Зуб мудрости.

                        Зуб мудрости. 

Резкая, сверлящая боль, в очередной раз настигла Лёху при его попытке перевернуться на другую сторону. Вслух он не мог уже ничего сказать, поэтому ограничился тем, что яростно выругался про себя. Лёхин родной СТР, полным ходом мчался навстречу плавбазе, на которую они обычно сдавали улов для того, чтобы передать страдальца под опеку стоматолога. 

Зуб мудрости начал давать о себе знать ещё на берегу. В рыбацкой поликлинике Лёхе выписали какое- то крутое забугорное полоскание и посоветовали вырвать зуб, чтобы не мучиться. Именно этот зуб, по словам тамошних врачей, очень трудно поддаётся лечению. Однако беспечный мореман, несколько раз воспользовавшись купленным  дорогим средством, заметил, что боль исчезла и, по своей давней привычке, «забил» на все рекомендации. Сейчас он, в который уже раз, горько пожалел, что не вырвал злосчастный зуб в комфортных, береговых условиях… 

Лёхе вспомнилась ситуация, в которую он попал, проходя срочную службу в рядах «непобедимой и легендарной» Советской армии. Переход с разнообразного домашнего меню на солдатский рацион стал  для Лёхиных желудка и кишечника непростым испытанием. В конце концов, дошло до того, что ему пришлось обратиться за помощью в санчасть.Там Лёху встретил бодрый и жизнерадостный прапорщик.

- Обосрался, товарищ солдат?- рявкнул прапор молодому бойцу.

-Так точно! Обосрался, товарищ прапорщик!- бодро и молодцевато, как тому учат воинские уставы, проорал в ответ Лёха.

- Молодец, млять!- удовлетворённо хмыкнул весёлый прапор.

- Ты не ссы! Советская медицина- лучшая в мире!- провозгласил фельдшер и добавил:

-Такого орла мы быстро в строй вернём!

Прапор открыл дверь и крикнул, обращаясь к кому- то в недрах санчасти:

-В карантин засранца!

И, уже вдогонку Лёхе, приказал:

- Как вылечишься, придёшь- доложишь!

-Есть, товарищ прапорщик- всё так же бодро отвечал ему молодой боец. 

Если есть проблема, надо устранить её первопричину. В данной санчасти, к лечению подобных недугов подходили радикально. Лёху заперли в карантин и почти ничего не давали жрать. Один раз в сутки дежурный приносил ему армейскую кружку жидкого бульона и маленький, почти невесомый сухарик. Через пару дней такой «диеты», Лёха взвыл и, едва дождавшись прихода фельдшера на службу, с утра пораньше, пошёл к нему- «сдаваться»… 

-Вылечился, товарищ прапорщик!- как можно бодрее доложил воин.

Прапор, весьма недурно проведший вечер с обильными возлияниями накануне, пребывал в мрачном расположении духа. Он неласково зыркнул исподлобья на солдата и процедил:

- Уверен?

Лёха на мгновение заколебался… Праздное времяпровождение в санчасти ему нравилось больше, чем беспокойная жизнь «духа» в казарме, но голод брал своё…

-Так точно!- молодцевато рявкнул Лёха.

- Молодец, млять!- уже с улыбкой сказал прапор,- Свободен, засранец!... 

… Судно, поймав боковую волну, тяжело перевалилось с борта на борт, что принесло Лёхе новые страдания.

В каюту заглянул Петрович- кандей.

- Лёха, может бульончику?- сочувственно спросил друган.

Парень, услышав слово «бульончик», грустно усмехнулся чему- то своему и отрицательно покачал головой. Его раздутая во все стороны физиономия исказилась от этого движения гримасой  мучительной боли.

- Может бражки жахнешь?- уже совсем расщедрился кандей, не зная- как ему ещё можно помочь занедужившему товарищу. 

Лёха отказался… В этот раз- одними глазами.

Кандей , не привыкший к таким отказам, сочувственно вздохнул…

- Ну ты это… Держись… Скоро уже подойдём, немного осталось… -Ладно, пойду обед накрывать… Скоро ваши мамонты с палубы придут… 

Всё когда- нибудь заканчивается. Подходили к концу и трёхдневные Лёхины мучения в ожидании помощи. В тот момент, когда заревела «подрулька», и они стали заходить на швартовку, незадачливый мореман готов был вырвать хоть полчелюсти, лишь бы отпустила его наконец эта дикая, нечеловеческая боль… 

Врач на базе напомнил Лёхе того самого прапора.

- Дождался, млять?- весело спросил он у моряка.- Нормальные люди такие болячки на берегу лечат!...

- Ладно… Сейчас посмотрим: что с тобой делать,- пробурчал доктор и, к Лёхиному ужасу, достав из рундука учебник по стоматологии, углубился в чтение.

- Твою мать!!! Он- не «зубник»!- вихрем пронеслась догадка в Лёхиной бедовой голове.

Врач, словно услышав его мысли, подтвердил его догадку:

- Я вообще- то хирург. Стоматолог у нас в декрет уехала. Но ты не ссы! Сейчас разберёмся…  

Лёха тоскливо вздохнул про себя и стал внутренне настраиваться на новые, тяжкие испытания. В том, что они непременно предстоят, он был уверен на все сто процентов. 

В памяти невольно возникла вторая армейская встреча молодого солдата и весёлого прапора….

Выполняя какую-то работу, коей всегда хватает в любой воинской части, Лёха проколол палец. Кто, тем более в армии, обращает внимание на такие мелочи? Не обратил и Лёха… Как потом оказалось- очень напрасно…

Ночью палец  раздулся до неприличных размеров. Боли были такие, что молодой солдат едва сдерживался, чтобы не  завыть во весь голос. Едва дождавшись утра, Лёха «галопом» понёсся в уже знакомую санчасть. Там фельдшер вскрыл ему палец, вычистил всё, что надо, поставил зонд и приказал каждый день приходить на перевязку. Надо отдать ему должное, сделано всё было мастерски: быстро и не больно,  после соответствующего укола.

Что сделал Лёха, едва боль перестала беспокоить? Правильно. Как всегда- «забыл и «забил»!

Через пару дней всё повторилось вновь… Раздутый палец, дикие боли, бессонная ночь…

Делать было нечего. Утром воин, не ожидая ничего для себя хорошего, побрёл обратно в санчасть. Зная характер и склонность к весёлым «затеям» своего уже почти «друга» - прапора, можно было не сомневаться в том, что фельдшер придумает достойное наказание за Лёхины прогулы… 

- Явился, хмырь?- едва увидев на пороге молодого солдата, хищно ощерился прапорщик.- Я тебе говорил каждый день приходить на перевязку?

- Так точно, говорили, товарищ прапорщик,- обречённо ответил солдат.

- Ну вот, родной… Теперь не обижайся…

Прапор немного подумал, принял какое-то, ведомое только ему решение и указал Лёхе на хирургическое кресло.  

- Садись, млять!...

Он нарезал круг по кабинету, важно и значительно поднял вверх указательный палец и начал постановку «боевой задачи».

-Слушай вводную, боец!..Там,- он указал перстом на какой-то ящик.- У меня лежит новокаин. Но делать укол тебе я не буду!  

- Почему?- пролепетал Лёха, уже понимая- к чему клонит его заклятый «друг».

- Потому, что ты- охеревшая морда, не выполняешь приказания старших по званию!- отрезал прапор и добавил:

- Ты,солдат, попал в плен к китайцам, и они тебя пытают. Вякнешь хоть словечко- получишь мзды! Боевая задача ясна? Вопросы есть?

- Никак нет, товарищ прапорщик!- ответил «пленный воин».

А что он мог ещё ответить в той ситуации?...

- Молодец, млять!- заржал прапор и по- гагарински провозгласил:

- Поехали! 

В течении следующих мучительных минут, фельдшер провёл, по сути дела, хирургическую операцию, не использовав при этом ни грамма наркоза.

Лёха мужественно и стойко терпел нечеловеческую боль, пока "китаец", выведывая у него страшную Военную Тайну,  кромсал по- живому его палец. Назло прапору, он не позволил себе ни разу даже застонать. У солдата, сами по себе, текли слёзы от боли. Несколько раз он был близок к тому, чтобы потерять сознание, но эскулап всегда вовремя подносил к его носу ватку с нашатырём. «Партизан» выдержал пытку!

Когда наконец всё закончилось, прапор внимательно и серьёзно посмотрел молодому бойцу прямо в глаза и сказал:

- А ты- ничего… Настоящий боец!

- А ты- настоящий гандон!- срывающимся от обиды и злости голосом крикнул ему в ответ Лёха и бросился бежать.

Однако прапор не погнался за молодым солдатом, а лишь громко расхохотался в ответ на его слова… 

… Базовский хирург- стоматолог достал откуда- то большой шприц с огромной, кривой иглой на конце. Лёха в ужасе вжался в кресло.

- Да ты не переживай так сильно! Сейчас всё сделаем!- попытался успокоить он страдальца.

Лёха замычал, показывая глазами на ужасного вида, огромную и кривую иглу.

- Что, страшно, млять?!- заржал доктор.- Не ссы, никто тебе полностью загонять её не будет! Она - такая для того, чтобы везде можно было достать…

После подробного объяснения, Лёха успокоился и к нему, наконец, пришло то состояние, когда включается неведомый защитный механизм и всё становится абсолютно «по барабану»! Сейчас он был готов вытерпеть всё, что угодно, лишь бы прекратилась,  наконец,  преследовавшая его последние дни, мучительная боль… 

В дальнейшие подробности этой, весьма нескучной для Лёхи ночки, мы сильно углубляться не будем. Замечу только, что удаление зуба мудрости заняло, в общей сложности, часов пять и закончилось, на первый взгляд, вполне благополучно. Но, как оказалось, это было только началом длительной эпопеи… 

Кто, хоть один раз в жизни, страдал от длительной и острой зубной боли, поймёт- в каком радостном и приподнятом настроении вернулся Лёха, рано утром, на родной СТР. Ведь у него, впервые за несколько долгих и невыносимых дней, ничего не болело! Базовский врач, потерявший за эту ночь пару килограмм живого веса, строго- настрого наказал моряку- держать то место, где когда-то был зуб, в тепле и, ни в коем случае, не выходить на холод! 

Однако парню было немного стыдно перед друзьями, которые впахивали все эти дни, пока он валялся в каюте, на морозе. Боль не возвращалась и о Лёхиных мучениях напоминала лишь небольшая припухлость справа, которая, по заверению доктора, должна была постепенно сойти… 

Что сделал Лёха? Естественно, « забил» на все рекомендации, как только перестало болеть! 

- Здоров, Петрович!- гаркнул Лёха копошащемуся на камбузе кандею.

- Во!! Лёха!!!- радостно ответил тот.- Оклемался?! Пошли отметим!

Они спустились в «артелку» и  навернули там по большой кружке доброй, кандеевской «кулаги». Стало совсем замечательно! Какие могут быть «рекомендации», когда жизнь вновь засияла всеми своими яркими и радужными  красками! 

Рабочий день прошёл «на ура». Моряк с удовольствием выполнял все порученные работы и сделал намного больше остальных, чем немало порадовал старшего трал- мастера.

- Всегда бы так работал, цены бы тебе не было!

- Ну…Сергеич… У меня не каждый день новая жизнь начинается!- весело ответил ему матрос.

Вечерком Лёха ещё разок заглянул к Петровичу- «на огонёк» и лёг спать после этого вполне счастливым человеком. 

Неоднократно встречал в книгах эту избитую фразу, но всё же, повторю ещё раз…

Пробуждение было ужасным… Правая сторона лица выглядела, как один огромный, надутый пузырь. Вся опухоль, которая оставалась у него на щеке, многократно выросла в размерах и сместилась наверх. Полноса, полностью правый глаз и самое  страшное- висок… Всё было покрыто одним, большим нарывом… 

Петрович, увидев вчерашнего собутыльника, от неожиданности, с размаху сел на лавку в кают- компании.

- Пошли срочно к Кэпу!- только и смог он сказать…

Кэп, только взглянув на раздутую Лёхину рожу, молча снял телефонную трубку, набрал «мостик» и приказал срочно разворачиваться в сторону базы, попутно связавшись с ней. 

За сутки они успели разойтись на приличное расстояние, поэтому идти до базы предстояло довольно долго. Лёху отправили в каюту, приказав ни при каких обстоятельствах не выходить на холод. От предложенного Петровичем «наркоза» пришлось отказаться, т. к. на базе предстояло принимать наркоз- настоящий…  

Боли, как ни странно, не было, и, через некоторое время, Лёха уснул… 

- Ну, что, засранец!- рявкнул ему до боли знакомый голос из солдатской юности.- Опять на лечение «забил»?! 

Вскоре показался и хозяин этого голоса. Выглядел он как- то странно и необычно, но Лёха никак не мог сообразить- в чём дело…  

Тебе же, дураку, говорили- сидеть в тепле! Жизнь совсем ничему не учит…

Прапор неожиданно погрустнел…

- А вы, вообще, как здесь, товарищ прапорщик? И откуда всё знаете?- робко спросил Лёха.

Остатками сознания он понимал:  происходит что- то странное.

Он помнил- каким нелестным эпитетом наградил прапора при их последней встрече, испытывая  от этого некоторый дискомфорт.

- А меня НЕТ, Лёха!- впервые назвав бывшего солдата по имени, ответил фельдшер.- Афган, мать его…

Моряк вдруг вспомнил, что на самом деле, его «истязатель» куда- то быстро исчез после той, памятной для Лёхи, встречи. Это обстоятельство сильно порадовало его тогда, иначе пришлось бы до конца службы ходить, оглядываясь по сторонам: не маячит ли где на горизонте Лёхин первый друг после Гитлера- весёлый прапор- затейник из санчасти?..

От всех этих воспоминаний и, особенно- от последних слов прапора, по спине пробежал неприятный холодок…

- Ды ты не ссы, Лёха!- заметив перемену настроения у солдата, невесело усмехнулся прапорщик.- Ты прости меня, братан! Не держи зла…Ты хорошо держался тогда. Я тебя уважаю!

- Вы тоже не обижайтесь за «гандона», товарищ прапорщик,- тихо попросил Лёха.

-Да какой я тебе- «прапорщик» уже… Саня- я…Был… И старше я тебя всего на четыре года!...Был… 

… Резкая команда по «спикеру» и звонки на швартовку выдернули моряка из непонятного состояния, в котором тот пребывал. Лёха так и не понял- сон это был или нет? По его раздутой морде скатывалось несколько крупных слезин…

- Болит?- спросил «сожитель» по каюте- Федя- киргиз.

- Нет, Федул, всё нормально… Затекло немного,- дрогнувшим голосом ответил Лёха.   

Что это было? Такой вопрос занозой засел в непутёвой Лёхиной голове.

Но раздумывать было уже некогда…

Полёт в «корзине», и вот он вновь- на пороге ставшей в какой-то степени родной, базовской санчасти.

- Твою мать…- выдохнул доктор, едва увидев его харю…- Выйди, жди в коридоре… 

Мимо него, быстрым шагом, прошелестела накрахмаленным, ослепительно белым халатом заведующая  лазаретом. Как ему успели шепнуть базовские сплетники, миловидная  деваха являлась, по совместительству, судовой женой хирурга- стоматолога.

Лёха тихо подкрался к закрытой двери и здоровой стороной головы стал подслушивать их разговор. Речь шла о нём и его жизни, поэтому он не смог удержаться от искушения.  

- Ты его собрался класть к нам? На хер он здесь нужен?!!!- молодая и красивая барышня успела огрубеть в море и в выражениях особо не стеснялась… 

В этом месте надо пояснить, что лечь в лазарет на плавбазе можно только в исключительном  случае. Никому не интересно: ухаживать, производить уборку, менять бельё, проводить регулярную дезинфекцию… И всё это- ради тебя одного!... Невелика птица!

- Дура!!!- донёсся раздражённый ответ врача.- Ты его висок видела?

- А что не так с его виском?

- У него сильный нарыв! В любой момент гной может попасть в мозг , и он сдохнет!!! Отвечать ты за это будешь?

Жена- начальница что-то невнятно пробормотала, но Лёха уже услышал всё, что ему было надо. Ему сразу вспомнился ночной сон- визит весёлого прапора Сани и стало жутковато… 

Он едва успел отскочить от резко распахнутой двери в кабинет.

- Скажи своим, чтобы передали тебе «мыльно- сральные» принадлежности. Ложишься в санчасть!- сказал, как отрезал, хирург.  

- На холод выходил? Только- честно!- спросил он у Лёхи, буравя его пронзительным «взглядом Кашпировского».

- Твою мать, ещё немного и «установки» начнёт давать!- совсем некстати пришла в Лёхину дурную башку какая-то идиотски- весёлая мысль.

Моряк, большим усилием воли удержался от того, чтобы не рассмеяться. Вслух же, он тихо признался:

- Да…Было… На работу вышел в первый же день…

Доктор в сердцах выпустил длинную и очень нецензурную тираду и как-то сразу успокоился… 

Долгих две недели, Лёха «вялился» в лазарете. Каждый день хирург вскрывал и чистил ему десну. Всё это делалось под хорошим наркозом и не приносило с собой сильной боли. Однако приятного в этих процедурах тоже ничего не было. Первые дни вскрытие сопровождалось долгими и нудными монологами доктора о неких дебилах, которым плевать на рекомендации врачей, а также о том, сколько лишней и абсолютно ненужной головной боли приносят данные дебилы нормальным людям- в частности и обществу- в целом…

Однако, со временем, доктор «отошёл»… Они разговорились, нашли общих знакомых и расстались добрыми приятелями. 

В этот раз Лёху пронесло… Саня- прапор больше не являлся ему: ни во сне, ни наяву. Позже Лёха, через армейских друзей, пытался узнать про судьбу прапорщика после их совместной службы, но потерпел на этом поприще полное фиаско. В Советском Союзе такие вещи узнать было гораздо сложнее, чем сейчас…   

Однако пора закругляться… Что я хотел сказать этим рассказом? Если честно, я и сам не знаю. Всё просто. Вспоминаю и  пишу.... Можно, конечно, закончить рассказ в стиле советских агитплакатов: « Граждане!Вовремя лечите зубы!»… А можно этого и не делать, а просто- взять и закончить…

Я, как всегда, благодарен читателю, который до конца осилил мой «опус». Что- то мне подсказывает, что мы ещё неоднократно встретимся. А сейчас, позвольте откланяться…