Анна Ахматова - Заболеть бы как следует, в жгучем бреду…

...Господи... плачу... и натуральнейше, и по-настоящему, и всамделишно, и- просто плачу... простите... А посему, Вы уж ради Бога позвольте Евгению прибавить сюда, как некое прекраснейшее дополнение к тому, что одна из двух Величайших Русских Поэтесс написала весною 1922 года (то есть- просто уже в мёртвом... в мёртвом-умершем-обезлюдевшем, и голоднейшем, и замёрзшем-холоднейшем, и до смерти уже обессиленном и Санкт-Петербурге своём до слёз любимейшем, и Петрограде, о чём тут- просто и ненужнейше, и неуместнейше хоть сколько-нибудь более и пространно, и подробно) -

- и то, что написала Анна Андреевна в 1940-м... в 1940-м... И пусть бы Евгений очень долго и робел, и колебался вот хоть бы и по тому, что уж слишком длинновато-тяжеловесно выйдет-получится, но... но... но... Ну, как же было и удержаться, и не прибавить сюда и того, что и просто властно просится-напрашивается сюда, а главное- придало бы всему этому изумительную полноту.... вот именно- и некую полноту, и некую завершённость-законченность (далеко, ой далеко не только литературно-поэтическую) и по полнейшему, и по гармоничнейшему, и по глубочайшему своему родству и сходству прекраснейшему между этими двумя совершенно изумительными Произведениями Анны Андреевны (этой вот уж поистине поэтической Анны всея Руси, по знаменитейшему слову Марины Ивановны Цветаевой) ... Ну, словом... и- одним словечком глубочайше взволнованным, и- с глубоким, признательнейше-благодарнейшим поклоном, дорогая наша КЛАССИКА, за Ваше всё (которому поистине и счёту нет... нетушки и счёту-исчисления) - прошу принять... прошу покорно принять (продолжение следует)...

КАК БУДТО БЫ ВСЯ ЖИЗНЬ... ВСЯ-ТО ЖИЗНЬ ОДНОЙ ИЗ ДВУХ ВЕЛИЧАЙШИХ РУССКИХ ПОЭТЕСС, представим себе на минуточку, ЗАПЕЧАТЛЁННАЯ НА НЕКОЕЙ ВОЛШЕБНОЙ КИНОПЛЁНКЕ ЧУТЬ ЛИ НЕ ЕЖЕДНЕВНОЙ, НЕКИМ НЕСКАЗАННО И ВОСХИТИТЕЛЬНЫМ, И СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫМ ОБРАЗОМ НАЧАЛА РАСКРУЧИВАТЬСЯ НАЗАД... НАЗАД... НАЗАД, В ПОИСТИНЕ БЛАГОСЛОВЕННОЕ РУССКОЕ ПРОШЛОЕ, ПРЯМО ЧУТЬ НЕ ДО СЧАСТЛИВОГО ДЕТСТВА СВОЕГО...

2. Анна Андреевна Ахматова. ПУТЁМ ВСЕЯ ЗЕМЛИ.

«В санех сидя, отправляясь
путем всея земли…»

(из "Поучения"-завещания Владимира
Мономаха детям своим)


1
Прямо под ноги пулям,
Расталкивая года,
По январям и июлям
Я проберусь туда…
Никто не увидит ранку,
Крик не услышит мой,
Меня, китежанку,
Позвали домой.
И гнаались за мною
Сто тысяч берёз,
Стеклянной стеною
Струился мороз.
У давних пожарищ
Обугленный склад.
«Вот пропуск, товарищ,
Пустите назад…»
И воин спокойно
Отводит штык.
Как пышно и знойно
Тот остров возник!
И красная глина,
И яблочный сад…
О, salve, Regina![2]
Пылает закат.
Тропиночка круто
Взбиралась, дрожа.
Мне надо кому-то
Здесь руку пожать…
Но хриплой шарманки
Не слушаю стон.
Не тот китежанке
Послышался звон.

2
Окопы, окопы —
Заблудишься тут!
От старой Европы
Остался лоскут,
Где в облаке дыма
Горят города…
И вот уже Крыма
Темнеет гряда.
Я плакальщиц стаю
Веду за собой.
О, тихого края
Плащ голубой!..
Над мёртвой медузой
Смущённо стою;
Здесь встретилась с Музой,
Ей клятву даю.
Но громко смеётся,
Не верит: «Тебе ль?»
По капелькам льётся
Душистый апрель.
И вот уже славы
Высокий порог,
Но голос лукавый
Предостерёг:
«Сюда ты вернёшься,
Вернёшься не раз,
Но снова споткнёшься
О крепкий алмаз.
Ты лучше бы мимо,
Ты лучше б назад,
Хулима, хвалима,
В отеческий сад».

3
Вечерней порою
Сгущается мгла.
Пусть Гофман со мною
Дойдёт до угла.
Он знает, как гулок
Задушенный крик
И чей в переулок
Забрался двойник.
Ведь это не шутки,
Что двадцать пять лет
Мне видится жуткий
Один силуэт.
«Так, значит, направо?
Вот здесь, за углом?
Спасибо!» — Канава
И маленький дом.
Не знала, что месяц
Во всё посвящён.
С верёвочных лестниц
Срывается он,
Спокойно обходит
Покинутый дом,
Где ночь на исходе
За круглым столом
Гляделась в обломок
Разбитых зеркал
И в груде потёмок
Зарезанный спал.

4
Чистейшего звука
Высокая власть,
Как будто разлука
Натешилась всласть.
Знакомые зданья
Из смерти глядят —
И будет свиданье
Печальней стократ
Всего, что когда-то
Случилось со мной…
Столицей распятой
Иду я домой.

5
Черёмуха мимо
Прокралась, как сон.
И кто-то «Цусима!»
Сказал в телефон.
Скорее, скорее —
Кончается срок:
«Варяг» и «Кореец»
Пошли на восток…
Там ласточкой реет
Старая боль…
А дальше темнеет
Форт Шаброль,
Как прошлого века
Разрушенный склеп,
Где старый калека
Оглох и ослеп.
Суровы и хмуры,
Его сторожат
С винтовками буры.
«Назад, назад!»

6
Великую зиму
Я долго ждала,
Как белую схиму
Её приняла.
И в лёгкие сани
Спокойно сажусь…
Я к вам, китежане,
До ночи вернусь.
За древней стоянкой
Один переход…
Теперь с китежанкой
Никто не пойдёт,
Ни брат, ни соседка,
Ни первый жених, —
Лишь хвойная ветка
Да солнечный стих,
Оброненный нищим
И поднятый мной…
В последнем жилище
Меня упокой.

(10-12 марта 1940, Фонтанный Дом)

(1..."Путём всея земли"- это один из тех прекраснейших библейских образов, коим и счёту нет, и означающий просто Земную Кончину нашу-Смертушку-Упокоение Земное- Евг. Востросаблин. 2. salve Regina! (лат.)- здравствуй, Королева! (Царица!)...