Для себя, любимой, праздник я устрою

                  
  «Для себя, любимой, праздник я устрою… Для начала просто розочку куплю… Ближе к вечерочку стол себе накрою, музычку поставлю ту, что я люблю… Пусть простят родные и подруги тоже, что не пригласила, что сижу одна… Для меня на свете вы всего дороже, но сегодня очень тишина нужна… Разобраться нужно, отчего так грустно, отчего порою так болит душа? Приведу в порядок мысли все и чувства… Разложу по полкам, молча, не спеша… Вот и кончен праздник, я в порядке снова… И душа, как будто, возродилась вновь… Чувствую есть силы, снова я готова помогать и верить, и дарить любовь».
  Я вспомнила стих Надежды Кожуховской, который прочла в интернете, и счастливо улыбнулась, узнав в нем себя, которая «возродилась вновь». Затем зажгла свечу и критическим взглядом оглядела стол. Зря Вадим меня упрекал всегда, что ни приготовить не могу, как следует, ни накрыть красиво стол. Меня мама всему научила, и вязать тоже, когда время оставалось. Я не была неженкой и лежебокой в родительском доме. И характер мне достался от отца бойкий, но незлой и очень добрый, зря в детстве меня побаивались мальчишки. Это все напускное, как тигриная шкура на трепетной лани, под строгим взглядом и резкими движениями пряталась очень нежная и пугливая девичья душа.
  Вот и жила девочка Маша до окончания школы колким ежонком с боязливым сердечком. Днем уколет кого ненароком, а вечером горючие слезы льет, жалеет, что сделала больно. А кто не лил-то слезы из девчонок? С начала, что за косички дергали больно несносные мальчишки, потом ревели, что не обращали внимания видные парни. Теперь плачем, чтобы в детство вернуться, хотя бы на время, передохнуть у мамы на груди от взрослых обид на жестоких мальчиков. Я опять живу в родительском доме, а как все красиво начиналось!
  С восьмого класса не отходил Вадя от меня. Высокий парень сопровождал себе под стать девчонку повсюду, вызывая зависть подружек. Тем более, что семья Вадима всем известна в провинциальном городе немалым достатком. 
  Я еще не имела представление о взрослой жизни, как и богатстве тоже, впрочем, просто выросла в бедной семье, где привыкли считать каждую монетку, но не ограничивали себя в раздаче раритетных теперь купюр настоящей доброты, истинной любви и сердечности.
  Когда пришла пора уезжать в областной город, чтобы продолжить учебу в колледже, папа и мама, не задумываясь, вытряхнули из кошелька все сбережения, взяли ипотеку и купили любимой доченьке однокомнатную квартиру на окраине, где дешевле вышло. С какой любовью обставляла семья собственное жилье девочки, создавая уютное гнездышко для единственного птенчика. Радость и любовь плескались через край.
  И я светилась от счастья, как весеннее солнышко, радовалась, что все складывается у меня так удачно. И приняли на учебы, и не нужно по углам ошиваться. Ничего, что до центра добираться на двух автобусах, еще километр пешком топать, молодые ножки не замечали пробежки по свежему воздуху.
  Но самое главное, что любимый человек тоже рядом оказался, в коммерческий институт подался в этом же городе, чтобы не расставаться с Машенькой. Я даже не сомневалась ни на минуту в нем, приняла, как должное, такое решение. Его семья тоже подарила любимому сыну собственный угол в виде шикарной трехкомнатной квартиры в самом центре. Знай наших!
  Не чета моей, конечно, но почему бы и нет, если доход вполне позволял.
  А я ликовала, что стала единственной для этого мужчины, не искала единственного для себя. Вадик сумел мне внушить, что дарит с собой воздушный замок девичьей мечты. Я переехала к нему, чтобы помочь парню освоиться с бытом. Его понять можно: мужчина, и дома его мать не позволяла сыну ничего самому делать, сама готовила, стирала. Как Ваде без женской заботы? У меня на все сил хватало, успевала хорошо учиться, стирать, гладить и кормить любимого человека. Спасибо родной мамулечке за науку, пригодилась теперь. Очень приятно было осознавать, что мой молодой человек без меня, как без рук. 
   – Дорогая, где моя рубашка?
   – Где же же ей быть, милый, как не в твоем отделении шкафа.
   – Мое – слева?
   – Справа, пора бы запомнить!
   – Зачем? У меня же есть ты! Ты же не собираешься покинуть меня?
   – Никогда! А ты?
   – Тем более, без тебя я пропаду. Где мои носки, Машенька?
   – Вот же они лежат на диване, Вадик! Да поспеши с завтраком, а то опять опоздаешь, милый.
  Вадим целовал меня в щеку и убегал по делам, а еще долго чувствовала его горячее дыхание и счастливо улыбалась. Для женщины очень важно осознавать, что необходима мужчине, ее любят и благотворят.
  Я в начале совместного проживания старалась, чтобы мой будущий муж не выглядел лентяем в примечающих все глазах друзей. Часто давала небольшие задания, чтобы купил необходимые продукты после института или забежал в ближайшую галантерею.
  Но он, как правило, очень охотно обещал и всегда или забывал, или покупал не то, и я махнула однажды рукой, подумав:
   – С годами остепенится мой милый, будет помогать, а пока легче самой позаботиться о покупках, чем потом нестись, сломя голову, в ближайший магазин вечером. Мужчины все такие.
   – Не все, – возражала мама. – Вот твой папа, например.
   – Ах, мама, вспомнила времена царя Гороха! Сейчас молодые люди до тридцати лет, как дети. Ничего перерастет, будет, как мой отец тоже.
   – Все может быть, но смотри не ошибись, доченька. Не каждая женщина сумеет долго тащить семейный воз на собственных узеньких плечиках.
  На последнем курсе института Вадик часто устраивал банкеты в ресторане с друзьями. Я уже работала, поэтому могли позволить, да и его отец подбрасывал денег ему. Правда я никогда не знала сколько. Но не могла же спрашивать о чужих деньгах, поэтому тратила только свои. Как-то сводила концы с концами и очень надеялась, что скоро легче будет. Мой мужчина найдет занятие после окончания учебы, будет зарабатывать для семьи.
  А пока Вадик решил продать мою квартиру.
   – Зачем нам две? – спросил он. – Лишние хлопоты и расходы.
  А началось все с пустяка вроде. Мы решили проехать в автобусе пару остановок, Вадим не захотел пешком.
   – Пятьдесят рублей для нас – небольшие деньги, заплачу, чем ноги сбивать ни за что, – сказал он.
  Ну я понадеялась, что купил билет мой молодой человек, когда вошли. А тут и контроллер подоспел, едва уселись:
   – Ваши билетики!
   – Потерял куда-то, – Вадик для вида, тут я поняла, что не брал он билеты, рылся в карманах. – Не платиться же второй раз? 
   –Второй раз не придется, если найдете билеты, а штраф двести рублей отдать обязаны в противном случае!
   – ???
   – Чтобы не повадно было зайцем ездить.
  Вадик разгорячился вдруг в споре с кондуктором так, что глаза, казалось, вылезут вон. Таким я не видела его никогда. Ведь не было у него билетов, а уперся, как молодой баран на новые ворота, упорно стоял на своем, что потерял. Народ ехидно смотрел на нас, обидно усмехался, поддерживал контроллера:
   – Молодой да ранний! 
  Я не выдержала, протянула двести рублей и направилась к выходу. Вадим, красный от злости, за мной. И уже с улицы крикнул пожилой женщине:
   – Я тебя запомнил, старая карга, жалобу на грубость пассажирам напишу начальству, пробкой вылетишь с работы! 
  Еле успокоила я своего бой-френда. Вот ведь – неправ, а правый гонор показывает.
  После этого и залетела ему «блестящая мысль» в голову, купить собственную машину.
   – Квартиру продадим, приобретем свой транспорт, чтобы всякие не тыкали пальцем в меня, – я поняла, что не сладить мне с ним, сдалась после слабой попытки защитить собственность:
   – Папа и мама не расплатились еще с банком за жилье. Да и вообще, а, если вдруг выгонишь меня, куда я пойду тогда?
  Но Вадик прижал меня к себе и ласково ответил:
   – Да зачем я буду мой золотой венчик отдавать кому-то? Мы с тобой на век повязаны теперь, а родители пускай дальше платят. Они подарили квартиру? Подарили! Значит, твое приданное, и мы распоряжаемся им, как хотим. Не переживай так, все в наших добрых руках.
  Умел мой парень убеждать влюбленную девушку.
  Через год поженились мы. Шикарные свадьбы закатили в городе и в деревне. Очень весело было и многолюдно, но никто даже не заметил, что красивая невеста счастлива вдвойне, носила под сердцем плод любви.
  Кроме жениха, который по началу даже злился:
   – Теперь только пожить бы в удовольствие, а тут тебе и пеленки, и крики, и никуда не рванешь без него. Могли бы обождать годик, другой, третий!
   – Вадик, семья без ребенка, как сирота в приюте, вроде обута, одета, а настоящей радости нет. Нам Бог дарит младенца, грех роптать. Да тебе и делать-то ничего не придется. Я сама справлюсь со всем.
   – Да? – Вадим задумался, затем повеселел. – Ну тогда рожай, если так приспичило, а я бы пожил еще без деток.
   – Спасибо тебе! – мое сердце переполнилось нежностью. – Я знала, что ты поймешь меня.
  Но не заладилось как-то в роддоме. Роды прошли настолько тяжело, что ребеночка извлекли со сломанной ключицей. Вот он лежал рядышком с мамой и надрывался в крике. Думала умом тронусь от его плача, а помочь ничем не могу. День и ночь молила Бога, чтобы выздоровел родимый, света белого не видела и мужа тоже. Вадим пропал, словно не существовало ни меня, ни сыночка.
   – Что мне делать здесь, Маша? Сына поставишь на ноги и вернешься ко мне. Я же работаю теперь, не забыла? – легко оправдался муж на мои негромкие упреки. – Но, если тебе не жаль своего мужчину, что рано встает, питается кое-как, то пожалуйста, каждый день навещать стану.
   – Что ты, что ты! – вскричала я тогда. – Раз в неделю достаточно будет, чтобы не лезли в голову дурные мысли. И вообще, как ты обходишься без меня? Бедненький! Иди ко мне, я расцелую тебя за сыночка, вылитый папа получился!
   – То-то! А то ни одного доброго слова, а я страдаю один дома.
   – Потерпи, Вадя, скоро кончится все и будем вместе.
  Но через месяц перед выпиской из больницы простудился наш сынок Ванечка. Воспаление легких в нежном возрасте нешуточная болезнь. Я все забыла, кружилась пчелкой возле сыночка два месяца, не выходя из больницы. Не до мужа мне стало, хотя вспоминала, но больше молила Бога, чтобы дал силы крошке, выбраться из страшных объятий удушья, выстоять в жаре болезни. До меня не доходило даже, что Вадим перестал появляться в больнице вообще. И, если бы не мама с папой и подружки, которые поддерживали, то можно было кричать караул.
   – Ничего, – мечтала я. – Главное, чтобы со здоровым Ванюшкой домой вернуться быстрее, а там все наладится. Вадик любит нас, значит, обрадуется.
  Я очень волновалась, когда вышла с сыном на руках из ворот больницы. Весна уже была в полном разгаре, солнце пригревало, как летом, а на мне зимнее пальто. И Вадика не видать, только прохожие улыбались молодой маме, нетерпеливо поглядывающей по сторонам.
  Через полчаса заволновалась я:
   – Не случилось ли что с моим мужем?
  Тотчас остановила такси и быстрее попросила шофера гнать машину. Тот молча кивнул и мигом доставил по указанному адресу. Быстро, как могла с малышом на руках, помчалась к квартире. Дрожащими руками открыла ключом дверь. Тишина!
   – Нет дома Вадика, – только и успела подумать, когда услышала сонный голос. – Ты еще здесь?
   – Ты почему не встретил меня, Вадик? И кто ночевал у тебя?
  Вадим вышел с недовольным лицом:
   – Могла бы подождать там, пока не приехал. Часом раньше-позже, не вставать же мне ни свет, ни заря, чтобы переться в больницу.
  Но я даже не обратила внимания на такое пустячное объяснение. Меня интересовало, кто мог быть ночью в нашем доме, поэтому вопросительно смотрела на мужа, не раздеваясь, хотя по разгоряченной спине струился обильный пот.
  До Вадика дошло, что жду ответа. Он потянулся, как сытый кот, и неохотно буркнул:
   – Да приснилось что-то несуразное, вот и вырвалось ненароком. Здравствуй, женушка, а ну показывай нашего первенца, поди подрос уже?
  И у меня отлегло от сердца, полегчало на душе, даже обругала себя в мыслях:
   – Черт-те что мерещится!
  И радостная, что дома нахожусь с сыном, захлопотала, завертелась стремительным волчком. Ванюшку накормила, бросилась своему старшему мужчине завтрак готовить. Казалось, что снова вернулась в сказку, и теперь горе не подойдет близко к моей семье, потому что хватило испытаний уже, черная полоса прошла и наступила светлая навсегда.
  А с нею пришли будни молодой семьи. Ванюша не совсем оправился от болезней, продолжал орать день и ночь. Чтобы муж получил покой, таскала его на руках до бессилия, не успевала вовремя приготовить поесть.
  Недовольный Вадим хмурился. Ему не нравилось, что кастрюли пусты. Он раздраженно грохотал ими и уезжал в ближайшее кафе. Моему мужчине пока не приходило в голову забрать на время сыночка, поносить, чтобы я могла приготовить ему что-нибудь. Да и себе тоже!
  Муж возвращался после ужина в кафе и заваливался спать. Я понимала, что Вадик рано вставал, поэтому молчаливо глотала слезы обиды. Ни поговорить, ни пожаловаться, ни поделиться радостью, что у Вани все хорошо, было не с кем.
  В редкие ночные часы, когда сын спокойно спал и не беспокоил, я спешила сварить на утро что-нибудь из полуфабрикатов. Но Вадим презрительно кривил губы и не притрагивался к завтраку. Затем громко хлопал дверью и уходил на полный день.
  Мои родители жили далеко и, кроме этого, еще работали, чтобы рассчитаться с ипотекой. Я не знала, что предпринять, чтобы семья не распалась из-за моей нерасторопности, как иногда кричал супруг.
  Мать Вадима не работала, и она однажды нагрянула в гости, видимо, чтобы убедиться, как не повезло в жизни сыну. Свекровь не протягивала руки к внуку, чтобы понянчится, сюсюкала с ним издали, подмечая мою любую оплошность.
   – Вот приучила ребенка к рукам, теперь Вадик страдает, что у жены на него нет времени, – тыкала она невестку. – Белье нужно стирать, убираться. А что ты думала, когда замуж выходила? 
  Я пыталась убедить, что нужно обождать, пока Ванечка не станет на ноги, тогда будет времени больше.
  Но меня словно не слышали в доме. Свекровь в очередной раз не захотела ужинать моей стряпней на скорую руку и просила сына заказать пиццу на дом.
  Также нестарая еще женщина старалась не замечать, когда мне приходилось тащить на себе одновременно детскую коляску и сынишку с четвертого этажа на улицу, чтобы вывести ребенка на свежий воздух. Свекровь радостно закрывала за мной дверь и «висела» до моего прихода на телефоне, рассказывая всем знакомым, какая плохая попалась ей сноха. Я молила Бога, чтобы мама Вадима, как можно быстрее покинула наш дом, чтобы не раздражала меня несчастным лицом.
  И дождалась! Свекровь уехала, не попрощавшись, а следом исчез и муж.
  Через месяц позвонили родители супруга:
   – Вадим разводится с тобой, голубушка, изволь освободить нашу жилплощадь. Да не забудь вернуть деньги за проживание и коляску, которую мы тебе купили. Как принцесса жила на все готовом за наш счет со своим щенком! 
   – Как вы можете так, Ваня – ваш внук!
   – Докажи, а Вадик не уверен в этом. А пока расплатись еще за свет, телефон, за лекарство на твоего ублюдка.
  Терпеть стало невозможно, и я все рассказала родителем. Те приехали и забрали домой. Ни упреков, ни причитаний не высказали, а лишь успокоили:
   – Считай, что заново начнешь жизнь вместе с сыночком.
  А Ваню в новом доме словно подменили. Он не плакал больше, смехом и резвой беготней радовал домашних. И я поняла, что избавилась от чего-то черного и тяжелого. Впереди ждет счастливая и легкая жизнь. Так почему сегодня не устроить для себя, любимой, праздник. Какой? А скажем: день своего второго рождения!
  И можно даже позвонить и пригласить кого-нибудь. Сама себе хозяйка. Никто не запретит.
  Я удовлетворенно кивнула головой, стол получился на славу, и взяла трубку телефона. 

© Copyright: Олег Андреев, 2016

Регистрационный номер №0347550

от 10 июля 2016

[Скрыть] Регистрационный номер 0347550 выдан для произведения:                   
  «Для себя, любимой, праздник я устрою… Для начала просто розочку куплю… Ближе к вечерочку стол себе накрою, музычку поставлю ту, что я люблю… Пусть простят родные и подруги тоже, что не пригласила, что сижу одна… Для меня на свете вы всего дороже, но сегодня очень тишина нужна… Разобраться нужно, отчего так грустно, отчего порою так болит душа? Приведу в порядок мысли все и чувства… Разложу по полкам, молча, не спеша… Вот и кончен праздник, я в порядке снова… И душа, как будто, возродилась вновь… Чувствую есть силы, снова я готова помогать и верить, и дарить любовь».
  Я вспомнила стих Надежды Кожуховской, который прочла в интернете, и счастливо улыбнулась, узнав в нем себя, которая «возродилась вновь». Затем зажгла свечу и критическим взглядом оглядела стол. Зря Вадим меня упрекал всегда, что ни приготовить не могу, как следует, ни накрыть красиво стол. Меня мама всему научила, и вязать тоже, когда время оставалось. Я не была неженкой и лежебокой в родительском доме. И характер мне достался от отца бойкий, но незлой и очень добрый, зря в детстве меня побаивались мальчишки. Это все напускное, как тигриная шкура на трепетной лани, под строгим взглядом и резкими движениями пряталась очень нежная и пугливая девичья душа.
  Вот и жила девочка Маша до окончания школы колким ежонком с боязливым сердечком. Днем уколет кого ненароком, а вечером горючие слезы льет, жалеет, что сделала больно. А кто не лил-то слезы из девчонок? С начала, что за косички дергали больно несносные мальчишки, потом ревели, что не обращали внимания видные парни. Теперь плачем, чтобы в детство вернуться, хотя бы на время, передохнуть у мамы на груди от взрослых обид на жестоких мальчиков. Я опять живу в родительском доме, а как все красиво начиналось!
  С восьмого класса не отходил Вадя от меня. Высокий парень сопровождал себе под стать девчонку повсюду, вызывая зависть подружек. Тем более, что семья Вадима всем известна в провинциальном городе немалым достатком. 
  Я еще не имела представление о взрослой жизни, как и богатстве тоже, впрочем, просто выросла в бедной семье, где привыкли считать каждую монетку, но не ограничивали себя в раздаче раритетных теперь купюр настоящей доброты, истинной любви и сердечности.
  Когда пришла пора уезжать в областной город, чтобы продолжить учебу в колледже, папа и мама, не задумываясь, вытряхнули из кошелька все сбережения, взяли ипотеку и купили любимой доченьке однокомнатную квартиру на окраине, где дешевле вышло. С какой любовью обставляла семья собственное жилье девочки, создавая уютное гнездышко для единственного птенчика. Радость и любовь плескались через край.
  И я светилась от счастья, как весеннее солнышко, радовалась, что все складывается у меня так удачно. И приняли на учебы, и не нужно по углам ошиваться. Ничего, что до центра добираться на двух автобусах, еще километр пешком топать, молодые ножки не замечали пробежки по свежему воздуху.
  Но самое главное, что любимый человек тоже рядом оказался, в коммерческий институт подался в этом же городе, чтобы не расставаться с Машенькой. Я даже не сомневалась ни на минуту в нем, приняла, как должное, такое решение. Его семья тоже подарила любимому сыну собственный угол в виде шикарной трехкомнатной квартиры в самом центре. Знай наших!
  Не чета моей, конечно, но почему бы и нет, если доход вполне позволял.
  А я ликовала, что стала единственной для этого мужчины, не искала единственного для себя. Вадик сумел мне внушить, что дарит с собой воздушный замок девичьей мечты. Я переехала к нему, чтобы помочь парню освоиться с бытом. Его понять можно: мужчина, и дома его мать не позволяла сыну ничего самому делать, сама готовила, стирала. Как Ваде без женской заботы? У меня на все сил хватало, успевала хорошо учиться, стирать, гладить и кормить любимого человека. Спасибо родной мамулечке за науку, пригодилась теперь. Очень приятно было осознавать, что мой молодой человек без меня, как без рук. 
   – Дорогая, где моя рубашка?
   – Где же же ей быть, милый, как не в твоем отделении шкафа.
   – Мое – слева?
   – Справа, пора бы запомнить!
   – Зачем? У меня же есть ты! Ты же не собираешься покинуть меня?
   – Никогда! А ты?
   – Тем более, без тебя я пропаду. Где мои носки, Машенька?
   – Вот же они лежат на диване, Вадик! Да поспеши с завтраком, а то опять опоздаешь, милый.
  Вадим целовал меня в щеку и убегал по делам, а еще долго чувствовала его горячее дыхание и счастливо улыбалась. Для женщины очень важно осознавать, что необходима мужчине, ее любят и благотворят.
  Я в начале совместного проживания старалась, чтобы мой будущий муж не выглядел лентяем в примечающих все глазах друзей. Часто давала небольшие задания, чтобы купил необходимые продукты после института или забежал в ближайшую галантерею.
  Но он, как правило, очень охотно обещал и всегда или забывал, или покупал не то, и я махнула однажды рукой, подумав:
   – С годами остепенится мой милый, будет помогать, а пока легче самой позаботиться о покупках, чем потом нестись, сломя голову, в ближайший магазин вечером. Мужчины все такие.
   – Не все, – возражала мама. – Вот твой папа, например.
   – Ах, мама, вспомнила времена царя Гороха! Сейчас молодые люди до тридцати лет, как дети. Ничего перерастет, будет, как мой отец тоже.
   – Все может быть, но смотри не ошибись, доченька. Не каждая женщина сумеет долго тащить семейный воз на собственных узеньких п

 

Осенний блюз

Квота