Уважаемые
гости, настоятельно рекомендую перед чтением включать сопроводительную
мелодию, которая находится под произведением. Поверьте, такое чтение
расширит эмоциональный фон и поможет понять идею автора, её глубину.
Леся Александрова
Когда сердце навек отлюбило
Чай с лимоном, калиной, черникой,
С чабрецом, зверобоем, мелиссой...
Как давно стала черствой и дикой?
В платье прячу характер свой лисий.
А в браслетах и кольцах — метели,
В каждой бусине да по слезинке,
Сплю в простуженной мерзлой постели,
Но всегда на одной половинке.
И в походке моей грациозной
Есть отчаянья сто ответвлений,
Сто печалей во взгляде серьёзном,
В зеркалах — только чёрные тени.
Чай остывший... чуть теплый... горячий...
Полудрёма... бессонница... грёзы...
Я забыла, как быть настоящей,
А вернуться — безжалостно поздно.
Я хожу на свиданья простые
И читаю по маскам и лицам
Полукровные, полупустые
Пожелтевшие в осень страницы.
Всё однажды я выпила с кофе,
Было горько и холодно было...
А теперь безразлично — хоть морфий,
Если сердце навек отлюбило.
***
Откинув пошлую вуаль, Маргарита присела скупо-сдержанно к столу.
Холодный ужин в одиночку...
Стонала фаготом луна — она исполняла роль.
Хрипели вороны вдали.
Дичала ночь, растаскивая обречённость по углам опостылевшего своей громадой Вечного Дома.
Глаза Маргариты чернели синью белладонны — вокруг зрачков клубились налитые ядом
капилляры, потоками сражая накопившееся безволие прокажённой любви.
Качнув упрямым завитком, промолвила:
— Бесконечно затянувшаяся пауза... Колючие часы... А между ними —
легкомысленное ничто. Ах, каким прекрасным было время! Давила каблуками
грязь, а та довольная причмокивала... Ветер играл этюдами по живому
холсту, упрямый дождь причудливо швырялся каплями, а я интуитивно
понимала развлечение. На одном плече сумочка — её придерживала горячею
рукой в перчатках, по которым шелушилась кожа, во второй был зонт... А
вокруг — блестящие витрины!
Молчанье — деспот и жестокое клеймо, когда без шрамов по сердцу, когда без ссадин...
Когда укачивает пустота...
Безмолвие в глазах Мастера не заглушить, в них нет меня, пятно лишь там...
Старалась я, хотела лучше стать.
Теперь понятно: тщетно. А причина моего раскаяния в том, что
жалость я приняла за настоящую любовь. Да, жалость меня держала и, как
казалось, очищала, подпитывала, словно родник с живой водой. Я
чувствовала себя желанной, потому что была сильнее, я имела
превосходство над Мастером. Но сейчас пришло внутреннее осознание, что в
нём я всего лишь жалела себя. В Мастере не было и нет отражения моей
любви, да и любви самой нет...
Он не был, а лишь стал моей Судьбой.
Он не изменился с тех пор, потому что принадлежит только себе, а
я... Я когда-то насильно подчинила его, вознесла и внушила себе, что
этот человек — моя миссия. Потому и возникла теперь пустота. Она
породила во мне неприязнь к вечному будущему, она стала насыщать собою
Вечный Дом, вместо обещанной мною идиллии, и музыка Шуберта давно не
звучит в его залах. Те струны, что связывали меня с Мастером, до звона
натягивались, когда я, бывало, удалялась от него. Так было всякий раз.
Но руки Мастера больше не прикасаются к ним, он будто забыл особенности
камертона...
Увы, Вечный Дом — это не гарантия покоя, он — пагуба любви, он опасен, он наказание. Он стал беззвучным и чужим.
Да, я свободна, но и невидима, к сожалению. Когда-то это радовало ту Маргариту...
«Но мне же хотелось, чтобы об этом знал Всемогущий Воланд! Я будто всё делала, чтобы понравиться ему.
О, Великий и гениальный! Только он мог устраивать перемены и настоящие праздники.
Он единственный, кто не только слышал меня, но и чувствовал.
Он сильный, он всегда видит и понимает своё могущество, ему известны пределы власти.
Я поняла, происходящее вершится не само по себе, это Воланд творит для меня. И не
потому, что невероятное ему под силу, а оттого, что он меня любит! Вот из-за чего Великий был таким
недосказанным и странным.
О, Могучий! Я
чувствую небезразличие вокруг себя и знаю, чья это забота.
Я — женщина и
устала мучиться, а он это понял...
Страсть наполняет мою суть и волнует...
Я должна спешить, чтобы скорее заполнить те места, где образовался вакуум, чтобы почувствовать себя полноценной.
Безумство и перерождение!
Меня
преследовала собственная ложь, я пыталась стать не собою, а частью
чего-то... кого-то. Теперь я оставляю позади всё, что угнетало меня,
напрягало и разрушало.
Хочу быть любимой безгранично!
Он — тот, кто может исправить ошибку!
Наступает last day — последний день моего пребывания в Вечном Доме, последние мгновения...»
Из рук Маргариты выпала чаша и разбилась...
Лепестки чёрных роз заблудшими изгоями поникли в чайных разводах, но они дали знак разрешения.
— К счастью!
***
Мерцаньем звёзд, в веках оберегавших имена, отметилась вина — она тяжёлой уходила поступью...
Помочь сайту
Поздравления
