День Большого Попугая

        - Ты меня любишь?

         - Я тебя люблю.

         - А как ты меня любишь?

         - Я люблю тебя крепко.

         - А теперь спроси меня, как я тебя люблю.

         - Как ты меня любишь?

         - Я тебя люблю сильно. А что лучше – сильно или крепко?

         - Один хрен.

         - Ты меня совсем не любишь…

         - Да иди ты со своей любовью!

 

         Сергей Степанович Горбунков, полный, гладковыбритый мужчина средних лет с тяжёлым затылком и грустными бараньими глазами, отвёл взгляд от телевизора, по которому с самого утра передавали ставшую уже привычной любовно-сериальную киномерзость, тяжело поднялся с кресла и вышел на балкон. Была суббота, и в небе висело утреннее, пока ещё сонное солнце. Сергей Степанович хотел посмотреть на него, но вместо солнца увидел пузатого мужика на балконе шестого этажа в доме напротив. Мужик, пыхтя и отдуваясь, с трудом занимался утренней оздоровительной гимнастикой. Даже издалека было видно, как на его  лысой голове сверкали капли тяжёлого физкультурного пота. Сергей Степанович вздохнул, отвернулся и плюнул в пролетавшую мимо растрёпанную помоечную ворону. И, конечно, не попал, потому что с самого детства страдал сильной близорукостью, благодаря которой ему в своё время удалось успешно откосить от исполнения священного гражданского долга в виде прохождения армейской службы в рядах непобедимых и легендарных Вооружённых Сил тогда ещё Союза ССР. Ворона испуганно шарахнулась в сторону от пролетевшего мимо слюневого снаряда, мерзко каркнула и уселась на крыше «грибка», торчавшего над детской песочницей во дворе. А мы ещё говорим, что всё лучшее – детям, подумал Сергей Степанович, неприязненно и даже брезгливо глядя на ворону. Больше плевать было не в кого, и он опять посмотрел на физкультурного мужика. Тот прекратил махать руками и теперь делал приседательные движения. Его потное темечко мелькало над балконным заграждением как ныряющий поплавок, который собирался утонуть, но снова выныривал, чтобы в каждый следующий раз утонуть уже окончательно и бесповоротно. Да, до этого самоубийцы просто так не доплюнешь, решил Сергей Степанович и досадливо искривил свои толстые губы. Пива, что ли, пойти попить? Солнце сладко потянулось и неожиданно брызнуло на их микрорайон ярким легкомысленным светом. Гидрометеоцентр вчера в программе новостей пообещал, что с погодой сегодня будет всё о, кей, а вот в Гондурасе пройдут проливные дожди  и кого-нибудь обязательно смоет. А как же? Это так положено – при проливании обязательно смывать.

 

         Сергей Степанович вышел в прихожую и надел сандалии прямо на голые ступни, без носков. Пива, честно говоря, не очень-то и хотелось, но пялиться в телевизор на фальшиво-любовные страсти какого-нибудь Хуана Барбосы де Пидросы было уже совсем невмоготу.

 

         На выходе из подъезда он повстречал соседа по имени Арнольд. Его фамилии Сергей Степанович не знал, не хотел знать, да это было и не к чему. Арнольд в своё время работал конструктором на местном оборонном заводе, производившем секретные ракеты средней и мелкой дальности, а сейчас торговал на привокзальном рынке китайскими деревянными ложками и деревянными же половыми членами, которые -  и ложки, и члены -  пытался выдавать за самую настоящую хохлому. Одновременно он пытался приторговывать и магазинным луком, про который говорил, что это - элитный мячковский, и ни у кого из рыночных продавцов такого нет. Арнольд наивно и глубоко ошибался: все вокруг тоже торговали только элитным, и только мячковским, и тоже горячо уверяли посетителей рынка, в душе считая их сплошь легковерными дураками, что ни у кого на рынке такого замечательного лука нет, а если есть, то это туфта и гнусный обман. Из-за такой повальной продавцовой честности никто это псевдомячковское г..но не покупал, ложки с членами тоже спросом не пользовались, поэтому экс-конструктор Арнольд постоянно злобился и так же постоянно злоупотреблял.

         - Сегодня День Парижской Коммуны? – спросил он Сергея Степановича вместо приветствия и  с многозначительной надеждой.

         - Нет, сегодня не день  Парижской Коммуны, - вежливо ответил ему Сергей Степанович. - Сегодня день Большого Попугая.

         - Нет такого праздника! – решительно и почему-то радостно возразил Арнольд. Он был одет в тренировочные штаны «Адидас» с пузырями на коленях и был, как всегда, неудовлетворённо нетрезв.

         - Есть, - сказал Сергей Степанович сухо. – В Гондурасе.

         Он лгал, потому что и  сам не знал, существует такой праздник или нет, а про Гондурас вспомнил из-за вчерашней дождливой сводки погоды.

         - Там сейчас проливные дожди,- добавил со значением.

         - Значит, кого-нибудь смоет, - сказал прозорливый Арнольд. – Да, всё всех  смывает, смывает… Займи пару червонцев! – круто переменил он тему разговора и, подумав, уточнил. – На хлеб и сырок пониженной жирности.

         - Могу дать только десять, - согласился Сергей Степанович. – А водкой теперь вроде бы торгуют только с одиннадцати?

         - Так я же к Маньке! – оживившись, пояснил Арнольд, и получив просимое, резво побежал в соседний дом, где жительница первого этажа, розовощёкая матершинница Манька, круглосуточно торговала самогонным напитком прямо через окно, чтобы не пускать жаждущих в свою культурную квартиру. Сергей Степанович не одобрял чрезмерного увлечения Арнольдом алкогольными изделиями, но уважал как бывшего конструктора военных ракет средней и мелкой дальности. Всё суета, подумал он, выходя на проспект. Кому они нужны, эти ракеты? Впрочем, деревянные ложки с членами тоже не нужны. Сейчас у всех железные, аллюминиевые или из сексуальных магазинов.

 

              В рюмочной, где торговали пивом в разлив, Сергей Степанович увидел того физкультурного мужика, что с балкона напротив. Физкультурник, устало отдуваясь, досасывал уже вторую кружку, потому что одна стояла перед ним совершенно пустая.  Экий насос, почему-то с неприязнью подумал Степан Сергеевич, но на мужика посмотрел уважительно. Физкультурник мощным глотком добил эту вторую и, культурно икнув в поднесённую ко рту ладошку, пошёл к пивной стойке за третьей. Серьёзный мужик, сформировалась в голове новая мысль. Вызывает уважение.

              Сергей Степанович взял сто грамм, кружку «жигулёвского», бутерброд с селёдкой и луком и подошёл к физкультурному столику.

              - Разрешите? – вежливо спросил он.

              - Пожалуйста, - радушно разрешил физкультурник. Третью кружку он высасывал уже не спеша, с чувством собственного достоинства. Было понятно – начинает насыщаться.

         - Физкультурой занимаетесь? – спросил Сергей Степанович и объяснил. – Я вас на балконе регулярно вижу. С гимнастическими движениями.

              - Момон растёт, - вздохнул физкультурник и похлопал себя по выпирающему животу. – Надо лишнее сбросить. Вот и занимаюсь от безвыходного положения.

         - А я футболом увлекаюсь, – похвастался Сергей Степанович. – По телевизору. Скоро наши с «Арсеналом» будут играть. В четвертьфинале.

              - Опять проиграют, – согласно кивнул физкультурник. – Англичане сильные. Да… У них всё ещё Венгер тренером-то?

              - Он, - подтвердил Сергей Степанович. – Скоро на пенсию отправят. Из информированных источников.

              -  А у португальцев выиграл, - показал свою футбольную осведомлённость собеседник. - Сегодня праздник, что ли, какой? Только  что вон там, в углу, драка была. И вообще народу больно много. Вы не знаете какой?

              - Кажется, День Парижской Коммуны, - ответил Сергей Степанович.

              - Ну, если Парижской, то конечно! – уважительно отозвался пивосос. – А пиво всё-таки лучше у немцев, чем у англичан. Более качественный продукт.

              - Известные мастера! – похвалил немецких пивоваров Сергей Степанович. – Только дорогое.

              - На здоровье экономить нельзя! – очень логично возразил физкультурник. – Здоровье ни за какие деньги не купишь. Потому что врут. Да… На днях одну бабку по рекламе показывали. Ей уже восемьдесят восемь, у неё уже ноги не ходят, голова отваливается, и родственники ей уже место на кладбище давно прикупили. А она, дура старая, вдруг весёлая такая стала и вообще ожила! Таблеток, говорит, наглоталась -  и по телевизору пачку показывает, с лекарством -  и теперь летаю как коза. Может, скоро замуж выйду. Ну не маразм, а? Хоть бы людей постеснялась!

              - Замуж это хорошо, - согласился Сергей Степановичи и подхалимски хихикнул. – Самое время. А то так  в девках и останется. В восемьдесят-то восемь лет.

              - Да нет, - сказал физкультурник. – У неё, сказала, дети есть. Сын и дочь, уже взрослые. Сын помер, а дочь того и гляди. Потому что тех таблеток не пьёт. Нет, прямо уже внаглую дурят народ с этим своим здравоохранением!

              - Медицина сейчас бурно развивается, - констатировал Сергей Степанович. – И разное там здравоохранение. А водочку, значит, не употребляете?

              - Нет, - решительно отказался физкультурник. – Но, признаюсь, одно время увлекался. Я тогда на руководящей должности трудился, по продовольственной части. Сами понимаете – услуги, банкеты, подношения разные за оказанную любезность. А как же? Без этого в торговле нельзя, хотя и постоянная беспощадная борьба с коррупцией. Да… А сейчас ушёл. По семейным обстоятельствам. Теперь в школе шахматы преподаю, в младших классах. А с детьми разве выпьешь как следует? С ними нельзя, они пока ещё маленькие. Ничего не понимают в этой жизни. Им только конфетки подавай. С пряниками, -  и он почему-то брезгливо поморщился.

              - С младшими конечно, – опять согласился Сергей Степанович. – Младших надо беречь. Они наше будущее. Я, пожалуй, ещё соточку возьму. Приятно поговорить с интересным собеседником.

              - Михаил Аркадьевич, - сказал физкультурник и протянул руку для пожатия.

              - Сергей Степанович, - пожал руку Сергей Степанович. – Вы скажите, чтобы не занимали за столиком. Я сейчас. Вам пива взять?

              - Ну, если только со знакомством, - охотно согласился физкультурник и протянул деньги.

 

              - А у меня зять фотографом работает, - сказал Сергей Степанович, вернувшись со своей соточкой и физкультурниковым пивом. – Самая, говорит, нужная профессия. Потому что человек помрёт, а его фотография у родственников останется, - и фыркнул несерьёзно. - Нужна она им, родственникам, его фотография! А по новым годам Дедом Морозом подрабатывает. В бюро добрых услуг.

              - Знал я одного Деда Мороза, - иронично хмыкнул собеседник и сделал очередной мощный засос из кружки. – Тот ещё жулик оказался! Мы его культурно, ничего не подозревая, по телефону внуку заказали. Он пришёл, подарок отдал, спел-сплясал, фужер водки выпил и ушёл. А утром смотрим: книга пропала. О вкусной и здоровой пище. Вот интересно: зачем ему понадобилась эта  здоровая пища? У него и так, без всяких книг, морда  о-го-го!

              - Всё-то у нас перепутано, - скептически хмыкнул Сергей Степанович. – Деды морозы книги воруют, зятья фотографами работают… Прямо беда!

              - Ладно, пойду! – сказал физкультурник и стал выбираться из-за стола. Выбирание было тяжёлым из-за его чрезмерно раздувшегося физкультурного живота.

              - Пора сыну завтрак готовить. Гречневая крупа опять подорожала. Вот ведь гадство! И чего делают, чего делают! Главное, всё кризисом объясняют! Своего ума-то нету… Да… - физкультурник вздохнул и от этого вздоха стал очень похож на группенфюрера Мюллера, этого кровожадного гитлеровского палача, из всенародно любимого кинофильма «Семнадцать мгновений весны».

              - Он гречневую кашу очень любит. С говяжьей тушёнкой. Ещё с детства. Как усядется за стол – и пошёл молотить! Я прямо даже удивляюсь, куда в него столько влазит! Да… - физкультурник опять о чём-то задумался, но тут же встрепенулся и кивнул так приветливо, что у Сергея Степановича удивительно потеплело на душе.

               - Счастливо оставаться! Приятно было познакомиться!

              - И мне, - кивнул Сергей Степанович. -  Может, встретимся ещё. Я здесь по выходным регулярно бываю.

              - Обязательно! – согласился новый знакомец. – Как не встретиться! С большим удовольствием! Всего доброго!

 

              У подъезда Сергей Степанович снова увидел Арнольда. Тот уже успел отметиться у оконной самогонщицы, и теперь сидел на лавочке и вкусно курил дешёвую сигарету. На дорогие у него никогда не хватало денег.

              - Сегодня праздник, что ли, какой? – спросил он Сергея Степановича.

              - Праздник, - ответил тот.

              - Какой?

              - День Большого Попугая.

              - А я думал - Парижской Коммуны! – обрадовался неизвестно чему Арнольд. – Тогда надо ещё за хлебом сходить. Обязательно.

              - Денег больше нету, - понял наглый намёк Сергей Степанович. – Уже поистратился.

              - Ну дык домой сходи, а я здесь, на скамейке подожду! – простодушно предложил Арнольд. – А?

              - Хорошего - понемножку, - сурово отказал Сергей Степанович. Иногда он был беспощадно крут, но, впрочем, и глубоко справедлив. – Каждому овощу – своя доза.

              Арнольд тут же обиделся и надулся. Очень уж он обидчивый! Прямо как Большой гондурасский попугай! И как он только ракеты конструировал с таким легкоранимым характером?

 

              Сергей Степанович вернулся  в квартиру и выглянул в окно. На балконе физкультурника стоял молодой мордастый парень и глубоко затягивался сигаретой. Наверно, тоже физкультурник, уважительно подумал Сергей Степанович. Вон морда-то какая с тушёной гречневой каши! Он прошёл в комнату и включил телевизор.

              - Ты меня любишь? – спросил в телевизоре скучным голосом Хуан Барбоса и вытер руки о своё, похожее на колесо от КАМАЗА, сомбреро.

              - Я тебя люблю, - ответила донна Хермунда и, кажется, зевнула.

              - А как ты меня любишь?

              На «фазенду», что ли, завтра съездить, подумал Сергей Степанович. Посадить там какой-нибудь поганый лук. Или щавеля нарвать. Он говорят, в виде щей хорошо помогает от сердца. Всё равно делать нечего.

              Выключив телевизор, он задёрнул штору и пошёл поспать. А что такого? Сегодня же суббота. Выходной день. Так что имеет полное право. Не книжки же ему читать, если телевизор имеется. С достопочтенными Барбосой и Хермундом.

   

 

© Copyright: Алексей Курганов, 2012

Регистрационный номер №0048162

от 14 мая 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0048162 выдан для произведения:

        - Ты меня любишь?

         - Я тебя люблю.

         - А как ты меня любишь?

         - Я люблю тебя крепко.

         - А теперь спроси меня, как я тебя люблю.

         - Как ты меня любишь?

         - Я тебя люблю сильно. А что лучше – сильно или крепко?

         - Один хрен.

         - Ты меня совсем не любишь…

         - Да иди ты со своей любовью!

 

         Сергей Степанович Горбунков, полный, гладковыбритый мужчина средних лет с тяжёлым затылком и грустными бараньими глазами, отвёл взгляд от телевизора, по которому с самого утра передавали ставшую уже привычной любовно-сериальную киномерзость, тяжело поднялся с кресла и вышел на балкон. Была суббота, и в небе висело утреннее, пока ещё сонное солнце. Сергей Степанович хотел посмотреть на него, но вместо солнца увидел пузатого мужика на балконе шестого этажа в доме напротив. Мужик, пыхтя и отдуваясь, с трудом занимался утренней оздоровительной гимнастикой. Даже издалека было видно, как на его  лысой голове сверкали капли тяжёлого физкультурного пота. Сергей Степанович вздохнул, отвернулся и плюнул в пролетавшую мимо растрёпанную помоечную ворону. И, конечно, не попал, потому что с самого детства страдал сильной близорукостью, благодаря которой ему в своё время удалось успешно откосить от исполнения священного гражданского долга в виде прохождения армейской службы в рядах непобедимых и легендарных Вооружённых Сил тогда ещё Союза ССР. Ворона испуганно шарахнулась в сторону от пролетевшего мимо слюневого снаряда, мерзко каркнула и уселась на крыше «грибка», торчавшего над детской песочницей во дворе. А мы ещё говорим, что всё лучшее – детям, подумал Сергей Степанович, неприязненно и даже брезгливо глядя на ворону. Больше плевать было не в кого, и он опять посмотрел на физкультурного мужика. Тот прекратил махать руками и теперь делал приседательные движения. Его потное темечко мелькало над балконным заграждением как ныряющий поплавок, который собирался утонуть, но снова выныривал, чтобы в каждый следующий раз утонуть уже окончательно и бесповоротно. Да, до этого самоубийцы просто так не доплюнешь, решил Сергей Степанович и досадливо искривил свои толстые губы. Пива, что ли, пойти попить? Солнце сладко потянулось и неожиданно брызнуло на их микрорайон ярким легкомысленным светом. Гидрометеоцентр вчера в программе новостей пообещал, что с погодой сегодня будет всё о, кей, а вот в Гондурасе пройдут проливные дожди  и кого-нибудь обязательно смоет. А как же? Это так положено – при проливании обязательно смывать.

 

         Сергей Степанович вышел в прихожую и надел сандалии прямо на голые ступни, без носков. Пива, честно говоря, не очень-то и хотелось, но пялиться в телевизор на фальшиво-любовные страсти какого-нибудь Хуана Барбосы де Пидросы было уже совсем невмоготу.

 

         На выходе из подъезда он повстречал соседа по имени Арнольд. Его фамилии Сергей Степанович не знал, не хотел знать, да это было и не к чему. Арнольд в своё время работал конструктором на местном оборонном заводе, производившем секретные ракеты средней и мелкой дальности, а сейчас торговал на привокзальном рынке китайскими деревянными ложками и деревянными же половыми членами, которые -  и ложки, и члены -  пытался выдавать за самую настоящую хохлому. Одновременно он пытался приторговывать и магазинным луком, про который говорил, что это - элитный мячковский, и ни у кого из рыночных продавцов такого нет. Арнольд наивно и глубоко ошибался: все вокруг тоже торговали только элитным, и только мячковским, и тоже горячо уверяли посетителей рынка, в душе считая их сплошь легковерными дураками, что ни у кого на рынке такого замечательного лука нет, а если есть, то это туфта и гнусный обман. Из-за такой повальной продавцовой честности никто это псевдомячковское г..но не покупал, ложки с членами тоже спросом не пользовались, поэтому экс-конструктор Арнольд постоянно злобился и так же постоянно злоупотреблял.

         - Сегодня День Парижской Коммуны? – спросил он Сергея Степановича вместо приветствия и  с многозначительной надеждой.

         - Нет, сегодня не день  Парижской Коммуны, - вежливо ответил ему Сергей Степанович. - Сегодня день Большого Попугая.

         - Нет такого праздника! – решительно и почему-то радостно возразил Арнольд. Он был одет в тренировочные штаны «Адидас» с пузырями на коленях и был, как всегда, неудовлетворённо нетрезв.

         - Есть, - сказал Сергей Степанович сухо. – В Гондурасе.

         Он лгал, потому что и  сам не знал, существует такой праздник или нет, а про Гондурас вспомнил из-за вчерашней дождливой сводки погоды.

         - Там сейчас проливные дожди,- добавил со значением.

         - Значит, кого-нибудь смоет, - сказал прозорливый Арнольд. – Да, всё всех  смывает, смывает… Займи пару червонцев! – круто переменил он тему разговора и, подумав, уточнил. – На хлеб и сырок пониженной жирности.

         - Могу дать только десять, - согласился Сергей Степанович. – А водкой теперь вроде бы торгуют только с одиннадцати?

         - Так я же к Маньке! – оживившись, пояснил Арнольд, и получив просимое, резво побежал в соседний дом, где жительница первого этажа, розовощёкая матершинница Манька, круглосуточно торговала самогонным напитком прямо через окно, чтобы не пускать жаждущих в свою культурную квартиру. Сергей Степанович не одобрял чрезмерного увлечения Арнольдом алкогольными изделиями, но уважал как бывшего конструктора военных ракет средней и мелкой дальности. Всё суета, подумал он, выходя на проспект. Кому они нужны, эти ракеты? Впрочем, деревянные ложки с членами тоже не нужны. Сейчас у всех железные, аллюминиевые или из сексуальных магазинов.

 

              В рюмочной, где торговали пивом в разлив, Сергей Степанович увидел того физкультурного мужика, что с балкона напротив. Физкультурник, устало отдуваясь, досасывал уже вторую кружку, потому что одна стояла перед ним совершенно пустая.  Экий насос, почему-то с неприязнью подумал Степан Сергеевич, но на мужика посмотрел уважительно. Физкультурник мощным глотком добил эту вторую и, культурно икнув в поднесённую ко рту ладошку, пошёл к пивной стойке за третьей. Серьёзный мужик, сформировалась в голове новая мысль. Вызывает уважение.

              Сергей Степанович взял сто грамм, кружку «жигулёвского», бутерброд с селёдкой и луком и подошёл к физкультурному столику.

              - Разрешите? – вежливо спросил он.

              - Пожалуйста, - радушно разрешил физкультурник. Третью кружку он высасывал уже не спеша, с чувством собственного достоинства. Было понятно – начинает насыщаться.

         - Физкультурой занимаетесь? – спросил Сергей Степанович и объяснил. – Я вас на балконе регулярно вижу. С гимнастическими движениями.

              - Момон растёт, - вздохнул физкультурник и похлопал себя по выпирающему животу. – Надо лишнее сбросить. Вот и занимаюсь от безвыходного положения.

         - А я футболом увлекаюсь, – похвастался Сергей Степанович. – По телевизору. Скоро наши с «Арсеналом» будут играть. В четвертьфинале.

              - Опять проиграют, – согласно кивнул физкультурник. – Англичане сильные. Да… У них всё ещё Венгер тренером-то?

              - Он, - подтвердил Сергей Степанович. – Скоро на пенсию отправят. Из информированных источников.

              -  А у португальцев выиграл, - показал свою футбольную осведомлённость собеседник. - Сегодня праздник, что ли, какой? Только  что вон там, в углу, драка была. И вообще народу больно много. Вы не знаете какой?

              - Кажется, День Парижской Коммуны, - ответил Сергей Степанович.

              - Ну, если Парижской, то конечно! – уважительно отозвался пивосос. – А пиво всё-таки лучше у немцев, чем у англичан. Более качественный продукт.

              - Известные мастера! – похвалил немецких пивоваров Сергей Степанович. – Только дорогое.

              - На здоровье экономить нельзя! – очень логично возразил физкультурник. – Здоровье ни за какие деньги не купишь. Потому что врут. Да… На днях одну бабку по рекламе показывали. Ей уже восемьдесят восемь, у неё уже ноги не ходят, голова отваливается, и родственники ей уже место на кладбище давно прикупили. А она, дура старая, вдруг весёлая такая стала и вообще ожила! Таблеток, говорит, наглоталась -  и по телевизору пачку показывает, с лекарством -  и теперь летаю как коза. Может, скоро замуж выйду. Ну не маразм, а? Хоть бы людей постеснялась!

              - Замуж это хорошо, - согласился Сергей Степановичи и подхалимски хихикнул. – Самое время. А то так  в девках и останется. В восемьдесят-то восемь лет.

              - Да нет, - сказал физкультурник. – У неё, сказала, дети есть. Сын и дочь, уже взрослые. Сын помер, а дочь того и гляди. Потому что тех таблеток не пьёт. Нет, прямо уже внаглую дурят народ с этим своим здравоохранением!

              - Медицина сейчас бурно развивается, - констатировал Сергей Степанович. – И разное там здравоохранение. А водочку, значит, не употребляете?

              - Нет, - решительно отказался физкультурник. – Но, признаюсь, одно время увлекался. Я тогда на руководящей должности трудился, по продовольственной части. Сами понимаете – услуги, банкеты, подношения разные за оказанную любезность. А как же? Без этого в торговле нельзя, хотя и постоянная беспощадная борьба с коррупцией. Да… А сейчас ушёл. По семейным обстоятельствам. Теперь в школе шахматы преподаю, в младших классах. А с детьми разве выпьешь как следует? С ними нельзя, они пока ещё маленькие. Ничего не понимают в этой жизни. Им только конфетки подавай. С пряниками, -  и он почему-то брезгливо поморщился.

              - С младшими конечно, – опять согласился Сергей Степанович. – Младших надо беречь. Они наше будущее. Я, пожалуй, ещё соточку возьму. Приятно поговорить с интересным собеседником.

              - Михаил Аркадьевич, - сказал физкультурник и протянул руку для пожатия.

              - Сергей Степанович, - пожал руку Сергей Степанович. – Вы скажите, чтобы не занимали за столиком. Я сейчас. Вам пива взять?

              - Ну, если только со знакомством, - охотно согласился физкультурник и протянул деньги.

 

              - А у меня зять фотографом работает, - сказал Сергей Степанович, вернувшись со своей соточкой и физкультурниковым пивом. – Самая, говорит, нужная профессия. Потому что человек помрёт, а его фотография у родственников останется, - и фыркнул несерьёзно. - Нужна она им, родственникам, его фотография! А по новым годам Дедом Морозом подрабатывает. В бюро добрых услуг.

              - Знал я одного Деда Мороза, - иронично хмыкнул собеседник и сделал очередной мощный засос из кружки. – Тот ещё жулик оказался! Мы его культурно, ничего не подозревая, по телефону внуку заказали. Он пришёл, подарок отдал, спел-сплясал, фужер водки выпил и ушёл. А утром смотрим: книга пропала. О вкусной и здоровой пище. Вот интересно: зачем ему понадобилась эта  здоровая пища? У него и так, без всяких книг, морда  о-го-го!

              - Всё-то у нас перепутано, - скептически хмыкнул Сергей Степанович. – Деды морозы книги воруют, зятья фотографами работают… Прямо беда!

              - Ладно, пойду! – сказал физкультурник и стал выбираться из-за стола. Выбирание было тяжёлым из-за его чрезмерно раздувшегося физкультурного живота.

              - Пора сыну завтрак готовить. Гречневая крупа опять подорожала. Вот ведь гадство! И чего делают, чего делают! Главное, всё кризисом объясняют! Своего ума-то нету… Да… - физкультурник вздохнул и от этого вздоха стал очень похож на группенфюрера Мюллера, этого кровожадного гитлеровского палача, из всенародно любимого кинофильма «Семнадцать мгновений весны».

              - Он гречневую кашу очень любит. С говяжьей тушёнкой. Ещё с детства. Как усядется за стол – и пошёл молотить! Я прямо даже удивляюсь, куда в него столько влазит! Да… - физкультурник опять о чём-то задумался, но тут же встрепенулся и кивнул так приветливо, что у Сергея Степановича удивительно потеплело на душе.

               - Счастливо оставаться! Приятно было познакомиться!

              - И мне, - кивнул Сергей Степанович. -  Может, встретимся ещё. Я здесь по выходным регулярно бываю.

              - Обязательно! – согласился новый знакомец. – Как не встретиться! С большим удовольствием! Всего доброго!

 

              У подъезда Сергей Степанович снова увидел Арнольда. Тот уже успел отметиться у оконной самогонщицы, и теперь сидел на лавочке и вкусно курил дешёвую сигарету. На дорогие у него никогда не хватало денег.

              - Сегодня праздник, что ли, какой? – спросил он Сергея Степановича.

              - Праздник, - ответил тот.

              - Какой?

              - День Большого Попугая.

              - А я думал - Парижской Коммуны! – обрадовался неизвестно чему Арнольд. – Тогда надо ещё за хлебом сходить. Обязательно.

              - Денег больше нету, - понял наглый намёк Сергей Степанович. – Уже поистратился.

              - Ну дык домой сходи, а я здесь, на скамейке подожду! – простодушно предложил Арнольд. – А?

              - Хорошего - понемножку, - сурово отказал Сергей Степанович. Иногда он был беспощадно крут, но, впрочем, и глубоко справедлив. – Каждому овощу – своя доза.

              Арнольд тут же обиделся и надулся. Очень уж он обидчивый! Прямо как Большой гондурасский попугай! И как он только ракеты конструировал с таким легкоранимым характером?

 

              Сергей Степанович вернулся  в квартиру и выглянул в окно. На балконе физкультурника стоял молодой мордастый парень и глубоко затягивался сигаретой. Наверно, тоже физкультурник, уважительно подумал Сергей Степанович. Вон морда-то какая с тушёной гречневой каши! Он прошёл в комнату и включил телевизор.

              - Ты меня любишь? – спросил в телевизоре скучным голосом Хуан Барбоса и вытер руки о своё, похожее на колесо от КАМАЗА, сомбреро.

              - Я тебя люблю, - ответила донна Хермунда и, кажется, зевнула.

              - А как ты меня любишь?

              На «фазенду», что ли, завтра съездить, подумал Сергей Степанович. Посадить там какой-нибудь поганый лук. Или щавеля нарвать. Он говорят, в виде щей хорошо помогает от сердца. Всё равно делать нечего.

              Выключив телевизор, он задёрнул штору и пошёл поспать. А что такого? Сегодня же суббота. Выходной день. Так что имеет полное право. Не книжки же ему читать, если телевизор имеется. С достопочтенными Барбосой и Хермундом.

   

 

 

"Рукавичка" Катя

Когда мы все умрём...