О нет, я никогда не ревновал,
	- Ревнуют там, где потерять страшатся.
	Я лишь порою бурно восставал,
	Никак не соглашаясь унижаться!
	
	Ведь имя, что ношу я с детских лет,
	Не просто так снискало уваженье,
	Оно прошло под заревом ракет
	Сквозь тысячи лишений и побед,
	Сквозь жизнь и смерть, сквозь раны и сраженья.
	
	И на обложках сборников моих
	Стоит оно совсем не ради славы.
	Чтоб жить и силой оделять других,
	В каких трудах и поисках каких
	Все эти строки обретали право!
	
	И женщина, что именем моим
	Достойно пожелала называться,
	Клянусь душой, обязана считаться
	Со всем, что есть и что стоит за ним!
	
	И, принимая всюду уваженье,
	Не должно ей ни на год, ни на час
	Вступать в контакт с игрою чьих-то глаз,
	Рискуя неизбежным униженьем.
	
	Честь не дано сто раз приобретать.
	Она - одна. И после пораженья
	Ее нельзя, как кофту, залатать
	Или снести в химчистку в воскресенье!
	
	Пусть я доверчив. Не скрываю - да!
	Пусть где-то слишком мягок, может статься,
	Но вот на честь, шагая сквозь года,
	Ни близким, ни далеким никогда
	Не разрешу и в малом покушаться!
	
	Ведь как порой обидно сознавать,
	Что кто-то, ту доверчивость встречая,
	И доброту за слабость принимая,
	Тебя ж потом стремится оседлать!
	
	И потому я тихо говорю,
	Всем говорю - и близким, и знакомым:
	Я все дарю вам - и тепло дарю,
	И доброту, и искренность дарю,
	Готов делиться и рублем и домом.
	
	Но честь моя упряма, как броня.
	И никогда ни явно, ни случайно
	Никто не смеет оскорбить меня
	Ни тайным жестом и ни делом тайным,
	
	Не оттого, что это имя свято,
	А потому, и только потому,
	Что кровь поэта и стихи солдата,
	Короче: честь поэта и солдата
	Принадлежит народу одному!
	***