Самая счастливая (внеконкурсное)

  Девочку забрали к себе в другое село дальние родственники. В семье, в которую попала Улития, росли три девочки, чуть постарше её. Родители детей не баловали, рано приучали к тяжёлому крестьянскому труду. К девочке относились, как к своим родным дочерям. Зная её историю, глядя ей в след, люди говорили: "Повезло девчонке, в хорошие руки попала. Счастливая, видать!"

  Шли годы... Дочери хозяев подросли и превратились в пышнотелых краснощёких красавиц. Улития же сильно отличалась от них. Её внешность невольно притягивала взгляд, уж очень необычно она выглядела среди деревенских девчат: стройная, небольшого роста; белокожая с лёгким румянцем на щеках и пухлыми алыми губами; руки, явно не крестьянские, с длинными тонкими пальцами. Толстая русая коса опускалась ниже пояса. Большие голубые глаза с удивлением и добротой смотрели на мир. И, хоть была Улития на вид хрупка, в работе никому не уступала. А в рукоделии не было ей равных: сарафаны, сорочки шила, что залюбуешься; такие дивные узоры вышивала на полотенцах и сорочках - люди диву давались, откуда к ней это пришло, ведь никто её этому не учил. "Счастливая, руки золотые", - говорили про неё.

  Одна за другой выходили замуж девчата в селе. На Улитию тоже заглядывались парни, но никто не хотел жениться на бесприданнице. К тому же, в их представлениях была она немного чудной: избегала шумных сборищ; возвращаясь с поля домой, заглядывалась на пичужек и бабочек, разглядывала цветочки и травинки; в разорённой панской усадьбе, в трёх километрах от села, выкопала несколько кустов сирени и посадила под окном хаты.

  Когда Андрей посватался к Улитии, всё село загудело. Он был старше её на 15 лет. Красивый, статный молодой мужчина. Всё в его руках спорилось, был он на все руки мастер, хорошо разбирался в травах, лечил скотину, умел облегчить боль. Андрей никому не отказывал в помощи. Жил он один в родительском доме, с хозяйством управлялся сам. Многие девчата сохли по сероглазому красавцу, а он ни на кого не обращал внимания. Сельчане уважали Андрея за рассудительность, трудолюбие и умения, за спокойный, доброжелательный нрав. Иногда бабы судачили у колодца, гадали - на ком он жениться, ведь рано или поздно это должно было случиться. Но выбор Андрея поразил всех. Не было ни поцелуев, ни гуляний под луной, ни страстных объятий и объяснений в любви. Он просто переговорил с приёмными родителями Улитии и стал ждать её решения.

  Предложение застало девушку врасплох. Хотя она давно замечала, что Андрей всегда как-то странно смотрел на неё. От этого взгляда сердце начинало биться сильнее, щёки горели. Она в смущении отводила взгляд. И, хоть таяло сердце в груди, волю своим чувствам Улития не давала, считала, что не пара Андрею. Когда тётя передала ей разговор с Андреем и спросила её: "Согласна ли ты?", - та кивнула головой и выбежала из хаты... Их расписали в сельсовете. Андрей накрыл столы на своём подворье, не поскупился на угощение. Пригласил музыкантов. Эту свадьбу село запомнило надолго. Пряча улыбку, Андрей сияющими глазами смотрел на невесту. Она сидела смущённая и ошарашенная счастьем, свалившимся на неё. И опять все говорили: "Счастливая! Какого мужика отхватила!"

  Всё приданное Улитии уместилось в небольшой узелок. Никогда Андрей не упрекал её за отсутствие приданного. Ему было радостно от того, что она была рядом. С раннего утра и до поздней ночи она мелькала то тут, то там - тихая, с улыбкой на губах. Они мало говорили, понимая друг друга с полуслова. Андрей баловал молодую жену подарками. Привозил ей из города то платок, то отрез материи, то коралловое ожерелье. Улития любила вышивать, поэтому он часто привозил ей нитки и канву. Под окнами хаты росли сирень и мальва разных цветов. Как-то Андрей вскопал в углу двора землю, отгородил участок плетнём и привёз жене семена разных цветов. Улития с радостью занималась ими. Каких цветов здесь только не было! Так в селе появился первый и единственный цветник. В нём всё цвело и благоухало с ранней весны и до поздней осени. Летом цветы радовали глаз, зимой оживали на салфетках и сорочках Улитии.

  От большой любви появились на свет дети. Первой родилась в семье девочка. Андрей летал от счастья. Он радовался рождению каждого ребёнка. Из года в год семья увеличивалась и теперь в ней подрастало четверо детей: две девочки и два мальчика. Улития и Андрей жили в любви и согласии. И опять, кто с любовь, кто с завистью говорили ей вслед: "Счастливая!"

  А потом в село пришёл голод...Улития не любила вспоминать эти годы. Все подарки Андрея, сложенные в сундуке, она обменяла на продукты. В первую очередь кормила детей и мужа, пока однажды не свалилась в лихоманке. Муж был рядом, варил отвары из трав, странную похлёбку, пёк лепёшки из лебеды и крапивы. Все остались живы. Многие семьи потеряли кого-то из близких. Видя Улитию в окружении детворы, многие злобно шептали: "Счастливая..."

  Казалось, счастье вернулось в дом. Дети подрастали, хозяйство восстанавливалось, быт налаживался. Андрей разбил сад у ручья. Деревья уже начали плодоносить. Живи и радуйся, но грянула война...Уходя на фронт, Андрей сказал жене: "Ты только детей сбереги!"

  Тяжёлые и страшные годы оккупации: голод, холод, постоянный страх за мужа и детей. При отступлении немцы хотели сжечь село. К счастью, хата Улитии уцелела. Дети были при ней, за мужа болела душа. Женщины начали получать треугольники с фронта. Улития с надеждой каждый раз заглядывала в глаза почтальону. Однажды ей пришло казённое письмо. От таких писем добра не ждали. Дрожащими руками Улития вскрыла конверт. Бабы обступили её в немом ожидании. Вдруг лицо Улитии озарилось улыбкой. "Жив! Жив мой Андрей! В госпитале он..." Оставив детей на соседок, она поехала за мужем. Врач не стал скрывать правды: "Муж ваш не жилец, месяц-два от силы протянет..." На санях Улития привезла мужа домой. Уходил на фронт красавец-мужчина, а вернулся седой, измождённый старик. А Улития сияла от счастья, хлопотала возле мужа: поила отварами и настойками, лечила раны; лучший кусок - мужу. Она не верила в приговор врачей...Когда зацвели сады, пришла долгожданная победа. Он встретил её на завалинке, глядя на свой цветущий сад. Добрые люди искренне радовались за Улитию. Она первая встретила мужа с войны. Счастье искрилось в её голубых глазах, всё в руках спорилось. Как-то, сидя на завалинке и греясь на солнышке, Андрей с грустью сказал:"Ты со мной измучилась. Не помощник я больше тебе...Слыхал, сдают таких...А ты ещё молода..." Но Улития резко его прервала. Впервые за все прожитые годы она перечила мужу:"Бог с тобой! Как же дети без отца?! Как же я без тебя?! Ведь я самая счастливая в селе, все так говорят..." Больше они на эту тему не говорили. Андрей долго и тяжело болел. Дальше ворот он не выходил. Давал жене дельные советы, что-то пытался делать по дому. Наступила ещё одна весна, последняя для Андрея. Он пережил обещанный доктором срок и прожил целых полтора года. Его нашли на завалинке с улыбкой на устах. Взгляд его был устремлён на цветущий сад. Улития словно окаменела, взгляд её потух. Она вся сжалась и казалась ещё меньше ростом. Подолгу женщина сидела на завалинке и глядела в никуда. В неполные сорок она осталась вдовой с четырьмя детьми. Но жизнь взяла своё: дом, дети требовали внимания; надо было работать - и детей кормить, и закрома страны пополнять. Свою поседевшую косу, собрав в узел, она спрятала под платок. Не потеряв былую стройность, прекрасный, не крестьянский цвет лица, Улития по-прежнему была привлекательной, такой же усердной и скорой на руку. По характеру тихая и доброжелательная, она привлекала внимание и зрелых мужчин, и молодых парней, но все ухаживания пресекала на корню. Растила детей, учила их уму-разуму, помогала другим. Время шло...Пришла пора и детям создавать свои семьи. Выросли они под стать родителям и снова люди заговорили о ней: "Счастливая, каких детей вырастила".

  Когда появились на свет внуки, Улития нянчилась с ними, переезжая из одного дома в другой. Всех восемь внуков пестили её руки. Доживать свой век она вернулась в село к младшему сыну. Ещё долго её цветник радовал прохожих, ещё долго она крутилась по хозяйству. Но годы невзгод, потеря любимого мужа, тяжёлый крестьянский труд подорвали её здоровье. Она ещё больше похудела. Кожа на лице и руках потемнела и напоминала растрескавшуюся от жары землю. Но лишь глаза её, утратившие былую голубизну, по-прежнему сияли добротой и лаской, излучая тепло, когда она общалась с домочадцами и односельчанами. Её по-прежнему любили. Все, в глаза и за глаза, часто называли её: "Счастливая Улития..."

  Она тихо ушла в мир иной, сидя на завалинке скрестив на коленях руки. Взгляд её был устремлён в сторону сада, на лице застыла улыбка...