Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.
И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.
Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина...
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор все как будто больна.
Январь 1917, Петербург
Анализ стихотворения Ахматовой
«Двадцать первое. Ночь. Понедельник…»
В 1917 году свет увидел третий сборник Ахматовой «Белая стая», считающийся наиболее значительным из ее дореволюционных книг. Критики-современники практически оставили без внимания издание. Дело в том, что вышло оно в период для России трудный. Согласно поздним воспоминаниям Анны Андреевны, первый напечатанный тираж никак не мог попасть из Петербурга в Москву. Тем не менее, некоторое количество отзывов книга все-таки получила. Большинство критиков отметили стилевое отличие «Белой стаи» от «Вечера» (1912) и «Четок» (1914). Слонимский считал, что стихотворения, вошедшие в третий сборник Ахматовой, отмечены новым углубленным мировосприятием, обусловленным победой духовного начала над чувственным, в крайней степени женственным. По мнению Мочульского, в «Белой стае» поэтесса становится более сильной, строгой, суровой. В ее творчестве появляется образ Родины, слышится эхо войны. Пожалуй, главная особенность сборника – полифония, о которой писали многие исследователи ахматовской лирики.
Небольшое стихотворение «Двадцать первое. Ночь. Понедельник…», датированное 1917 годом, входит в сборник «Белая стая». На его примере четко видно, какие изменения претерпел мотив любви в поэзии Анны Андреевны. Первое четверостишие начинается с парцелляции — речевого приема, представляющего собой интонационное деление высказывания на отрезки, которые графически обозначаются как самостоятельные предложения. Использование этого тропа позволяет Ахматовой добиться большей эмоциональности, выразительности, яркости. Создается впечатление, что начальная строка стихотворения — отрывок из телеграммы. Все кратко, все по делу — только обозначение времени, ничего лишнего, никаких подробностей.
Поначалу кажется, что к любви лирическая героиня стихотворения относится с явной иронией. По ее словам, факт существования этого чувства на земле сочинил какой-то бездельник. Остальные люди ему поверили — то ли от ленности, то ли от скуки. В «Белой стае» лирическая героиня уже не с таким трепетом относится к любви. Исчезло волнение, порождаемое первым чувством. Не стало той девушки, что сжимала руки под темной вуалью, надевала на правую руку перчатку с левой руки, бежала за бесконечно обожаемым мужчиной до ворот, обещала умереть, если он уйдет. Пережитые любовные драмы навсегда изменили ее, сделали спокойней и мудрее. Впрочем, не стоит думать, что она отказалась от самого прекрасного чувства на земле. Скорее, лирическая героиня полностью переосмыслила его. Любовь осознается ей как тайна, доступная только избранным людям. Постижение истины приносит им покой («почиет на них тишина»). Героине стихотворения случайно посчастливилось попасть в круг тех «иных». Любовь как болезнь, любовь как тайна — вот то новое восприятие, которое открывается читателям в третьем сборнике Ахматовой.
На книгу «Белая стая» повлияли не только трагические события, происходившие в России, но и отношения Анны Андреевны с русским художником-монументалистом и литератором Борисом Анрепом, который большую часть жизни провел в Великобритании. Поэтесса познакомилась с ним в 1914 году. До отъезда Анрепа из Российской империи влюбленные часто виделись. Ахматова посвятила Борису Васильевичу порядка тридцати стихотворений, значительная часть из них вошла в сборник «Белая стая». Последняя встреча Анны Андреевны с Анрепом состоялась в 1965 году, в Париже, после чествования поэтессы в Оксфорде. Борис Васильевич потом вспоминал, что образ когда-то любимой женщины показался ему столь же юным, свежим и очаровательным, как и в 1917 году.
Ахматова, Анна Андреевна (1889-1966)
