Собрание

17 апреля 2017 - Сергей Шевцов

Народ стал подтягиваться к детской песочнице в четверть восьмого вечера. Самые резвые стремились занять сидячие места в партере. На единственной лавочке во дворе, расположенной рядом с анклавом наследных квартиросъемщиков могло разместиться не более пяти человек, а таких, как Мария Васильевна Немигайло из четвертой квартиры лишь трое. С учетом габаритов и расторопности претендентов на дефицитные места на скамейке обосновался квартет счастливчиков. Баловнями фортуны оказались Юлия Петровна из двенадцатой квартиры, супруги Епифановы из тридцать второй и упомянутая Мария Васильевна. Не столь проворный Арон Моисеевич Бах из двадцать пятой квартиры остался за бортом корабля удачи.
– Ну, конечно, когда нужно провести субботник, так никого не дозовешься. А вот на почесать языки все выползают, как тараканы, – раздраженно пробурчал запоздавший сосед. Он был явно недоволен своей оперативностью в борьбе за место под солнцем. Правда, светоносного Ярилу в это время замещал облезлый фонарный столб, выполнявший по совместительству обязанности доски объявлений. На чешуйчатой поверхности проржавевшей конструкции среди уведомлений об обменах, потерях и продажах выделялся приклеенный скотчем свежий листок, дублирующий извещения на дверях всех подъездов. На клочке бумаги было выдвинуто категоричное требование к жильцам дома о тотальном сборе в половину девятого вечера.
– Не дуйте щеки, Арон Моисеевич, – ехидно прищурилась Мария Васильевна в сторону подошедшего соседа, – ваш вклад в субботники не более чем жменя бестолковых советов из окна. Вы любите эти пионерские забавы также как Муму прыжки в воду. Таки не надо здесь из себя Павку Корчагина строить.
После обмена любезностями соседи обсудили погоду, цены на крабовые палочки, новое пальто Юлии Петровны и антиобщественный образ жизни Лидки Пантелеевой из одиннадцатой квартиры. Постепенно песочница обросла другими выходцами из подъездов. Каждый пришедший сразу подключался к дискуссии, вынося на обсуждение очередную тему.
В половину девятого к пятиэтажке подъехала «Лада Калина», из которой с монаршим достоинством вышла управдом Зимина. Раису Эммануиловну сопровождал Игнат Федорович Трущобный – казначей домсовета и одновременно секретарь на общественных началах. Пройдя ледоколом сквозь гомонящую массу, наделенная полномочиями руководительница взобралась на невысокое ограждение песочницы, словно вождь мирового пролетариата на броневик.
– А ну-ка все ша! – рявкнул, поднимая руку, Игнат Федорович, призывая толпу к тишине и порядку. – Раиса Эммануиловна говорить будет.
Резко включившаяся тишина мгновенно настроила уши сознательных налогоплательщиков на прием важной информации. Однако перед тем как начать речь, грозная управдомша дала предупредительную очередь глазами по первой шеренге собравшихся. Пулеметные зрачки прошили навылет всех жильцов хрущевки, даже тех, кто прятался за деревьями.
– Значится так, граждане ответственные квартиросъемщики и лица, прописанные на их жилплощади, я собрала вас вот на предмет какой темы, – сказала прокуренным голосом Зимина, поправляя лацканы норковой шубы, – нам нужно выбрать двух представителей от нашего дома в совет микрорайона. Первой кандидатурой будет всем известный вам Игнат Федорович, как проверенный и ответственный товарищ, а вот о втором претенденте давайте помозгуем вместе. Только учтите, эти люди будут отстаивать наши интересы на уровне всего квартала Горбылево, который мы топчем долгие годы, и, надеюсь, будем и дальше окучивать, но уже с помощью своих эмиссаров в правлении.
Толпа зашелестела, словно ворох опавших листьев от пинка ноябрьского ветра. Этот же муссон взболтал расслабившиеся мозги жильцов, подталкивая их к принятию судьбоносного решения. Броуновское движение мыслей, взглядов и коротких фраз длилось несколько минут. Первым решился выйти из интеллектуального хаоса Арон Моисеевич.
– Вы, конечно, можете выбирать кого угодно, но вот за Марию Васильевну я голосовать не буду, – сказал заслуженный пенсионер, припоминая недавнюю не заслуженную обиду. – И на счет предложенного Игната Федоровича у меня большие сомнения.
– Это, какие такие сомнения, Арон Моисеевич, у вас на счет Трущобного? – возмущенно подскочила Мария Васильевна. – И моя несчастная персона каким боком дорогу вам перешла?
– Вы, голубушка, дорогу не переходите, а прете бульдозером наперерез. И по ходу движения бреете соседей своим язычком похлеще Севильского цирюльника, – парировал Арон Моисеевич. – А что касается Игната Федоровича, то он своими поборами на нужды дома и так уже всех достал. Такое ощущение, что наш ЖЭК отправляет полученную квартплату в пользу голодающих Поволжья, а уважаемый господин Трущобный облагает нас дополнительным налогом.
– Нет, уж позвольте! – подключился к разговору казначей домсовета. – Ваши обвинения беспочвенны. ЖЭК исправно выполняет свои функции, а дополнительные денежные сборы с жильцов идут на не предусмотренные договором мероприятия и услуги.
– Это с каких это пор благоустройство двора и ремонт дома считаются не предусмотренными договором услугами? – не унимался Арон Моисеевич.
– Все благоустройство, которое идет сверх утвержденной сметы считается не предусмотренным, – ответил Игнат Федорович, – а ремонт мы делали косметический, потому что капитальный производился год назад.
– Кому нужны такие капитальные ремонты, если их через год приходится обновлять штукатурно-покрасочной косметикой? – не сдавался заслуженный пенсионер.
– Так не мочитесь в подъездах, не ломайте домофоны и не используйте стены как доски объявлений, тогда и ремонты будем делать реже, – дал ответный выстрел Трущобный.
– Ну, вот что, хватит! – высочайше вмешалась Раиса Эммануиловна. – Развели тут базар не по теме, потом будете отношения выяснять. Кандидатура Игната Федоровича рекомендована сверху, так что к этому пункту мы больше не возвращаемся. А вот по поводу второго представителя прошу давать свои предложения.
– Предлагаю Карамазову, – поднял руку Антон Ефремов из сорок первой квартиры. – Она дама авторитетная, с литературной фамилией и никогда не отказывает в помощи.
– Знаем мы ее помощь! – взвизгнула Афродита Львовна, жена выступающего. – Устроила вертеп из своей квартиры, да еще и самогоном приторговывает. А весь ее авторитет силиконом накачан, как губы Маши Малиновской.
– Так, господа, не будем переходить на личности, давайте конструктивные предложения, – попыталась вернуть дискуссию в правовое поле Зимина.
– Как же без разбора личности? – снова включился Арон Моисеевич. – Чай, не дворника выбираем, а представителя от всего дома. Тут нужно всю подноготную выдвиженца показать, чтобы потом локти не кусать. Вот, к примеру, почему я против кандидатуры Марии Васильевны?
– Да оставьте вы в покое Марию Васильевну, – перебил пенсионера Игнат Чернышев из двенадцатой квартиры, – ее пока еще никто не выдвигал.
– А вы попробуйте выдвините, я много чего интересного могу рассказать об этой даме, – тут же огрызнулся Арон Моисеевич.
– Да что же это такое? – возмутилась Мария Васильевна. – Сколько можно терпеть хамские выпады этого субъекта?
– Вот видите? – оживился Арон Моисеевич. – Я ее голубушкой называю, а она меня каким-то субъектом.
– Так, хватит! – подняла руку Зимина. – Брэк! Взрослые люди, а ведете себя, как дети. Прекратите эту грызню. У нас здесь выборы, а не бои без правил. Есть у кого-нибудь достойная кандидатура?
– Есть! – сделал шаг вперед Антон Елизаров из восьмой квартиры. – Лидия Пантелеева. Она студентка, спортсменка и к тому же красавица. Чем вам не лицо нашего дома?
– Ну, это лицо мы уже обсудили в начале референдума с супругами Епифановыми, Ароном Моисеевичем и Марией Васильевной, – приподнялась со скамьи Юлия Петровна. – Ее моральный облик не вызывает у нас доверия.
– А чей моральный облик вызывает у вас доверие? – выдержал удар Антон. – Марии Васильевны, что ли?
– Правильно, молодой человек, – тут же подал голос Арон Моисеевич. – Давайте обсудим ее поведение.
– Да оставьте вы, наконец, в покое бедную Марию Васильевну, – вмешалась Раиса Эммануиловна, – какие еще будут предложения?
– Михаил Бородинский! – выкрикнул голос из толпы.
– Бородинский? – переспросила Зимина. – А что вы можете сказать о нем?
– Примерный семьянин, грамотный специалист и надежный товарищ, – ответил тот же голос из толпы.
– Пьяница и дебошир твой Бородинский. Я с ним на одной лестничной клетке живу, – вмешался Андрей Водовой из шестнадцатой квартиры. – И, вообще, что ты здесь делаешь, алкаш, собутыльника дожидаешься? – реплика адресовалась явно тому самому голосу из толпы. – Иди отсюда, хмырь, здесь собрание жильцов дома, а не распивочная. Поджидай у гастронома своего дружка.
– Попрошу всех посторонних очистить территорию, – вмешалась Зимина, – и давайте, граждане, поактивнее выдвигать кандидатов. Не до ночи же нам здесь всем торчать.
– Предлагаю Веронику Боброву, – подняла руку Надежда Семенова из тридцать первой квартиры. – Она педагог, довольно образованный и культурный человек, к тому же, очень ответственный. Девушка пока не замужем и у нее много свободного времени для общественной работы. Кто знает, может она там встретит свою судьбу.
– Пацанка она еще твоя Боброва, никакой солидности, – вмешался Григорий Свищ из семнадцатой квартиры, – к тому же мы посылаем человека на серьезную работу, а не в брачное агентство. Кандидат должен быть из семейных и с большим жизненным опытом.
– Ну да, кто-то вроде Марии Васильевны, – с иронией в голосе ответила Семенова.
– Вы сказали Мария Васильевна? – моментально подключился Арон Моисеевич. – Так вот…
– Граждане квартиросъемщики! – перебила пенсионера Зимина. – Давайте не устраивать здесь мыльных опер. Вы все отлично знаете друг друга, так что делайте продуманные предложения.
– Нужно посылать Петра Евдокимова, – предложил Федор Карлович из тридцатой квартиры. – Это настоящий мужик, он справится.
– На счет справиться не знаю, а вот крепко послать он может, – сказал Ерофей Павлов из тринадцатой квартиры. – Недавно сам был очевидцем, как он ответил Марии Васильевне на ее просьбу не выбрасывать окурки из окна.
– Ну, раз уж вы заговорили о Марии Васильевне, то…
– Арон Моисеевич! – остудила пыл пенсионера Зимина. – Ну, сколько можно? Сами вы кого предлагаете?
– А ни кого, – ответил Арон Моисеевич. – Все кому-бы мог я довериться либо умерли, либо живут не в этом доме.
– В таком случае стойте тихо и не мешайте другим выбирать кандидатуру, – подытожила Раиса Эммануиловна.
Собрание растянулось до половины одиннадцатого вечера. Когда перестали поступать предложения, Раиса Эммануиловна открыла список жильцов и прошлась по тем, о ком еще не вспоминали. Обсудили каждого квартиросъемщика и всех прописанных у него лиц. Нимбы надевались на головы и тут же срывались, кости претендентов перемывались лучше, чем овощи в мойке хорошей домохозяйки. Стопроцентно достойных не нашлось. Более того, под давлением критики, несмотря на настойчивость Зиминой, был низвержен казначей Трущобный. В результате жарких боев собрание, наконец, пришло к консенсусу. От дома номер двадцать пять по улице Молодых ткачей в совет микрорайона направлялись Арон Моисеевич Бах и Мария Васильевна Немигайло, что и было зафиксировано в протоколе.

Регистрационный номер №0382667

от 17 апреля 2017

[Скрыть] Регистрационный номер 0382667 выдан для произведения:
Народ стал подтягиваться к детской песочнице в четверть восьмого вечера. Самые резвые стремились занять сидячие места в партере. На единственной лавочке во дворе, расположенной рядом с анклавом наследных квартиросъемщиков могло разместиться не более пяти человек, а таких, как Мария Васильевна Немигайло из четвертой квартиры лишь трое. С учетом габаритов и расторопности претендентов на дефицитные места на скамейке обосновался квартет счастливчиков. Баловнями фортуны оказались Юлия Петровна из двенадцатой квартиры, супруги Епифановы из тридцать второй и упомянутая Мария Васильевна. Не столь проворный Арон Моисеевич Бах из двадцать пятой квартиры остался за бортом корабля удачи.
– Ну, конечно, когда нужно провести субботник, так никого не дозовешься. А вот на почесать языки все выползают, как тараканы, – раздраженно пробурчал запоздавший сосед. Он был явно недоволен своей оперативностью в борьбе за место под солнцем. Правда, светоносного Ярилу в это время замещал облезлый фонарный столб, выполнявший по совместительству обязанности доски объявлений. На чешуйчатой поверхности проржавевшей конструкции среди уведомлений об обменах, потерях и продажах выделялся приклеенный скотчем свежий листок, дублирующий извещения на дверях всех подъездов. На клочке бумаги было выдвинуто категоричное требование к жильцам дома о тотальном сборе в половину девятого вечера.
– Не дуйте щеки, Арон Моисеевич, – ехидно прищурилась Мария Васильевна в сторону подошедшего соседа, – ваш вклад в субботники не более чем жменя бестолковых советов из окна. Вы любите эти пионерские забавы также как Муму прыжки в воду. Таки не надо здесь из себя Павку Корчагина строить.
После обмена любезностями соседи обсудили погоду, цены на крабовые палочки, новое пальто Юлии Петровны и антиобщественный образ жизни Лидки Пантелеевой из одиннадцатой квартиры. Постепенно песочница обросла другими выходцами из подъездов. Каждый пришедший сразу подключался к дискуссии, вынося на обсуждение очередную тему.
В половину девятого к пятиэтажке подъехала «Лада Калина», из которой с монаршим достоинством вышла управдом Зимина. Раису Эммануиловну сопровождал Игнат Федорович Трущобный – казначей домсовета и одновременно секретарь на общественных началах. Пройдя ледоколом сквозь гомонящую массу, наделенная полномочиями руководительница взобралась на невысокое ограждение песочницы, словно вождь мирового пролетариата на броневик.
– А ну-ка все ша! – рявкнул, поднимая руку, Игнат Федорович, призывая толпу к тишине и порядку. – Раиса Эммануиловна говорить будет.
Резко включившаяся тишина мгновенно настроила уши сознательных налогоплательщиков на прием важной информации. Однако перед тем как начать речь, грозная управдомша дала предупредительную очередь глазами по первой шеренге собравшихся. Пулеметные зрачки прошили навылет всех жильцов хрущевки, даже тех, кто прятался за деревьями.
– Значится так, граждане ответственные квартиросъемщики и лица, прописанные на их жилплощади, я собрала вас вот на предмет какой темы, – сказала прокуренным голосом Зимина, поправляя лацканы норковой шубы, – нам нужно выбрать двух представителей от нашего дома в совет микрорайона. Первой кандидатурой будет всем известный вам Игнат Федорович, как проверенный и ответственный товарищ, а вот о втором претенденте давайте помозгуем вместе. Только учтите, эти люди будут отстаивать наши интересы на уровне всего квартала Горбылево, который мы топчем долгие годы, и, надеюсь, будем и дальше окучивать, но уже с помощью своих эмиссаров в правлении.
Толпа зашелестела, словно ворох опавших листьев от пинка ноябрьского ветра. Этот же муссон взболтал расслабившиеся мозги жильцов, подталкивая их к принятию судьбоносного решения. Броуновское движение мыслей, взглядов и коротких фраз длилось несколько минут. Первым решился выйти из интеллектуального хаоса Арон Моисеевич.
– Вы, конечно, можете выбирать кого угодно, но вот за Марию Васильевну я голосовать не буду, – сказал заслуженный пенсионер, припоминая недавнюю не заслуженную обиду. – И на счет предложенного Игната Федоровича у меня большие сомнения.
– Это, какие такие сомнения, Арон Моисеевич, у вас на счет Трущобного? – возмущенно подскочила Мария Васильевна. – И моя несчастная персона каким боком дорогу вам перешла?
– Вы, голубушка, дорогу не переходите, а прете бульдозером наперерез. И по ходу движения бреете соседей своим язычком похлеще Севильского цирюльника, – парировал Арон Моисеевич. – А что касается Игната Федоровича, то он своими поборами на нужды дома и так уже всех достал. Такое ощущение, что наш ЖЭК отправляет полученную квартплату в пользу голодающих Поволжья, а уважаемый господин Трущобный облагает нас дополнительным налогом.
– Нет, уж позвольте! – подключился к разговору казначей домсовета. – Ваши обвинения беспочвенны. ЖЭК исправно выполняет свои функции, а дополнительные денежные сборы с жильцов идут на не предусмотренные договором мероприятия и услуги.
– Это с каких это пор благоустройство двора и ремонт дома считаются не предусмотренными договором услугами? – не унимался Арон Моисеевич.
– Все благоустройство, которое идет сверх утвержденной сметы считается не предусмотренным, – ответил Игнат Федорович, – а ремонт мы делали косметический, потому что капитальный производился год назад.
– Кому нужны такие капитальные ремонты, если их через год приходится обновлять штукатурно-покрасочной косметикой? – не сдавался заслуженный пенсионер.
– Так не мочитесь в подъездах, не ломайте домофоны и не используйте стены как доски объявлений, тогда и ремонты будем делать реже, – дал ответный выстрел Трущобный.
– Ну, вот что, хватит! – высочайше вмешалась Раиса Эммануиловна. – Развели тут базар не по теме, потом будете отношения выяснять. Кандидатура Игната Федоровича рекомендована сверху, так что к этому пункту мы больше не возвращаемся. А вот по поводу второго представителя прошу давать свои предложения.
– Предлагаю Карамазову, – поднял руку Антон Ефремов из сорок первой квартиры. – Она дама авторитетная, с литературной фамилией и никогда не отказывает в помощи.
– Знаем мы ее помощь! – взвизгнула Афродита Львовна, жена выступающего. – Устроила вертеп из своей квартиры, да еще и самогоном приторговывает. А весь ее авторитет силиконом накачан, как губы у Маши Малиновской.
– Так, господа, не будем переходить на личности, давайте конструктивные предложения, – попыталась вернуть дискуссию в правовое поле Зимина.
– Как же без разбора личности? – снова включился Арон Моисеевич. – Чай, не дворника выбираем, а представителя от всего дома. Тут нужно всю подноготную выдвиженца показать, чтобы потом локти не кусать. Вот, к примеру, почему я против кандидатуры Марии Васильевны?
– Да оставьте вы в покое Марию Васильевну, – перебил пенсионера Игнат Чернышев из двенадцатой квартиры, – ее пока еще никто не выдвигал.
– А вы попробуйте выдвинете, я много чего интересного могу рассказать об этой даме, – тут же огрызнулся Арон Моисеевич.
– Да что же это такое? – возмутилась Мария Васильевна. – Сколько можно терпеть хамские выпады от этого субъекта?
– Вот видите? – оживился Арон Моисеевич. – Я ее голубушкой называю, а она меня каким-то субъектом.
– Так, хватит! – подняла руку Зимина. – Брэк! Взрослые люди, а ведете себя, как дети. Прекратите эту грызню. У нас здесь выборы, а не бои без правил. Есть у кого-нибудь достойная кандидатура?
– Есть! – сделал шаг вперед Антон Елизаров из восьмой квартиры. – Лидия Пантелеева. Она студентка, спортсменка и к тому же красавица. Чем вам не лицо нашего дома?
– Ну, это лицо мы уже обсудили в начале референдума с супругами Епифановыми, Ароном Моисеевичем и Марией Васильевной, – приподнялась со скамьи Юлия Петровна. – Ее моральный облик не вызывает у нас доверия.
– А чей моральный облик вызывает у вас доверие? – выдержал удар Антон. – Марии Васильевны, что ли?
– Правильно, молодой человек, – тут же подал голос Арон Моисеевич. – Давайте обсудим ее поведение.
– Да оставьте вы, наконец, в покое бедную Марию Васильевну, – вмешалась Раиса Эммануиловна, – какие еще будут предложения?
– Михаил Бородинский! – выкрикнул голос из толпы.
– Бородинский? – переспросила Зимина. – А что вы можете сказать о нем?
– Примерный семьянин, грамотный специалист и надежный товарищ, – ответил тот же голос из толпы.
– Пьяница и дебошир твой Бородинский. Я с ним на одной лестничной клетке живу, – вмешался Андрей Водовой из шестнадцатой квартиры. – И, вообще, что ты здесь делаешь, алкаш, собутыльника дожидаешься? – реплика адресовалась явно тому самому голосу из толпы. – Иди отсюда, хмырь, здесь собрание жильцов дома, а не распивочная. Поджидай у гастронома своего дружка.
– Попрошу всех посторонних очистить территорию, – вмешалась Зимина, – и давайте, граждане, поактивнее выдвигать кандидатов. Не до ночи же нам здесь всем торчать.
– Предлагаю Веронику Боброву, – подняла руку Надежда Семенова из тридцать первой квартиры. – Она педагог, довольно образованный и культурный человек, к тому же, очень ответственный. Девушка пока не замужем и у нее много свободного времени для общественной работы. Кто знает, может она там встретит свою судьбу.
– Пацанка она еще твоя Боброва, никакой солидности, – вмешался Григорий Свищ из семнадцатой квартиры, – к тому же мы посылаем человека на серьезную работу, а не в брачное агентство. Кандидат должен быть из семейных и с большим жизненным опытом.
– Ну да, кто-то вроде Марии Васильевны, – с иронией в голосе ответила Семенова.
– Вы сказали Мария Васильевна? – моментально подключился Арон Моисеевич. – Так вот…
– Граждане квартиросъемщики! – перебила пенсионера Зимина. – Давайте не устраивать здесь мыльных опер. Вы все отлично знаете друг друга, так что делайте продуманные предложения.
– Нужно посылать Петра Евдокимова, – предложил Федор Карлович из тридцатой квартиры. – Это настоящий мужик, он справится.
– На счет справиться не знаю, а вот крепко послать он может, – сказал Ерофей Павлов из тринадцатой квартиры. – Недавно сам был очевидцем, как он ответил Марии Васильевне на ее просьбу не выбрасывать окурки из окна.
– Ну, раз уж вы заговорили о Марии Васильевне, то…
– Арон Моисеевич! – остудила пыл пенсионера Зимина. – Ну, сколько можно? Сами вы кого предлагаете?
– А ни кого, – ответил Арон Моисеевич. – Все кому-бы мог я довериться либо умерли, либо живут не в этом доме.
– В таком случае стойте тихо и не мешайте другим выбирать кандидатуру, – подытожила Раиса Эммануиловна.
Собрание растянулось до половины одиннадцатого вечера. Когда перестали поступать предложения, Раиса Эммануиловна открыла список жильцов и прошлась по тем, о ком еще не вспоминали. Обсудили каждого квартиросъемщика и всех прописанных у него лиц. Нимбы надевались на головы и тут же срывались, кости претендентов перемывались лучше, чем овощи в мойке у хорошей домохозяйки. Стопроцентно достойных не нашлось. Более того, под давлением критики, несмотря на настойчивость Зиминой, был низвержен казначей Трущобный. В результате жарких боев собрание, наконец, пришло к консенсусу. От дома номер двадцать пять по улице Молодых ткачей в совет микрорайона направлялись Арон Моисеевич Бах и Мария Васильевна Немигайло, что и было зафиксировано в протоколе.

Когда-нибудь о них напишут книги…

Призрак Вашингтонского замка

Рейтинг: +6 524 просмотра

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (14)

камерный театр # 27 апреля 2017 в 07:46 +4

— Я когда-нибудь в песочнице пропесочу антиобщественный образ жизни Лидки Пантелеевой из одиннадцатой квартиры, ох, пропесочу!

***

Очень знакомая ситуация, жизненная, а потому и понятная, смешная. Не далее как в прошлый четверг в нашем дворе проходило нечто подобное (правда-правда!), и крику было (!!!!), и расходиться никто не желал. Я заступился за домкома нашего. Ольгу я знаю много лет, плюс она — Валерьевна! Из-за этого я в шутку называю её дочкой ))))

Все такие собрания, сборища, форумы, ток-шоу проходят по одному сценарию: каждый старается перекричать всех, доказать только свою правду, не беря во внимание чужую точку зрения, перемыв косточки всем ближним и дальним. Но всё равно притягивают к себе внимание — такое общение! Шоу!

Сергей Шевцов # 27 апреля 2017 в 09:18 +4