Уважаемые гости, настоятельно рекомендую перед чтением включать
сопроводительную мелодию, которая находится под произведением. Поверьте,
такое чтение расширит эмоциональный фон и поможет понять идею автора,
её глубину.
Не живёт здесь больше память,
Всё забыл беспечный мозг.
Как бывало, уж не ранить,
Поломался судьбы мост.
Я не помню эти числа,
Даты те, что мир вершил.
Скучны мне все мои мысли,
На желанья нет уж сил.
Я не чувствую сюжета,
День за днём бегут вдали.
Я не помню того лета,
Осень смолкла, утолив.
Вот зима уже свершилась,
До весны недалеко.
Вот ничтожества родились
И писать уж нелегко.
Я смиряюсь с каждым шагом,
Я встаю запечатлеть
Новый день без доли жара —
Так близка людская смерть.
Всё летит и жизнь проходит —
Как ничтожен миг и час.
Только воздух в теле бродит,
Нет мечты, нет душ и нас,
Скучны люди, счастье скучно,
Скучно горе, время зло,
В этом мире равнодушном
Как же мне не повезло.
И писать отныне гадко —
Все мечты сгорели впрах,
Всё умчится без остатка,
И плевать, кто был здесь шах.
И стихи теперь не лечат,
Сущность их уже не жжёт,
Но, быть может, ждёт их встреча?
Может быть, их вечность ждёт?
Всё моё существованье
В том, наверное, и есть,
И ничтожное страданье,
И ничтожный интерес.*
***
По своему следу себя не отыщешь.
Доминик Опольский
***
Олеся стояла у окна, но вместо безграничного мира осенней темноты, она принялась разглядывать своё отражение.
«С наступлением ночи не смеркается рассудок, сквозь тьму мы узнаём,
насколько яркими бывают звёзды. Я — это и есть мой Мир, бескорыстный, но запутанный, горячее сердце
которого судорожно вибрирует от отчаяния — его обволакивает колкий иней
то ли навсегда утраченного прошлого, то ли неизвестного грядущего. Лишь тьма поможет мне расправить плечи и
узнать свою мелодику, найти себя и, может, оправдать...»
О-ле-ся — теснота в имени оказалась слишком сжатой, чрезмерно
плотной, а короткий набор букв и звуки их не выражали внутреннего
настроения и вдохновения. Особенно заметно стало это, когда резко
изменилось её «Я» и опрокинулось необъятное Пространство, где
необходимость проявиться новым смыслом или странностями удерживалась
«Лесей».
— А я уже давно не «Лесная фея», я — Ведьма! И не вопреки, а суть
её в эзотерическом содрогании, в его бушующей протяжённости. Сглотнуть
бы разом всё,
запивая огнём, и поглядеть на мир изнутри, добавляя небывалых
действующих лиц, меняя декорации, и бесконечно
перевоплощаясь, и, наконец, услышать звуковое выражение своего
закодированного Вселенского Имени, служащего шифром за кулисы видимой
реальности. Да! И осязать Его, и принимать, вбирать, осознавая
глубину и мощь. Оно никак не может быть похожим на моё земное прозвище.
Надоело просыпаться не в том мире, другой необходим мне, где меня не
было.
Своё «потом» хочу сейчас, а не опомниться за исступлённым «поздно».
Моим бесам осточертело
взывать, они сорвали удила, им нужен выход!
— Какое мятежное чувство —
Быть осенью Кем-то Никем.
Ломать ветки с треском и хрустом,
Как рёбра противникам всем.
С тяжёлой походкой уныло
Бродить по кровавым огням,
чтоб где-то в груди подостыла
Болючего сердца змея...**
Хочу услышать собственное чудо. Не то, которое непонятно, и
не то, что желаю, а то, что недосягаемо, в котором сочетаться станут
противоречивые энергии, где Сила
аффекта сравнится с массой Полной Луны, а форма звуков удивит диапазоном
— от шороха опавшего листа, до эха «чёрных дыр» вселенского Астрала. И
много в имени том будет цвета и оттенков, сияющих по множественным
граням
геометрических фигур, где я всегда найти смогу
забытое в притаившемся прошлом. Там ароматы звуками наполнятся и засияют чистым перезвоном!
— Ну пóлно, пóлно, Госпожа моя и Демона помощница! Будет Вам кривляться перед отражением!
— Азазелло?
— А что же удивились так? Не Вы ли
накануне изъявили желание (цитирую) «посидеть на лавочке с Азазелло, и
вот так поговорить с ним», ась? Где лавка?
— Но этого не может быть!
— До чего же странное существо — женщина! Сама — сплошное чудо, а ждёт ещё чего-то, в себе сомневаясь.
— Милый Азаззело, мне хочется, чтоб было... чудесатее!
— Да разве ж можно сомневаться в чудесатости того, что происходит!
Не ищите ответов, Королева Солнечного Затмения, они, как и сами
вопросы, часто изменяются — с’est la vie***. Не успеете подыскать
верный, вопросы
тут же обернутся. И не старайтесь понять всё так, как это есть на самом
деле. Зачем? Узнав истину, очень скоро заскучаете. Просто почувствуйте,
наконец, не то, кем Вы были или станете, а ту, кто Вы есть сейчас.
Изумление творите своими чувствами и будет Вам диво-дивное!
— А как же имя? Я могу услышать своё имя? Возможно, я очень даже поплачýсь за выходку...
— Хотите всё постигнуть... Мой Гений чистой Красоты, поймите,
«непостигнутое не называется по имени»****. Во всём нужна мера.
Когда-нибудь, совершенно случайно, Вы услышите Полное Имя своё.
Повторяю: случайно. Но Вы поймёте, что это Вас зовут.
— Я понимаю... Строго винить меня нельзя за происходящее — ведь не каждый же день встречаешься с нечистой силой!
— Ещё бы! Если б каждый день, это было бы приятно! Но я слежу за Вами... присматриваю, скажем так.
***
ЭПИЛОГ
— Удивительно выходит: живёшь в поисках себя в себе же, а обнаруживаешься в ком-то...
**незаконченное стихотворение Леси Александровой;
***с’est la vie (фр.) — се ля ви, такова жизнь;
****Основной принцип в каббале гласит: «Непостигнутое не называется по имени».