ХОЗЯИН

[Скрыть] Регистрационный номер 0156301 выдан для произведения: ХОЗЯИН

Я жила тогда в другом доме со своей племянницей Леной.
Обе моих дочери Инга и Майя вышли замуж и жили отдельно, хотя ключи от моей квартиры у них были. И вот однажды меньшая – Майя говорит:
- Мамань! Не кажется ли тебе, что у тебя в духовке, наверное, завелись прусаки, или мыши? - Потому что иногда там что-то то ли стучит, то ли трещит.
Я и сама это слышала и думала точно так же. Иногда специально зажигала духовку для профилактики. Но при этом ничего там не обнаруживалось. Обо всём этом рассказала дочери. Убедила ли, не знаю.
А в один прекрасный день Лена меня спросила:
- Тёть Надь, когда Вы остаётесь сами дома, Вам не кажется ли, что Вы… не одни?
- А к чему это ты спрашиваешь?
- Когда Вы на работе, а я одна, то у меня такое ощущение, что в квартире есть ещё кто-то…
Такие же чувства возникали и у меня. Только я помалкивала. Ведь я работала на заводе. А девочка оставалась одна. И я боялась её напугать.
Но вот она мне сама об этом сказала…
С тех пор мы жили с чувством, что нас не двое, а трое. Только третье существо невидимое. Кто же оно и какое?
В квартире стали пропадать вещи. Нет, не совсем пропадать. А просто мы их находили не там, где клали, а в таких местах, где их быть не должно было.
Как-то я постирала свои и Ленины вещи. Когда бельё высохло, я своё сложила в шкаф, а Ленино оставила на стуле. Пусть, - мол, - сложит, что куда считает нужным.
И вот пришла она с работы. Конечно, обрадовалась такой помощи. Но, когда укладывала бельё, обнаружила пропажу полотенца.
Я ей доказываю, что я его стирала и всё вместе складывала. Но полотенца-то нет!..
Мы перерыли всё – у меня в шкафу, у неё. Но пропажи так и не нашли.
И вот как-то летом к ней пришли подруги. И Лена решила похвастать новым чайником со свистком. Ей подарили его на работе в восьмому марта.
Открывает она коробок, где чайник стоял. И что видит – чайник аккуратно обвёрнут её полотенцем!..
Как-то раз Лена проснулась рано утром от стука балконных дверей. – Наверное, я выходила на балкон и не закрыла на щеколду, вот ветром и открыло первую дверь и она стучит в другую. Встала я, чтобы закрыть. Но дверь – заперта!..
Лежу, - говорит, - не сплю после этого и смотрю на эту дверь. И вдруг – перед глазами – рука. Я, - говорит, думала, что это Вы зашли и проверяете, не сплю ли я. Но когда подняла голову, поняла, что в комнате никого нет! И дверь в комнату закрыта.
Когда она мне это рассказала, я говорю:
- Это тебе, наверное, приснилось.
А она:
- Нет! Я не спала, а просто лежала. И явно видела – перед лицом кто-то провёл рукой.
Всё такое происходило не так часто. А как только пройдёт какое-то время, мы уже и забудем и успокоимся, а оно опять даёт о себе знать.
Однажды, когда я работала на второй смене, а Лена на первой, и она уже ушла, а я ещё лежала в постели, она позвонила с работы. И спрашивает:
- Я Вас не разбудила? Что Вы за записку мне оставили?
Я ничего не поняла:
- Я тебе ничего не писала…
- А посмотрите на холодильнике, под моим «локоном»…
Действительно – лежит записочка размером листа тетради в клетку. В ней несколько слов, написанных красивым почерком: «Если тебе что-нибудь нужно, ты мне скажи, я тебе помогу».
И всё. А кто её написал и положил – загадка.
И вот пришли в гости обе дочери и внук двух лет. Сидим, обговарием эту записку. И выяснилось, что эту записку писал Майе в школе один мальчик. Но ведь прошло уже четыре-пять лет. Все книги и тетради сдали в макулатуру. Откуда могла взяться эта записка?
Тут внук попросил у меня консервированных яблок. Пошла я с ним в другую комнату. Открыла банку. Вытащила и положила яблоки вилкой на тарелку возле банки. И вернулась к обществу. Только сели и слышим – в той комнате летит вилка на пол, будто кто рукой её смёл со стола. А потом по мебели что-то стало прыгать, как кошка…
Внук прижался ко мне от страха и спрашивает:
- Бабушка, что это?
Ну, я, естественно, стала врать, что это соседи за стенкой… ребёнок ведь может не понять, а только начнёт бояться. А до этого смелый был: не боялся один в квартире оставаться даже ночью.
Затем, как-то зимой, пришла Майя, поставила сумку и положила рукавички на швейную машинку у входа, в коридоре. А когда собралась уходить, одной рукавицы не стало. Мы всё обсмотрели, и машину сдвигали, но её нигде не было. Я говорю:
- Ты её по дороге потеряла!
А она твердит:
- Нет! У тебя в квартире чертте-что творится.
И ушла с одной рукавицей, недовольная.
Прошло немало времени. Решила я что-то пошить или зашить. Раскладываю машинку, вытягиваю из неё мешок с обрезками. Ищу нужный кусок и нахожу… Майину рукавицу. Как она туда попала? Ведь, кроме нас с ней, никого не было. Вот чудеса!
Ещё случай был. Переставила я газовую плиту в комнату. То есть, сделал кухню, до этого плита стояла в коридоре.
Но, чтоб меня не сняли с очереди на жильё, я в кухне и спала: у входа в комнату – плита, затем – кухонный стол и вплотную – диван. Я спала головой к столу.
И вдруг, в одну из ночей, что у меня из-под головы будто что-то выдернули. Да так сильно, что подушка упёрлась в стол. Я включила настольную лампу, но никого и ничего не увидела.
А утром, встав, обнаружила, что стол отодвинут от стенки, наверное, на полметра. Тогда я поняла, что из-под головы выдернули подушку… Но только – кто? Загадка.
Как-то поехала я отдыхать по путёвке в санаторий «Берминводы». Среди отдыхающих был и мужчина из Херсона. Звали его Юра. Оказалось, он экстрасенс. Я ему и рассказала, что у меня происходит в квартире.
Он выслушал меня внимательно. Думала – не поверит и станет надо мной смеяться. Как поступила б и я, если бы мне кто-то рассказал подобные бредни. Но он – нет, только предложил:
- Съездите на ночь домой, а утром приезжайте!
Я так и сделала. Когда вернулась, он сидел на скамейке возле корпуса. Взглянул на меня и засмеялся. Стало обидно: насмеялся надо мной, как над девчонкой. А ведь мне было уже под сорок. И замужем я уже побывала… Поверьте, стало стыдно и обидно. А Юра посерьёзнел, взглянул, словно раздел, и сказал:
- У Вас в духовке живёт домовой. Он – мужчина. И считает Вас своей собственностью. Потому не даёт жить с мужчинами, выживает их.
А я никогда так, чтобы сильно, и не ругалась с мужем. И уж, тем более, драк, как в других семьях не было. Но в семейной жизни мне и впрямь не везло. Это у меня был уже не первый муж…
Ещё Юра сказал, что домовой добавил мне двадцать лет жизни. –
Сверх того возраста, что даровано мне Богом. Одним словом, я должна прожить до девяноста трёх лет.
Я, конечно, благодарю Бога и своего «хозяина» за его щедрость. Но только зачем мне его долголетие, если я должна жить в одиночестве. Ведь я – человек. И хочу жить человеческой жизнью: хочу любить и быть любимой – в паре с другом, спутником жизни…
И когда у меня жил на квартире студент Денис, домовой норовил и его выгнать. Он дал о себе знать, спрятав двадцать гривен, притом, чужих. Я получаю пенсию соседке. Вот он и перепрятал двадцать гривен, чтоб я подумала, будто это Денис забрал.
Честно признаться, вначале я так и подумала. А потом – нашла их между мешочками для круп.
Люди научили меня:
- Положи под диван, где спишь, игральные карты, или куколку. Он заиграется и успокоится. Так я и сделала. Но иногда, когда я одна дома, разговариваю с ним, как с человеком…
- И сколько так будет продолжаться, и кто сможет помочь, - не знаю.
Рассказчица взглянула на меня замаслившимся взглядом.
Я промолчал.
- А иногда мне кажется, что всего этого и не было...