Главная → Классика → Пушкин Александр Сергеевич (1799-1837) → Александр Пушкин - Фавн и пастушка (Картины)

Александр Пушкин - Фавн и пастушка (Картины)

    «Фавн и пастушка» 

    Картины

    I

    С пятнадцатой весною,
    Как лилия с зарею,
    Красавица цветет;
    И томное дыханье,
    И взоров томный свет,
    И груди трепетанье,
    И розы нежный цвет —
    Все юность изменяет.
    Уж Лилу не пленяет
    Веселый хоровод:
    Одна у сонных вод,
    В лесах она таится,
    Вздыхает и томится,
    И с нею там Эрот.
    Когда же ночью темной
    Ее в постеле скромной
    Застанет тихий сон,
    С волшебницей мечтою
    И тихою тоскою
    Исполнит сердце он —
    И Лила в сновиденье
    Вкушает наслажденье
    И шепчет «О Филон!»

    II

    Кто там, в пещере темной,
    Вечернею порой,
    Окован ленью томной,
    Покоится с тобой?
    Итак, уж ты вкусила
    Все радости любви;
    Ты чувствуешь, о Лила,
    Волнение в крови,
    И с трепетом, смятеньем,
    С пылающим лицом,
    Ты дышишь упоеньем
    Амура под крылом.
    О жертва страсти нежной,
    В безмолвии гори!
    Покойтесь безмятежно
    До пламенной зари.
    Для вас поток игривый
    Угрюмой тьмой одет
    И месяц молчаливый
    Туманный свет лиет;
    Здесь розы наклонились
    Над вами в темный кров;
    И ветры притаились,
    Где царствует любовь…

    III

    Но кто там, близ пещеры,
    В густой траве лежит?
    На жертвенник Венеры
    С досадой он глядит;
    Нагнулась меж цветами
    Косматая нога;
    Над грустными очами
    Нависли два рога.
    То Фавн, угрюмый житель
    Лесов и гор крутых,
    Докучливый гонитель
    Пастушек молодых.
    Любимца Купидона —
    Прекрасного Филона
    Давно соперник он…
    В приюте сладострастья
    Он слышит вздохи счастья
    И неги томный стон.
    В безмолвии несчастный
    Страданья чашу пьет
    И в ревности напрасной
    Горючи слезы льет.
    Но вот ночей царица
    Скатилась за леса,
    И тихая денница
    Румянит небеса;
    Зефиры прошептали —
    И Фавн в дремучий бор
    Бежит сокрыть печали
    В ущельях диких гор.

    IV

    Одна поутру Лила
    Нетвердою ногой
    Средь рощицы густой
    Задумчиво ходила.
    «О, скоро ль, мрак ночной,
    С прекрасною луной
    Ты небом овладеешь?
    О, скоро ль, темный лес,
    В туманах засинеешь
    На западе небес?»
    Но шорох за кустами
    Ей слышится глухой,
    И вдруг — сверкнул очами
    Пред нею бог лесной!
    Как вешний ветерочек,
    Летит она в лесочек;
    Он гонится за ней.
    И трепетная Лила
    Все тайны обнажила
    Младой красы своей;
    И нежна грудь открылась
    Лобзаньям ветерка,
    И стройная нога
    Невольно обнажилась.
    Порхая над травой,
    Пастушка робко дышит;
    И Фавна за собой
    Все ближе, ближе слышит.
    Уж чувствует она
    Огонь его дыханья…
    Напрасны все старанья:
    Ты фавну суждена!
    Но шумная волна
    Красавицу сокрыла:
    Река — ее могила…
    Нет! Лила спасена.

    V

    Эроты златокрылы
    И нежный Купидон
    На помощь юной Лилы
    Летят со всех сторон;
    Все бросили Цитеру,
    И мирных сёл Венеру
    По трепетным волнам
    Несут они в пещеру —
    Любви пустынный храм.
    Счастливец был уж там.
    И вот уже с Филоном
    Веселье пьет она,
    И страсти легким стоном
    Прервалась тишина…
    Спокойно дремлет Лила
    На розах нег и сна,
    И луч свой угасила
    За облаком луна.

    VI

    Поникнув головою,
    Несчастный бог лесов
    Один с вечерней тьмою
    Бродил у берегов.
    «Прости, любовь и радость! —
    Со вздохом молвил он. —
    В печали тратить младость
    Я роком осужден!»
    Вдруг из лесу румяный,
    Шатаясь, перед ним
    Сатир явился пьяный
    С кувшином круговым;
    Он смутными глазами
    Пути домой искал
    И козьими ногами
    Едва переступал;
    Шел, шел и натолкнулся
    На Фавна моего,
    Со смехом отшатнулся,
    Склонился на него…
    «Ты ль это, брат любезный? —
    Вскричал Сатир седой, —
    В какой стране безвестной
    Я встретился с тобой?»
    «Ах! — молвил Фавн уныло, —
    Завяли дни мои!
    Все, все мне изменило,
    Несчастен я в любви».
    «Что слышу? От Амура
    Ты страждешь и грустишь,
    Малютку-бедокура
    И ты боготворишь?
    Возможно ль? Так забвенье
    В кувшине почерпай
    И чашу в утешенье
    Наполни через край!»
    И пена засверкала
    И на краях шипит,
    И с первого фиала
    Амур уже забыт.

    VII

    Кто ж, дерзостный, владеет
    Твоею красотой?
    Неверная, кто смеет
    Пылающей рукой
    Бродить по груди страстной,
    Томиться, воздыхать
    И с Лилою прекрасной
    В восторгах умирать?
    Итак, ты изменила?
    Красавица, пленяй,
    Спеши любить, о Лила!
    И снова изменяй.

    VIII

    Прошли восторги, счастье,
    Как с утром легкий сон;
    Где тайны сладострастья?
    Где нежный Палемон?
    О Лила! вянут розы
    Минутныя любви:
    Познай же грусть и слезы,
    И ныне терны рви.
    В губительном стремленье
    За годом год летит,
    И старость в отдаленье
    Красавице грозит.
    Амур уже с поклоном
    Расстался с красотой,
    И вслед за Купидоном
    Веселья скрылся рой.
    В лесу пастушка бродит,
    Печальна и одна:
    Кого же там находит?
    Вдруг Фавна зрит она.
    Философ козлоногий
    Под липою лежал
    И пенистый фиал,
    Венком украсив роги,
    Лениво осушал.
    Хоть фавн и не находка
    Для Лилы прежних лет,
    Но вздумала красотка
    Любви раскинуть сеть:
    Подкралась, устремила
    На Фавна томный взор
    И, слышал я, клонила
    К развязке разговор,
    Но Фавн с улыбкой злою,
    Напеня свой фиал,
    Качая головою,
    Красавице сказал:
    «Нет, Лила! я в покое —
    Других, мой друг, лови;
    Есть время для любви,
    Для мудрости — другое.
    Бывало, я тобой
    В безумии пленялся,
    Бывало, восхищался
    Коварной красотой,
    И сердце, тлея страстью,
    К тебе меня влекло.
    Бывало… но, по счастью,
    Что было — то прошло».

1814-1816    
 


Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!

Это Вы не читали...
Виньетка