Про жизнь пернатых и людей

 История эта началась разбудившим меня дверным звонком утром воскресного майского дня.
«Кого это принесло  в такую рань?» - чертыхнувшись, подумал я. Вернувшись вчера поздно из дальней командировки, законно рассчитывал  хотя бы в воскресенье отоспаться. Но видно не судьба.
В дверях стоял мой не только давний, но и закадычный друг Арно. За кадык мы с ним закладывали не то чтобы часто, но стабильно и аккуратно. Арно приучил меня с годами к армянской культуре пития с обильным столом и неизменным армянским коньяком. В последние годы этот напиток в магазинах дискредитировал себя многочисленными подделками. Но к Арно часто приезжали родственники из Армении, так что запасами качественного продукта друг был обеспечен.
- Марат, я не рано, ты один?- на удивление деликатно осведомился Арно, почему-то держа руки за спиной.
- Вообще-то рановато. До твоего звонка был не один - в объятиях Морфея, - строго последовательно ответил я. - Ладно уж, проходи.
- Морфей не обидится, что я тебя от него оторвал. Я так думаю. Дело у меня к тебе. Срочное.
- Ну, давай показывай, что у тебя за спиной.
Арно вернул руки в обычное положение. Одной из них он держал клетку с попугаем.
История появления этой птицы в семье друга вполне тривиальна. Как-то увидев попугая по телевизору, дочка Арно Карина немедленно потребовала себе точно такую птицу. Попугай был породы ара, имел настоящую попугайскую внешность: яркое и пёстрое оперение. Карина была поздним ребёнком в семье и пользовалась этим фактом на полную катушку. Короче, баловали её родители. Жена Арно Раиса неплохо зарабатывала в одной из фирм и деньги на такую дорогую птицу нашлись.
С кличкой попугая не заморачивались и стали называть его по породе: Ара. Тем более, что он стал почти тёзкой хозяина. Сам же Арно получил имя в честь известного в советские времена композитора-песенника Арно Бабаджаняна. Мне тоже отец дал имя не абы как, а в честь французского революционера Марата. Папочку даже не смутило, что его кумир плохо кончил, будучи зарезанным в собственной ванне. Видимо по семейной традиции я тоже дал имя своему сыну, правда, не реального, а литературного героя. Во времена моей молодости были популярны романы Богомила Райнова, главным героем которых был болгарский Джеймс Бонд – Эмиль Боев. Сейчас мой Эмиль жил в Москве, куда его уже дано увезла мать после развода со мной.
- Ты понимаешь, Марат, всего несколько месяцев, как Ара у нас появился. А теперь Раиса требует от него избавиться, - рассказывал Арно через некоторое время на кухне за кофе и коньяком, который он предусмотрительно захватил с собой.
Причиной изгнания пернатого члена семьи стала интеллектуальная развитость породы, к которой принадлежал Ара. Хотя попугаи ара обычно выучивают слов не больше двадцати, но говорят они «в тему». Ары наиболее способны к ассоциативному «говорению», т.е. лучше других попугаев связывают  происходящие события со словами своего лексикона.
- Вспомни, как было дело на последнем дне рождения, - с дрожью в голосе попросил друг. Видно сильно привязался к своему полутёзке.
А дело было так. Отмечался день рождения Раисы в квартире. Обильный разнообразный армянско-русский стол, друзья, сослуживцы. Когда дошла очередь до коллег Раисы ,первый тост дали, конечно, начальнику именинницы. Но тот к этому времени как-то умудрился хорошо набраться, видно считая плотное закусывание обременительным занятием. И, как говориться, Остапа понесло.
Тост явно затягивался. Гости из уважения к виновнице торжества из последних сил сохраняли молчание.
Ара сдерживаться не стал и выдал всё, что думает о многоговорящем двуногом существе. И элементарно послал говоруна по вполне определённому короткому адресу из трёх букв. Разумеется, этого специфического лексикона попугай набрался от Раисы, большой любительнице слов, которые иностранные студенты осваивают прежде всего, изучая великий и могучий.
Начальник как-то тут же протрезвел и стал медленно ощупывать взглядом попеременно всех сидящих, стараясь выявить, посмевшего так остановить его тост наглеца.
В общем, скандал был жуткий. Раиса так и не смогла его замять, хотя и оправдывалась, что это сказали не гости, а попугай. Начальник, обиженный таким неблагодарным приёмом, покинул сборище сквернословов. Со всеми вытекающими отсюда служебными последствиями для Раисы.
И вот теперь она требует от Арно избавиться от матерщинника, видно признавая мат привилегией только людей.
- Марат, дорогой, очень прошу, возьми себе Ару. Считай, что я его тебе на день рождения подарил. У тебя же через несколько дней.
- Молодец, дружище, сразу двух зайцев убиваешь, - невольно ухмыльнулся я.
- Ну, ты же всё равно один живёшь. А так вдвоём веселее. Да и мне иногда можно будет с Арой видеться. Привязался я к нему, - сыпал аргументами Арно.
- А как же Карина?
- Да как, поорала, конечно. Но Раиса быстро ей рот закрыла обещанием купить новомодный айфон.
- Ладно, уговорил. Надеюсь перед дамами, которые иногда здесь появляются, он будет изъясняться более изысканно.
- Спасибо, друг. На тебя только и рассчитывал, - обрадовался Арно. – С меня ещё коньяк.
Вот так и появилась живность в моей холостяцкой квартире в виде попугая, опередив планы по заведению кота.
Несколько дней Ара помалкивал, привыкая к новой обстановке. Но всё-таки прорезался, выдавая весь свой лексический багаж и показав себя этаким полиглотом. Тут и «барев дзес» (здравствуйте) явно из уроков Арно, и классическое «Ара хороший» и «Ай лав ю» Каринки и, изысканный в своей трёх-этажности, мат Раисы.
Ара, как настоящий представитель своей породы вёл себя спокойно, даже с каким-то достоинством. Не требовал к себе постоянного внимания и не обижался, если его постоянно не получал.
Пока не было случая сказать, что я заядлый любитель скачек. И почти всю свою небольшую инженерскую зарплату спускаю на тотализаторе нашего городского ипподрома. Часто потом приходится занимать до получки у бережливого Арно. Но ничего не могу с собой поделать, скачки  - моя страсть.
Так вот, как-то по ящику на фоне бегущих по ипподрому коней диктор читал объявление о предстоящих  скачках. Завтра открывался новый скаковой сезон. Ара тоже смотрел, причём очень уж, как мне показалось, внимательно. «Может тоже любитель лошадок», - подумал я. И тут попугай вполне внятно выдал, причём через паузу, два раза (наверно для непонятливых вроде меня):
- Семь, семь… Семь, семь.
В тот момент я не придал значения этим попугайским семёркам. Но на следующий день на скачках почему-то об этом вспомнил. «А что, попробую поставить на седьмой номер седьмого забега» - решил я, хотя до самого последнего момента так и не решался рискнуть на «семёрку». Седьмой номер  не числился в фаворитах, а был этаким вечным середнячком. Поэтому и ставку я сделал небольшую. Да и не верилось, что какой-то попугай может угадать результат забега. Есть любители, можно сказать живущие на ипподроме, и то, бывает, проигрывают крупные суммы.
Но когда закончился седьмой забег, я об этом очень пожалел. Забег проходил как обычно. Фаворит сразу вырвался вперёд, но где-то на середине круга моя семёрка, на которую я всё же поставил, умудрилась его догнать. Но сомнений в том, что фаворит и на этот раз придёт первым ни у кого на ипподроме, я думаю, не было.
И тут случилось то, чего никто из зрителей, особенно поставивших крупные ставки на фаворита, не мог ожидать. Когда до финиша оставалось каких-нибудь десять метров, любимец публики как-то нелепо подвернул переднюю ногу и вместе с жокеем грохнулся оземь, едва не зацепив  седьмого. Моя ставка, точнее Ары, оказалось верной. Седьмой победил! Оставалось кусать локти, что так легкомысленно обошёлся с предсказанием своего попугая.
«Мистика какая-то, - думал я, возвращаясь с ипподрома домой – Две семёрки! А может это всё-таки случайность, - взбрело пернатому выдать эти две цифры – они и совпали?».
И всё-таки на следующие скачки я взял Ару с собой, запихнув «нострадамуса» в широкую спортивную сумку. Он поначалу покряхтел, так и не дав комментария на такую резкую смену апартаментов. Наверно не нашёл подходящего слова для такого случая. Но потом затих, оживившись уже на ипподроме, когда я чуть расстегнул молнию на сумке, чтобы попугай высунул свою голову.
Освоившись с новой обстановкой и поняв где находится, увидев лошадок, Ара, как мне показалось, торжественно и лаконично изрёк:
- Три. Пять.
- Смотри не перепутай, Кутузов! – предупредил я начинающего предсказателя фразой из «Бриллиантовой руки», когда шёл делать ставку на всю имеющуюся у меня наличность на лошадь №5 в третьем заезде. Чем чёрт не шутит! (Вернее попугай). 
И попугай не шутил! Пятый номер третьего заезда пришёл первым!
Свойственный мне азарт требовал развития успеха. Но как я ни просил «нострадамуса», тот упорно молчал, так и не выдавив ни одного цифры. Видно провидческих сил у Ары хватало только на один забег.
Но с этого дня, понятно мои ипподромные, так сказать, гонорары,  благодаря попугаю, неизмеримо выросли. Само собой, я не будь дурак, делал всякий раз и случайные ставки. Иначе, сами понимаете, меня и близко перестали бы допускать к тотализатору. Да и Ару возить на ипподром стало не нужно. Достаточно было вечером перед  очередными скачками произнести перед попугаем заветное слово «скачки» и «нострадамус» выдавал нужное сочетание цифр.
На службу я продолжал ходить чисто по привычке, а не ради зарплаты, которая в разы была ниже моих теперешних выигрышей. Моя двухкомнатная квартирка обрела, наконец, приличный вид после евроремонта. Да и интимная жизнь изменилась количественно и качественно. Девушки стали появляться чаще, причём и покрасивее, и помоложе.
Как правило, очередная моя пассия, увидев попугая, начинала перед ним сюсюкать и использовать слова исключительно в уменьшительной форме, как перед каким-нибудь ребёнком-грудничком. Такое обращение к взрослому попугаю-самцу, глубоко оскорбляло Ару и он обычно, отвернувшись, презрительно молчал. Но однажды не выдержал назойливости одной девицы и коротко и ясно выдал из репертуара своей бывшей хозяйки:
 - Блядь!
Такая откровенная аттестация, да ещё от какой-то птицы, настолько потрясла девушку, что она в слезах убежала.
Арно, конечно, не мог не заметить того, что мои финансы вдруг перестали петь романсы. Я объяснил это тем, что вечно проигрываемые скачки мне надоели. А с ремонтом помог сын. Но я так и не решился рассказать другу о даре его бывшего попугая, боясь, что Раиса, узнав,  заставит мужа вернуть птицу.
Прошло несколько месяцев. И вот настал день, который мне не забыть никогда.
Время от времени я общался с сыном по «Скайпу». К своим 26-ти годам Эмиль, в отличие от своего болгарского тёзки, ничего героического не совершил. Но сын неплохо устроил свою жизнь в российской столице. Он был ведущим программистом в одной из компьютерных фирм, хорошо зарабатывал. Был счастливо женат, имел трёхлетнего сына. Но со своим внуком мне приходилось общаться лишь виртуально, а хотелось реального, настоящего общения. Я давно звал сына с семьёй к себе, в город его детства, где он столько лет не был. Эмиль был не против, но каждый раз у него всё что-то не состыковывалось с отпуском.
 В тот незабываемый день, выйдя, как обычно по «Скайпу» на связь, Эмиль с радостью сообщил, что всё срослось и послезавтра рейсом №835 он с женой и сыном вылетает из Москвы.
Всегда, когда я разговаривал с сыном, Ара старался не шуметь и даже, могло показаться, что внимательно слушал, о чём мы там говорим. После  тоже никаких комментариев не давал. Но на этот раз впервые он повёл себя не так, как всегда. Он как-то нервно метался по клетке, пронзительно выкрикивая:
- Восемь, три, пять нет! Восемь, три, пять нет!
- Ты что, хочешь сказать, чтобы они не летели этим рейсом? Что-то может случиться? – на всякий случай спросил я, не веря, что попугай может предвидеть и это событие. Ара посмотрел на меня взглядом, словно видел перед собой недоумка и ещё раз внятно произнёс:
- Восемь, три, пять нет!
Помню, как у меня заныло сердце. Кожа враз покрылась испариной. Застучало в висках. Я повалился на кресло.
«Пусть я вызову недовольство сына возможно ненужными хлопотами, но их рейс нужно отменить» - пришла, наконец, здравая мысль. Отдышавшись, я бросился к телефону и позвонил сыну на мобильный.
- Что случилось, пап? Мы же только недавно с тобой переговорили? – откликнулся Эмиль.
- Случилось, сын. Ты должен поменять свой рейс на другой. И только не спрашивай, почему. Сейчас я ничего не смогу тебе объяснить, но, как приедешь, всё поймёшь. Я тебя очень прошу.
- Стареешь, пап. Предчувствия какие-то, что ли? Ну ладно, раз так просишь, поменяю рейс.
Вы не представляете, как я потом был благодарен Аре, да и себе за то, что поверил в его предвидение.
Через два дня самолёт рейса №835 при заходе на посадку не смог выпустить шасси. Пришлось садиться на брюхо. Возник пожар. Почти все пассажиры погибли.
Сын, прилетевший с семьёй следующим рейсом, долго не мог поверить, что своим спасением они обязаны попугаю. Но, когда я взял его с внуком с собой на скачки, он сразу зауважал Ару.
Что и говорить, две недели, что у меня пробыли родные мне люди, пролетели, как один день. Я взял отпуск, и все дни мы проводили втроём. Особое счастье, конечно, доставляла по вечерам возня с внуком. Он как-то быстро привязался к попугаю. Надо сказать не без взаимности. Правда было опасение, что Ара научит малыша нецензурщине. Но попугай, как истинный джентльмен, себе этого не позволял.
Жена Эмиля, оказалось, прекрасно готовит. И мне доставляли особое удовольствие наши семейные ужины, когда я вкушал кулинарные шедевры, приготовленные женской рукой, а не наскоро состряпанную холостяцкую пищу. Временные же подруги этим не особенно-то баловали.  
Как-то за ужином, когда я, лучась блаженной улыбкой, закидывал одну за другой в рот настоящие домашние пельмени, Эмиль не выдержал:
- И долго ты собираешься холостяковать, пап? Жениться тебе надо!
- Жениться, жениться! – подхватил понравившееся слово Ара, чем вызвал у всех смех.
Смех смехом, но как-то в один из вечеров, которые сразу потускнели после отъезда дорогих гостей, я тупо пялился в телевизор, накачиваясь коньяком.
Ара, как обычно, примостившись на спинке кресла, тоже в это время смотрел телевизор, стараясь запомнить понравившиеся слова. Особенно ему нравились передачи о природе. А вот боевики не переносил.
- Завтра! Парк! Девять! –  донеслось до моего отключающегося сознания и я, выронив рюмку, элементарно вырубился.
На следующий день у меня и в мыслях не было, о чём там пророчествовал Ара, но ближе к вечеру он настойчиво напомнил:
- Парк! Девять! Парк! Девять!
- Да что ты заладил со своим парком! - разозлился я, - Что я там забыл?
«А с другой стороны, почему бы не прогуляться? Погодка ещё летняя.  Да и Ара вряд ли вхолостую меня будет гонять. Поглядим, что он там мне предлагает», - через некоторое время остыл я.
Парк находится недалеко от моего дома и к 9 часам, как и предписывал попугай, я был уже там. Сев на первую же свободную скамейку, закурил. Дома я старался этого не делать, так как мой попугай не переносил табачного дыма.
И тут на мою скамейку села женщина. Бросив на неё рассеянный взгляд, я продолжил смотреть по сторонам, больше уделяя внимание гуляющим девушкам. Но что-то в облике соседки по скамейке заставило меня обратить внимание на неё.
На первый взгляд ей было около пятидесяти. Большие серые глаза, тонкий, чуть вздёрнутый нос, небольшая родинка на левой щеке и неимоверной белизны кожа. Тёмно-каштановые волосы аккуратно подстрижены в причёске «а-ля Мирей Матье».
«Чёрт, откуда я её знаю? – удивлённо-недоумевающе подумал я. – Почему мне так знакомо это лицо? Да это же Лилька!» - наконец  включилась нужная ячейка памяти.
«Лилька? Не может быть!» - сознание ещё пыталось сопротивляться, но участившее пульс сердце уже подтверждало догадку.
Тут и женщина, заметив моё слишком откровенное разглядывание, обратила на меня внимание. В этот момент мне даже показалось, что её замечательные глаза от удивления стали ещё больше, выражая одновременно неверие и радость.
- Марат? – только и смогла выдохнуть она. 
…Мы познакомились в общежитии института, в котором  учились на одном курсе. Не красавица в полном смысле этого слова, Лиля не могла не увлечь меня своим искрящимся обаянием и какой-то непривычной в условиях общаги внутренней чистотой. Не знаю почему, но она как-то тоже сразу выделила меня из общей массы не обременяющих себя любовными привязанностями студенческой мужской половины.  Взаимное и поначалу бурное притяжение  друг к другу постепенно сменилось спокойным ровным чувством надёжности наших отношений. Мы нисколько не сомневались, что будем вместе всегда.
Увы, жизнь, что часто играет не по правилам, подставила нам подножку. На пятом курсе у Лили тяжело заболела мать. Любимой пришлось взять академический отпуск и вернуться в родной город. Теперь нас  соединяли только письма и короткие телефонные общения.
Но прервалась и эта последняя связь. За день до защиты диплома от Лили пришла телеграмма: «Выхожу замуж. Прости. Прощай».
Я, конечно, пытался до неё дозвониться , писал письма, но всё тщетно.
И вот эта встреча. Через столько лет, через полжизни!
…Прошло несколько лет. Теперь мы жили втроём: я, Ара и Лиля. Попугай опять перевернул мою жизнь.
Как оказалось, Лилина мать болела долго и тяжело. Молодой врач, сосед, Лилин друг детства, сын друзей её семьи многое сделал, чтобы облегчить  страдания умирающей. Перед смертью матери Лиля обещала, что выполнит её последнюю волю и выйдет за него замуж. А в моём городе она оказалась уже после смерти мужа, переехав жить к дочери.
Эта мистическая встреча в парке может вам показаться обычной случайностью. А  как тогда вы объясните то, что Ара, можно сказать, насильно погнал меня в парк, причём в точно назначенное им время? Да и Лиля, как потом призналась, не собиралась заходить в этот парк, но какой-то настойчивый внутренний голос помимо её воли заставил сделать это.
А вчера моего верного корешка, моего «нострадамуса» не стало. Когда я вечером вернулся после работы домой, в дверях Лиля встретила меня с мокрыми от слёз глазами. Сердце ухнуло куда-то вниз.
Опередив мой вопрос, она тихо произнесла:
- Ара умер…
Попугай лежал на дне клетки. Неестественно вывернутая голова, торчащий сквозь прутья решётки хвост, неподвижный глаз, смотрящий на тебя как-то отрешенно, без лишней теперь суеты.
- Я была на кухне, - рассказывала Лиля, - а Ара был в это время в клетке. Ты же знаешь, в это время я кормлю его. Телевизор не работал, вот и услышала, что-то упало в зале. Почему-то сразу подумала, что это Ара. Хотела тебе звонить, да ты уже и сам пришёл.
Я, можно сказать, привык к тому, что мой попугай наделён таким удивительным даром ясновидения. Но он потряс меня ещё раз. Получается в последний. Дело в том, что сегодня утром, когда я уже оделся и собирался выйти из комнаты, где мы были вместе с Арой, он вдруг тихо, но отчётливо произнёс:
- Ара шесть нет.
На работе  эти слова не давали мне покоя, но их значение я, как ни старался, так и не смог понять. Теперь стало всё ясно. Выходит, мой попугай Ара предвидел даже время СВОЕЙ смерти. Ну, не мистика ли это?
А вы как думаете?