороны.
Но почему то хочется понять за что, всё-таки, ГГ любила или полюбили Володю. Хочется понять отношения в зародыше.
Автор показал отношения Володи так, как может поступать мужчина раз и навсегда влюблённый. Плавно идёт повествование и раскрывается истина, понимание отношений. Как бы из ничего - появляется это удивительное чувство, которое мы называем любовью. Значит - первый опыт наивен. И эта наивность выражена отлично описанием.
Его поступки настолько открыты, и даже этот сон возле неё(на коврике), лишь бы только рядом - раскрывают его северный нрав, его искренность, его говор - колорит северных земель. "Оканье", как черта северно-великорусских народов. Вологодский говор. Это яркая колоритная местная черта. Если не было бы "ОКАНЬЯ", не было бы того милого речевого своеобразия, не поняли бы человека из северной российской глубинки и его настоящей истинной любви. Это даёт не только колоритную огранку рассказу, но и выражает суть отношений человека любящего. Наверное, управление любовью возможно лишь, как наполнение соответствующей деятельности духом и разумом.
И - любовь тут передана именно настоящая, крепкая и такая долгожданная - именно потому, что выходить ребёночка с таким заболеванием - это и трагедия...то есть руки не опустил Володя и одновременно - труд и победа, и награда.
Автор нас проводит по всей жизни героев с их сложностями, их верой - высшей ступенью и, в конце концов, даже знание, что такое любовь - превращается в веру, в такое знание, которое самоочевидно для нас и в то же время логически недоказуемо, к нему нельзя подойти извне, с помощью внешней информации. И получается у нас истинная вера. Любовь -вера - Фактически вера там, где нет знания, где обычный разум уже недееспособен, но сам разум становится неким высшим ясновиденьем, прозрением, верой, пониманием -осознаванием на протяжении всей жизни.
А это - не только любовь истинная и сильная, на всю жизнь, это, именно, внеземное соединение двух половинок.
Очень понравился рассказ. Очень. Слог написания отличный. Смысл: Автору всё удалось передать с самого начала зародившейся первой любви и до...
Автору респект.
Наталья Бугаре # 2 апреля 2014 в 11:28 +1
Слав, просто спасибо) твои комментарии всегда очень глубоки и детальны. 38
Ирина Перепелица # 10 марта 2014 в 00:38 +1
Любовь -- штука серьёзная!
Она очень слышна и ощутима в рассказе, но чтобы столько времени спал на коврике под дверью...
Не верю.
Оканье-то хорошо, но многова-то.
И что ещё задело. Оля не влюбилась, а допустила к телу, снизошла, так сказать. Хотя, и не прогадала, в смысле любви.
Похожая ситуация произошла с моей приятельницей, у которой было много поклонников, но она выбрала именно того, кто смотрел на неё с обожанием, затаив дыхание, не смея даже надеяться... И она сделала мудрый вывод, что ТАК на неё смотреть -- больше никто не будет!
А потом пришла и любовь, и близкие отношения. У них уже большие дети, и они -- СЧАСТЛИВЫ.
Каждому человеку Господь предназначил вторую половинку, которая обязательно встретится у него на пути.
Главное -- не пропустить, не прозевать её...
И Ольга обретала свою вторую половинку, а потому -- счастлива!
Несмотря ни на что -- рассказ не оставляет равнодушным никого. А всё почему -- потому что главной нитью в нём всё-таки проходит Любовь.
Наталья Бугаре # 2 апреля 2014 в 11:39 +1
Ириш, история моих близких друзей. Дружим уже почти 15 лет. Тут нет вымысла. Я ж не виновата.что жизнь подбрасывает такие сюжеты) Оканья ровно столько, сколько он окает,и именно там где он О вставляет у меня эта буква. Поверь на слово, звукоряд комяцкого оканья я выстраивала дольше по времени, чем писала сам рассказ. А вот Оля моя и правда полюбила мужа со временем. Не сразу и не сразу глубоко. Так,что ты сама подтвердила все историей твоей приятельницы. Пути любви тоже не всегда прямые. И каждый раз это индивидуально. Но больная сорокапятилетняя женщина, рискующая жизнью, чтобы родить позднего и нежданного ребенка от любимого мужчины, на мой взгляд - истинное доказательство любви. И совершенно не важно, есть ли еще романтика в их отношениях( на мой взгляд -есть). После пары десятков лет вместе уже только поступки показательны, Ириш. Время слов давно прошло... Имхо. 8ed46eaeebfbdaa9807323e5c8b8e6d9
Татьяна Стафеева # 11 марта 2014 в 14:50 +3
В рассказе очень много любви, да такой, что дух захватывает!
История просто удивительная. И ведь не зря спал Вовка на коврике столько лет - все сторицей окупилось!
Спасибо, автор, успеха Вам!

040a6efb898eeececd6a4cf582d6dca6
Наталья Бугаре # 2 апреля 2014 в 11:41 +1
Танюш, спасибо тебе, что уловила суть) Не зря он спал и караулил свое счастье. Я обожаю эту семью, восхищаюсь ими, и рада была поделиться их историей с моими читателями. 38
Сергей Шевцов # 17 марта 2014 в 23:31 +3
Писатели описывают реальные истории или придуманные ими. Главное, как читатель воспринимает произведение и какие эмоции оно у него вызывает. Эмоции рассказ у меня вызвал, и я смело могу сказать: верю.
Наталья Бугаре # 2 апреля 2014 в 11:41 +1
Спасибо, Сереж, твое - верю, для меня дорогого стоит. 38
Людмила Комашко-Батурина # 22 марта 2014 в 20:11 +1
Удивительная история любви. Всё пронизано ею- и отношения героев, и мир вокруг них.Очень уместно и "оканье".Язык изложения яркий, живой, сочный...Мне кажется, это самый сильный рассказ на конкурсе.Автору- удачи!!! 7aa69dac83194fc69a0626e2ebac3057
Наталья Бугаре # 2 апреля 2014 в 11:42 +1
Благодарю, Людмила) Рада вашей оценке. 9c054147d5a8ab5898d1159f9428261c
Татьяна Лаин # 10 апреля 2014 в 08:35 +1
Наташа, потрясающая история. Очень понравился Владимир с его говорком, с его сумасшедшей любовью... Оля--- Оля великая женщина. Самоотверженная и любящая своих хлопцев до потери пульса... Образ цельный, живой и такой женский, беззащитный... Это просто чудо.
Наталья Бугаре # 10 апреля 2014 в 12:58 +1
Спасибо, Танюш. Знаешь, я много браков повидала русского и украинки, и большинство из них счастливые. Идеальная комбинация - надежность русского мужика и страстность украинки) 8ed46eaeebfbdaa9807323e5c8b8e6d9
Татьяна Лаин # 10 апреля 2014 в 14:45 +1
Только вот сейчас во многих семьях ругаются. Русский свое гнет, украинка- свое... Ох, Ё- моЁ.....
ТАТЬЯНА СП # 22 апреля 2014 в 12:10 +1
Всю последнюю часть проревела, переживая за героев. Это ли не показатель, Наташа?! Спасибо тебе!
Наталья Бугаре # 23 апреля 2014 в 20:56 0
Тебе спасибо, Танюш) Сразу не признала... Счастья тебе, хорошая. Пусть главное еще сбудется. 7aa69dac83194fc69a0626e2ebac3057