Мы жили рядом с клубом «8 марта»: двор в двор. Там очень часто показывали
кинофильмы. И вот однажды мы с мамой отправились смотреть кино «Чапаев».
Жалко было боевого командира. Тем более, что он уже почти доплыл до берега…
Но не менее было мне жаль и его коня. Ведь его тоже убили. Ни за что…
И вот после кино мы с мамой спим в сарае, над погребом. Там летом намного прохладнее. Мама – с краю,
чтобы я во сне не свалился, ворочаясь.
И спал бы я себе спокойненька до утра. Но… вернулся со второй смены отец.
Мама оставила ему поесть в соседней с нами летней кухне. Затем, сквозь сон, я
слышу, а вскоре и обоняю, как он закуривает.
И мама его тихонько журит:
- Ты бы не курил после еды. Отравляешь всё, что поел… И ребёнок, Лёша, ведь
тут…
Отец отшучивается:
- Я же не в затяжку… И вдруг неожиданно спрашивает:
- Как думаешь спит?
Мама осторожно гладит меня по голове
Отец отходит покурить. Но
покурив, неожиданно возвращается.
И вдруг я окончательно
просыпаюсь. Отец что-то делает с мамой. Хотя она продолжает оставаться на
постели. Но уже как-то не так. А сама постель ритмично содрогатеся вместе со
мной и мамой…
Наконец-то этот он
уходит:
- Ну вот видишь, Лёшенька
спит…
Он застёгивает брюки и
уходит спать в дом. На галазах у меня едва ли не первые слёзы. Я долго не могу
заснуть.
Слёзы неслышно и крупно
катятся на подушку…
Засыпаю почти утром, но
всё равно долго спать уже не могу…
И, едва дождавшись, когда
мать идёт делать завтрак отцу, убегаю в беседку – напротив…
Тут слёзы просто душат
меня. Рыдания сотрясают тело… Мне стыдно встречаться с родителями. И я не
отвечаю на их крики.
Я поражён их, а в
особенности маминой, недальновидностью. На отца я обижен всерьёз: «Разветак можно?»
- Лё-ё-ё-ша!
- Лёшенька!
- Сыночек, - ты играешь,
да?!..
- Ну, выходи уже, -
тревожится мать.
Наконец-то мамино сердце
подсказывает ей. Она распахивает дверь беседки:
- Лёшенька! Сыночек! –
обнимает меня, тискает, заглядывает в глаза:
- Что с тобой, сыночек? –
она всерьёз взволнована.
Я ничего не могу
ответить. Она продолжает тормошить меня. Подходит и отец. Он явно растерян.
Надо что-то сказать. А слёзы предательски выдавливаются из меня, будто мощным
насосом.
«Что же придумать, - чтоб побыстрей
отстали?!.. Придумал…».
И я быстро выпаливаю:
- Лошадь жалко!..
- Какую лошадь?
Я рыдаю.
- Ну сыночек, скажи нам,
пожалуйста, - мы, если так нужно, никому не скажем…
- Лошадь …Чапаева, - мелко
лгу я, заливаяь уже безудержными и безутешными рыданиями…
- Ну надо же, -
впечатлительный ты, сынок, - пытаются утешить и постепенно сами приходят в себя
родители…
Увы, поводы для
невольного и преждевременного взросления на этом не прекратились…
Помочь сайту
Поздравления
